01.Окт.2018Судебный процесс над покойным Гофманом, Или «кривое зеркало» приморской Фемиды
01.Окт.2018
Компаньон умершего директора дорожной компании пытается переложить ответственность за нарушения закона на покойного и препятствует наследникам по закону в получении наследства
«И после смерти мне не обрести покой…»
Учреждая компанию ООО «Мостоотряд-35», Александр Гофман был полон планов на жизнь. Еще бы! Ведь Александр Анатольевич был одним из «отцов» того самого Золотого моста, который ныне соединяет центр города Владивостока с Первомайским районом, и, пожалуй, главным ответственным лицом за строительство «де-фризовской» дороги. Вместе с тем, что сегодня происходит с уже покойным Александром Гофманом, достойно описания для какого-нибудь средневекового произведения ужасов, поскольку в Приморье можно осудить даже мертвеца. Сегодня в нашем рассказе – полный набор беззаконий, которые, похоже, становятся нормой в Приморье: перекладывание «зарплатной» вины на покойников, некачественное следствие, «забытые» доверенности и факсимиле подписи, а также «общедоступная» электронно-цифровая подпись директора и нешуточная борьба между вторым соучредителем фирмы и законными наследниками – вдовой и двумя детьми покойного. Суд же старательно не видит всего этого беззакония, как не видит суд и откровенно некачественного следствия.
«Доверенность» — от слова «доверять»
Компания ООО «Мостоотряд-35» была создана в марте 2016 года Александром Гофманом и Александром Хохловым, а зарегистрирована в установленном порядке в апреле 2016 года. Оба соучредителя внесли равные доли в уставный капитал, и фирма начала свою деятельность. Генеральным директором был избран Александр Гофман.
Но в его планы на жизнь и развитие производства судьба внесла весьма жёсткие коррективы. Буквально через непродолжительное время Гофману пришлось перенести сложную хирургическую операцию, а после проведённой второй операции, проведённой летом того же года, он оказался на учёте в онкологическом диспансере.
Видимо, осознавая всю серьёзность положения и перспектив, Александр Гофман 24 ноября 2016 года нотариально оформил на своего компаньона Александра Хохлова генеральную доверенность сроком на три года. В соответствии с этим документом Александру Хохлову были делегированы полномочия по представлению интересов ООО «Мостоотряд-35» во всех учреждениях, в том числе и в органах дознания, по всем категориям дел. Будучи «техническим директором» компании (несколько забегая вперёд, можно заметить, что именно таким образом он обозначил свой статус перед правоохранительными органами в последующий период времени), Хохлов получил от генерального директора право осуществления всех видов действий с банками и денежными средствами, находящимися на счетах компании. А поскольку работа с банками в компании была организована с использованием системы «Банк-Клиент» и электронной цифровой подписи (ЭЦП), которая, как и печать ООО «Мостоотряд-35», тоже находилась в пользовании Хохлова (и, наверное, продолжает находиться по сей день), то уместен вопрос — этот «исполняющий обязанности» мог до 25 сентября 2018 года (когда «Мостоотряд-35» стал собственностью одного господина Хохлова) заверять банковские документы от лица умершего человека?
Такие обширные правомочия нашли применение в полном объёме в 2017 году. Александр Гофман в силу ухудшающегося состояния здоровья уже не мог не просто руководить компанией, но и каким-либо образом влиять на её производственно-финансовую деятельность. Бразды правления, фактически, единолично держал в своих руках Александр Хохлов. В частности, он осуществлял организационно-распорядительные функции, предопределял движение денежных средств, в том числе принял решение о погашении лизинговых обязательств в период, когда необходимо было выплачивать заработную плату работникам.
При этом Хохлов, надо полагать, был полностью в курсе дел относительно состояния здоровья генерального директора компании. Он просто не мог не знать и о многочисленных операциях у Гофмана, и о назначении сильнодействующих препаратов. Сделаем примечание – со дня смерти своего компаньона (она случилась 2 марта 2018 года) и до 25 сентября 2018 года господин Хохлов не вносил изменения в Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ), а от правоохранительных органов скрыл факт наличия у него генеральной доверенности, — такое поведение даёт повод усмотреть в действиях «технического директора» далеко идущие цели.
Но, самое главное, — вот что. В сентябре 2017 года, когда Александр Гофман был уже безнадежно болен, и находился то в больнице, то дома (но точно не на рабочем месте), возникла ситуация, когда перед 11 работниками предприятия возникла задолженность по зарплате более двух месяцев. А это, как известно, образует состав преступления по ст. 145.1 УК РФ (невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат). И один из работников обратился в Следственный отдел по городу Артёму СУ СК РФ по Приморскому краю – мол, не платят. Ну, а зарплатные дела давно находятся у российских правоохранителей в приоритете. Уголовное дело не заставило себя долго ждать. Кто виновен? Большинство потерпевших (да что там, потерпевших – и иных работников предприятия), показали пальцем на умирающего Гофмана – мол, он. Некоторые даже на голубом глазу заявили – видели, мол, его приходящим на работу. Вот, что еще важно: в ходе следствия ни Хохлов, ни иные лица словом не обмолвились о том, что у них имелась факсимиле подписи. Не сказали они и о том, что и флешка с ЭЦП (электронной цифровой подписью) также находилась в общем доступе.
И вполне можно согласиться со вдовой Александра Гофмана, Светланой, которая обратилась в прокуратуру Приморского края, указав, что следователи Следственного отдела по городу Артёму СУ СК РФ по Приморскому краю проводили следственные действия с участием находившегося в стационаре её мужа, при этом проявляли вопиющий формализм. По мнению Светланы Гофман, следствие, разбираясь в причинах и действиях должностных лиц ООО «Мостоотряд-35», вряд ли ставило перед собой целью установление виновных лиц. Ведь в ходе расследования без внимания остались такие обстоятельства, как нахождение Александра Гофмана на стационарном и амбулаторном лечении, да и невозможность его участвовать в каких-либо делах фирмы, принимать решения о распределении денежных средств и др.
После смерти Александра Гофмана, его вдова (Светлана Евгеньевна), попыталась на основе наследственного дела назначить временную администрацию – доверительного управляющего. Но тут возникла проблема…
Единоличное правление от имени мертвеца, Или «рейд»?
Как известно, пять-шесть сотен лет назад пиратские суда использовали в качестве своего символа череп с костями – так называемого, «весёлого Роджера». Флаг пиратов как бы демонстрировал браваду над смертью, мол, чего уж тут бояться с такой профессией. Но одно дело, как над смертью потешаются пираты, другое – когда смерть и временное безвластие становится, как бы это помягче сказать, источником для заработка или переоформления фирмы на себя. Вот и после смерти генерального директора ООО «Мостоотряд-35» Александра Гофмана вдруг выяснилось, что никакие родственники покойного как бы и не имеют права на долю в доходах или на право управления. Об этом, в частности, можно сделать вывод из того отзыва на исковое заявление Хохлова о признании недействительным договора доверительного управления, которое было подано им в Арбитражный суд Приморского края в рамках дела №А51-13354/2018. В качестве ответчиков в нём обозначены нотариус Владивостокского нотариального округа Приморского края Татьяна Алексеева и доверительный управляющий Мария Довбыш.
Мотивируя своё полное несогласие с исковыми требованиями истца, доверительный управляющий указала, что после смерти Александра Гофмана было открыто наследственное дело №94/2018, и в его рамках на основании всех его наследников подписан договор о доверительном управлении имуществом, как того требует Гражданский кодекс РФ. При этом (что важно!) Александр Хохлов «не выразил своего не согласия при заключении данного договора и всех наследников (Заинтересованных лиц)». И, в соответствии с этим договором, Мария Довбыш приняла в доверительное управление долю размером 50% уставного капитала ООО «Мостоотряд-35». Данные сведения были зарегистрированы в инспекции Федеральной налоговой службы Росси по Ленинскому району города Владивостока в апреле 2018 года.
Несостоятельность доводов истца о том, что договор о доверительном управлении имуществом должен заключаться только при согласии второго компаньона покойного генерального директора, доверительный управляющий полагает несостоятельными и основывается при этом на нормы гражданского законодательства. Ведь в ГК РФ согласие всех учредителей является необходимым при вступлении в наследство. Эта позиция нашла отражение и в Уставе ООО «Мостоотряд-35» и даже в исковом заявлении. Таким образом, получается, что Александр Хохлов противоречит сам себе, а не только учредительным документам фактически руководимой им компании. При этом принципиально важным является то обстоятельство, что рассматриваемый договор заключался на период ведения наследственного дела, а не в период вступления в наследство. Это, как говорят в Одессе, «две большие разницы», т.е. далеко не одно и то же. И попытки истца доказать якобы имеющиеся нарушения при заключении договора являются, с юридической точки зрения, ничтожными.
Однако Мария Довбыш в настоящее время не имеет возможности исполнять свои обязанности в рамках договора доверительного управления по ряду причин. Дело в том, что (этот момент отражён в упомянутом выше отзыве на исковое заявление, направленном в Арбитражный суд Приморского края), Александр Хохлов, будучи учредителем доли в уставном капитале в размере 50%, «умышленно и намеренно препятствует» выполнению доверительным управляющим возложенных на управляющего обязанностей по договору доверительного управления имуществом. Это выражается «в непредставлении документов, отказе в созыве внеочередного собрания учредителей для избрания нового генерального директора». Более того, об умысле Александра Хохлова на уменьшение наследуемой доли к моменту принятия наследства, по аргументам доверительного управляющего, свидетельствует осуществление им «действий, которые ведут к значительному уменьшению стоимости фактической наследуемой доли».
Резонный вопрос: как до 25 сентября 2018 года, а главное, кем и на основании чего заключались контракты от имени ООО «Мостоотряд-35», подписывались акты выполненных работ, осуществлялись платежи и переводы? (Как можно понять, при этом использовались такие «атрибуты», как электронная цифровая подпись и факсимильная подпись уже умершего генерального директора Александра Гофмана). И поскольку Александр Хохлов был всего лишь и.о., то есть, исполняющий обязанности, — то доверительный управляющий вполне обоснованно утверждает, что он, временное лицо, не являлось длительное время руководителем ООО «Мостоотряд-35», а действия его неправомерны. Соответственно, в отзыве на исковое заявление Александра Хохлова Мария Довбыш просит Арбитражный суд Приморского края «в исковых требованиях отказать в полном объёме».
Тут уместен еще один вопрос. 25 сентября 2018 года Александр Хохлов все-таки переоформил ООО «Мостоотряд-35» на себя, став единоличным учредителем и новым генеральным директором. Как? Насколько это законно? А как же наследники? А куда делись те, кто унаследовал половину компании? Наследники Александра Гофмана задают резонный вопрос: «А не стали ли мы жертвой рейдерского захвата компании?»
«Палки в колёса» — для наследников
Сложности от бурной деятельности Александра Хохлова испытывают сегодня наследники его умершего компаньона – вдова и дети Александра Гофмана. Из заявления, с которым Светлана Гофман обратилась в Артёмовскую городскую прокуратуру 21 сентября 2018 года явствует, что Хохлов не только не произвёл регистрацию изменений в составе учредителей ООО «Мостоотряд-35» (теперь, как выясняется, все-таки произвел 25 сентября 2018 года – Прим.Авт.). Он чинит препятствия в проведении внешнего аудита компании, что необходимо для определения размера (стоимости) фактической доли, что ущемляет права наследников покойного соучредителя предприятия. До момента обращения Светланы Гофман в прокуратуру Александр Хохлов никаких сведений нотариусу так и не передал. А без наличия таких данных говорить о правах наследников невозможно.
Практически единственным документом, который (и то – с позиции Хохлова, что подтверждено его подписью) проливает свет на долю его умершего компаньона, видится бухгалтерская справка. В ней приводится нехитрый, практически арифметический расчёт: из поделенной надвое (по количеству соучредителей) суммы стоимости активов предприятия произведён вычет суммы, якобы переданной Александру Гофману в подотчёт и не возвращённой им за период с 1 августа 2016 по 2 марта 2018 года. В итоге, как явствует из документа, наследополучателям может причитаться… 41713 рублей 23 копейки.
Такая логика находит своё понимание, если учесть озвученную (и нашедшую закрепление в процессуальных документах правоохранительных органов) позицию Александра Хохлова. Он-де не согласен с тем, что наследники его покойного компаньона вправе наследовать правомочия Александра Гофмана как соучредителя ООО «Мостоотряд-35». Они же членами этого Общества не являются. Пусть, мол, получат причитающиеся деньги или имущество на эту сумму и будут свободны и счастливы.
«…Как прикрытье используем павших»?
Если описанные выше действия могут быть восприняты как попытка отнять, «отжать» бизнес у семьи бывшего компаньона, то другие видятся показательными и тоже характеризующими нынешнего и.о. генерального директора (или уже полноценного директора?) ООО «Мостоотряд-35» далеко не с лучшей стороны.
В этом отношении весьма примечательные факты изложены в заявлении, с которым вдова Александра Гофмана обратилась в прокуратуру города Артёма 19 сентября 2018 года. Просьба Светланы Гофман к надзорному органу заключалась в следующем. Так как в рамках уголовного дела, котором также фигурируют в качестве свидетелей Александр Хохлов и Марианна Рогачёва, содержится указание на наличие штампа с факсимильной подписью Александра Гофмана, то Светлана Гофман настаивает на проведении проверки с целью выяснения использования этого штампа при оформлении документов от имени ООО «Мостоотряд-35». Ведь если эти документы визировались не Хохловым как исполняющим обязанности гендиректора, а якобы самим руководителем компании, то может быть выявлен подлог. (В самом-то деле, если генеральный директор находится на больничном и, как говорится, не при делах, — какое право замещающее его лицо, пусть даже временно, имеет право ставить его, а не свою подпись?!) По информации Светланы Гофман, никаких распоряжений или приказов относительно использования (кем, когда, в каких случаях) факсимильной подписи её покойный супруг не оставлял. Как и сертификатов на него. «…Тем не менее, — отметила в адресованном в прокуратуру вдова Александра Гофмана, — она находится в пользовании и распоряжении данных сотрудников компании (Хохлова и Рогачёвой. – Прим. ред.) по сей день…», и они могли использовать её для подписания документов от имени умершего еще полгода.
По-своему показательным фактом, как заметила Светлана Гофман, является появившаяся в ЕГРЮЛ запись о том, что сведения о генеральном директоре являются недостоверными (это стало возможным после неоднократных обращений вдовы Александра Гофмана в налоговые органы – как в Артёме, так и во Владивостоке), и запись датирована 16 августа 2018 года. Однако это никоим образом не изменило ситуации в корне: до 25 сентября 2018 года генеральным директором ООО «Мостоотряд-35» числился покойный Александр Гофман, а Александр Хохлов «продолжал от его имени осуществлять расходы во всех банках» (при этом указываются такие кредитно-финансовые учреждения, как банк «Приморье», «Газпромбанк»).
Светлана Гофман обратила внимание надзорного органа на то, что выданную Александру Хохлову до 2019 года доверенность мог отменить только новый генеральный директор, а сам Хохлов не торопился переоформлять документы на регистрацию компании. И напомнила о том, что электронная цифровая подпись Александра Гофмана и печать ООО «Мостоотряд-35» находятся в распоряжении Александра Хохлова и Марианны Рогачёвой.
Поставленный вопрос о законности действий этих лиц актуален и поныне, и есть надежда на то, что Артёмовская городская прокуратура не оставит его без внимания и мер прокурорского реагирования. В данном случае, наверное, можно вести речь не только о том, что оказывается брошенной тень на имя покойного, а это неэтично, а о махинациях с документами, что, наверное, чревато уголовным наказанием.
От имени, но без поручения
Именно о таких деяниях речь идёт в ходатайстве, с которым Светлана Гофман 23 августа 2018 года обратилась к мировому судье судебного участка №32 города Артёма Антониной Султановой, которая сегодня рассматривает уголовное дело по обвинению покойного Александра Гофмана в невыплате зарплаты. Обращаясь с просьбой к судье о возвращении прокурору уголовного дела о невыплате заработной платы, в котором обвиняемым фигурирует её покойный супруг, и о направлении данного дела на доследование, вдова Александра Гофмана привела достаточно весомую аргументацию. Изучение материалов дела, переданного в суд, показывает, что в уголовном деле имеются «неустранимые на данный момент противоречия».
Одним из таких моментов является следующий. Специалист отделения документальных исследований Управления по экономической безопасности и противодействию коррупции выдал 29 сентября 2017 года заключение. В этом документе говорится, что «задолженность по частичной невыплате заработной платы» была и перед Александром Гофманом, при этом в обвинительном заключении говорится о том, что обвиняемый «имел личную, корыстную заинтересованность». В чём, чтобы оставить себя без зарплаты? Где логика, господа полицейские?
Наверное, права Светлана Гофман права, что работники ООО «Мостоотряд-35» Александр Хохлов и Марианна Рогачёва, вполне возможно, просто оговорили Александра Гофмана. Ведь мёртвые, даже оказавшись в какой-то момент под следствием и даже под судом, едва ли смогут опровергнуть спорные утверждения. Такие, как «с января по июнь 2017 г. Гофман находился на рабочем месте и лично руководил предприятием», «печать хранится у Гофмана А.А.», «только лично Гофман принимал решение о каком-либо списании денежных средств».
Наверное, не только о «забывчивости» Александра Хохлова свидетельствует то, что он утаил от органа предварительного следствия наличие генеральной доверенности, полученной им от Александра Гофмана. Именно этот документ позволял Хохлову пользоваться полномочиями генерального директора и возможностью осуществлять платежи. Последнее из названных обстоятельство, как можно понять, позволило ему принять решение о погашении лизинговых обязательств – как раз тогда, когда нужно было выплачивать зарплату работникам предприятия.
Светлана Гофман уточнила, что компания приобрела в лизинг два внедорожника «Toyota Land Cruiser Prado» — бронзового и чёрного цвета. Автомобилями пользовались оба соучредителя. Но из-за невыплаты лизинговых платежей за автомобиль, закреплённый за её покойным мужем, машину «забрали на арест-площадку почти на полгода». Тогда как Хохлов пользовался машиной беспрепятственно, что означает своевременную оплату за использование транспортного средства. Как понимать сокрытие Марианной Рогачёвой от следствия того факта, что на балансе ООО «Мостоотряд-35» стоят эти внедорожники? Дезинформирование следственных органов, которым она сообщила лишь о двух станках, составляющих имущество предприятия, возможно, могло иметь и другие цели. Может быть, «списать всё на мёртвого»?
При этом вызывает удивление, что все эти обстоятельства оказываются выясненными и установленными не сотрудниками госструктур, которым «по штату» положено заниматься расследованиями. Как, впрочем, и факт использования (всегда ли по назначению?) электронной цифровой подписи исполняющим обязанности гендиректора компании Александром Хохловым… Следствие почему-то не обнаружило эти факты, тогда как вскрывается всё это уже в суде. А ведь «проявись» такие факты в ходе следствия, может быть, и уголовное дело не дошло бы до суда. А, может дошло бы, но уже с другими фигурантами?
«Это нужно не мёртвым – это нужно живым!»
Ну, и напоследок – о «путаных» показаниях потерпевших. Все они, как под копирку, на следствии говорили одно – действительно работали, действительно всем управлял Гофман, действительно за работу не получали зарплату. Но вот допрос одной из бывших работниц «Мостоотряда-35» Людмилы Лейзер в судебном заседании, который недавно был произведен судьей того самого судебного участка № 32 Артемовского горсуда Антониной Султановой, показал огромные противоречия между «следственными» и «судебными» показаниями одних и тех же свидетелей. Отвечая на вопросы судьи, Людмила Лейзер сообщила, что «рисовала восьмерки» (то есть, время работы в табелях учета рабочего времени ставила произвольно – Прим. Авт.), не смогла забрать трудовую книжку, потому что «не было директора в компании», а главное – сама не читала протокол своего допроса, потому что следователь там несколько раз вносил изменения, а она подписала протокол, потому что следователю безоговорочно доверяла! Вот это номер! По сути, один из ключевых свидетелей меняет показания, признается в том, что точное время, когда работники выполняли свои обязанности (а работали ли они действительно в это время?) неизвестно, потому что она просто «рисовала восьмерки», то есть, «рисовала» восьмичасовой рабочий день! Ключевой свидетель (Лейзер) признается, что протокола своего допроса не читала, хотя этот протокол стал одной из «основ» обвинения Александра Гофмана – сначала живого, а затем – мёртвого. И при таких обстоятельствах судья Султанова как будто не видит, что «дело Гофмана» — откровенно «сырое», не отвечающее сегодня фабуле обвинения. Что по этому делу есть только два решения – либо оправдательный приговор (потому что с такой следственной работой доказать вину Гофмана просто невозможно), либо согласно ст. 237 УПК РФ – возврат дела прокурору. Неужели судья не видит всех этих нарушений? Или обвинительный приговор покойнику уже предрешен?
Словом, вопросов очень много. И качество следственной работы вызывает достаточно большие сомнения. Покойника легко сделать «виноватым» во всех смертных грехах. А что, живые и действующие – агнцы Божии, что ли?
Редакция просит считать данный материал официальным запросом в Приморский краевой суд, в прокуратуру Приморского края, в СУ СКР по Приморскому краю и в УФСБ по Приморскому краю.
Оставить комментарий