Арбитражный процесс – не развлечение: неправильные эксперты, незваные специалисты

Закон

Расследования

13.Ноя.2020

• Антон Кравцов
• Мария Харченко
• Сергей Бокач. Арбитражный суд Амурской области
• экспертная оценка

Когда имеет место иллюзия законности, тогда справедливость превращается в своё подобие

Значение экспертизы для любого следствия – хоть предварительного, хоть судебного – трудно переоценить. Выводы специалистов призваны подтвердить либо опровергнуть версии, а значит, – привести к конечным умозаключениям о виновности или невиновности подозреваемого или уже обвиняемого лица в уголовном процессе, а также о наличии или отсутствии злого умысла в действиях стороны по гражданскому или арбитражному делу. Если, конечно, эксперты строго и неукоснительно следуют нормам закона, а не обращаются с ними «вольно», фактически пренебрегая ими.

Именно пренебрежение к нормам права со стороны экспертов усматривается индивидуальным предпринимателем Марией Харченко и ООО «ТрансНефтепродукт», направившими Апелляционную жалобу на определение Арбитражного суда Амурской области от 15 августа 2020 года по делу №А04-6168/2018. Деятельность экспертов, на основании выводов которых суд выстроил принятые им акты, авторы жалобы полагают далеко не безукоризненной с точки зрения законодательства, а потому и настаивают на пересмотре данного определения.

 Немного об истории вопроса

Когда Арбитражный суд Амурской области приступил к рассмотрению дела о банкротстве ООО «Востокнефтесбыт» (оно получило номер А04-6861/2018), была назначена судебная бухгалтерская экспертиза. Проведение её суд поручил Сергею Бокачу, являющемуся экспертом ЗАО «Амурский дом аудита» и имеющему более чем 15-летний экспертный стаж. И поставил четыре вопроса. Во-первых, арбитражный суд хотел узнать, достоверна ли финансовая (бухгалтерская) отчётность компании, претендовавшей на признание её банкротом. Во-вторых, эксперту предстояло установить величину активов должника по состоянию на 31 декабря 2017 года. Если при исследовании эксперт мог бы прийти к выводу о разночтениях между полученным результатом и балансом должника на ту же дату, то этот специалист должен был установить причины, породившие такие различия. Третьей задачей для эксперта стало определение признаков (если таковые имелись, разумеется) преднамеренного банкротства ООО «Востокнефтесбыт». Если такие признаки были бы выявлены, то специалисту было необходимо установить, каковы причины появления этих признаков. Наконец, эксперту надлежало установить дату объективного банкротства в отношении должника.

Возвращаясь к предшествовавшим событиям, нужно отметить, что решение о признании ООО «Востокнефтесбыт» несостоятельным (банкротом) Арбитражный суд Амурской области вынес 12 декабря 2018 года. Тогда же в отношении этой компании было открыто конкурсное производство, а конкурсным управляющим утверждена Виктория Кадомцева. В рамках упомянутого дела в производстве суда находится заявление конкурсного управляющего ООО «Востокнефтесбыт» о признании сделок недействительными к целому ряду юридических лиц, и эти заявления 8 мая 2019 года соответствующим решением Арбитражного суда Амурской области были объединены в одно производство.

Накануне этого объединения в арбитражный суд поступили два заявления от конкурсного управляющего должника (Викторию Кадомцеву на данном посту сменила уже Татьяна Катричева). В одном из заявлений выдвигались требования о признании недействительности сделок по перечислению в адрес ООО «СтройтехГрупп» трёх денежных сумм (в совокупности – 14,9 млн рублей), а также о применении последствий недействительности сделки – взыскании с ООО «СтройтехГрупп» этих денежных средств в пользу ООО «Востокнефтесбыт». Другое заявление содержало требования о признании недействительной сделки по перечислению в адрес ООО «Амуртехторг» 10,0 млн рублей, а также применения последствия недействительности сделки и взыскании с ООО «Амуртехторг» этих самых 10 миллионов рублей в пользу ООО «Востокнефтесбыт».

Пока же суд разбирался с заявлениями, эксперт Сергей Бокач не сидел сложа руки. Он – ещё в бытность конкурсным управляющим Виктории Кадомцевой – затребовал от неё данные «1С: Бухгалтерия». Случилось же так, что произошёл системный сбой, и база «1С» оказалась повреждена. Насколько произошедшее критично? По мысли авторов указанной выше апелляционной жалобы, эта база не так уж и необходима для решения поставленных перед экспертом вопросов, поскольку «любой бухгалтерский анализ проводится исключительно на основании первичной документации», а база «1С» «представляет собой просто черновик бухгалтера», и достоверность данных в «1С» «ничем не подтверждена».

Стоит, хотя бы вскользь, отметить, что у Марии Харченко и представителей ООО «ТрансНефтепродукт» сомнения в качестве проведённой экспертизы возникли отнюдь не на пустом месте. Судебная практика, в ходе которой использовались подготовленные Сергеем Бокачом заключения эксперта, уже неоднократно убеждала: эти документы неоднократно не принимались судами в качестве надлежащих доказательств. Бывали случаи, позволявшие говорить о нарушении этим специалистом принципа независимости эксперта, необоснованности выводов, затягивания сроков проведения исследований. Да и «неустранимость» внутренних противоречий – далеко не лучшее для заключений эксперта характеристика. Видимо, даже стаж работы не прибавил специалисту квалификации.

Действия судьи тоже вызывают вопросы

Дальнейший ход событий вполне описывается фразой о наступившем «времени искать и удивляться». Повод для удивления дал судья Антон Кравцов, который привлёк специалиста  Кириллову для… восстановления базы «1С». Странность такого действия становится вполне понятной, если обратиться к статье 87.1 АПК РФ, предусматривающей возможность привлечения специалиста исключительно для дачи устных пояснений. Нестыковочка вышла! Ибо для проведения каких-либо исследований (так предусматривает кодекс) необходимо назначать экспертизу, да и предупредить эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. В нашем же случае, как можно предположить, судья Арбитражного суда Амурской области решил самолично «подправить» юридическую норму и поручил специалисту восстановить базу «1С», вручив ей под расписку флэш-носитель.

Очевидно, вдохновлённая такой смелостью «служителя Фемиды», специалист провела определённые манипуляции с флеш-носителем, в том числе с использованием программного обеспечения. Итогом таких «изысканий» (фактически – экспертного исследования!) стал результат, рассматриваемый судом как восстановление данных «1С: Бухгалтерия». Эти-то данные на бумажном носителе, а также в электронном виде были переданы суду. Однако никто Кириллову не предупреждал об ответственности, связанной с проведёнными ею манипуляциями, а сама она (вопреки требованиям АПК РФ) не предоставляла суду документы, подтверждающие её образование и стаж работы. Такая, вот, «вольность», напоминающая более нарушение законодательства.

Естественно, что всё это не могло не остаться незамеченным участниками процесса, и они указали суду на недопустимость подобных «доказательств» и невозможность для документа, если следовать закону, быть принятым во внимание. Однако суд, как видно из последующего, пропустил эти замечания мимо ушей и глаз. Ибо ни в одном судебном акте не содержится даже упоминания о том, что суду было указано на недопустимость такого доказательства, не была дана оценка данному доводу. В итоге, сделан первый шаг – в материалы дела вброшены документы, полученные с явным нарушением закона. И этим документам придан статус доказательств.

 Арифметические «нескладушки» в экспертизе

Следующим звеном в этой веренице юридических «странностей» стали действия эксперта Сергея Бокача. Проведённые им расчёты базируются на тех данных, которые содержатся именно в «восстановленной» базе «1С» и подкреплены первичной бухгалтерской документацией. В частности, этот исследователь утверждал, что основе базы данных «1С» были сделаны запросы контрагентам, и якобы в большинстве случаев получены ответы. Однако (на самом деле) из 232 контрагентов ответы получены только от 72, причём данные, позволяющие определить объёмы покупок и продаж содержатся только в ответах 50 контрагентов из этих 72. В другом фрагменте заключения эксперта говорится о том, что первичной документацией данные «1С» подтверждены только на 32,6% (за 2017 год), и 52,92% (за 2018 год), т.е. в целом – менее чем наполовину. Без тени смущения Сергей Бокач заверяет суд и участников процесса в том, что данные «1С» практически на 100% подтверждены данными налогового учёта. Такие декларации рассчитаны, однако, на простачков и непрофессионалов, которые не знают о том, что данные налогового учёта (книги покупок и продаж) содержат в себе сведения исключительно о стоимостном выражении приобретенного и проданного товара, но не содержат в себе указание на номенклатуру и количество товара. Умышленное умолчание об этом обстоятельстве, скажем прямо, не красит эксперта. Как и то, что именно в разрезе номенклатуры и количества товара в дальнейшем он десятикратно (!) увеличил размер запасов, опираясь на данные «1С: Бухгалтерия». Этакое «жонглирование числами» получается!

Вся эта фактически манипуляция данными вводит суд в заблуждение. А эксперт необоснованно делает вывод о достоверности данных «1С» и в дальнейшем в своих исследованиях опирается исключительно на «1С». Как полагают податели апелляционной жалобы на определение Арбитражного суда Амурской области от 15 августа 2020 года по делу №А04-6168/2018, уместно говорить о грубейших подтасовках и манипулировании данными. Были экспертом нарушены и международные стандарты аудита, хотя Сергей Бокач заявлял, что его исследование проведено именно методом аудирования. При том, что в России действующим документом является «Порядок выявления признаков фиктивного или преднамеренного банкротства» (утверждён Постановлением Правительства РФ №855 от 27 декабря 2004 года), эксперт при определении признаков преднамеренного банкротства трактует указанные нормы весьма произвольно. Другая же методика выявления названных признаков не предусматривается в принципе.

 Знакомясь с последствиями выводов эксперта Сергея Бокача, можно предположить только одно, что  эти «умозаключения» оказались фактически выгодны группе компаний «БЕНЗО», противостояние с которой у Марии Харченко длится вот уже два года.  Мало того, что в результате исследования установлена недостоверность бухгалтерской отчётности ООО «Востокнефтесбыт», так ещё и были десятикратно (!) увеличены запасы этой компании – почти до 500 млн. руб. Именно о такой сумме возможно говорить, если признать достоверными расчёты эксперта, оценивавшего стоимостные параметры запасов нефтепродуктов. При этом совершенно непонятно, представлял ли себе Сергей Бокач, где и как такое количество топлива возможно разместить. Нужно отметить, что заинтересованные лица до сих пор пытаются «связать» между собой Марию Харченко и ООО «ТрансНефтепродукт». Якобы Мария Витальевна является «тайным собственником» данной компании и фактически распоряжается ею. Хотя у ООО ««ТрансНефтепродукт» — собственные учредители и собственное руководство. На самом же деле попытка «связать» Марию Харченко с другими лицами – это одна из попыток «протащить» через суд очередную «теорию заговора», что позволит «прибрать к рукам» часть имущества или денег юрлиц, которые просто имели неосторожность иметь партнёрские отношения с Марией Харченко.

Вернемся теперь к экспертизе. Поскольку при проведении экспертизы специалист оперировал исключительно данными «1С» (поскольку данные первичной документации и налогового учёта не позволяют установить количество топливо именно в разрезе номенклатуры), то проведённый им анализ количества некоторых видов топлива привёл этого исследователя к весьма интересным результатам. А именно: анализ количества приобретённого и проданного топлива в разрезе номенклатуры позволил вывести разницу между приходом и расходом. Однако, если учесть реальную практику купли-продажи нефтепродуктов, то надо бы предусмотреть возможность пересортицы (замены одного товара на другой) и технологического процесса, в результате которого добавление присадок позволяет сделать из одного вида топлива иной вид. Горе такому эксперту, который не обладает подобными знаниями, и двойное горе – тому, кто умышленно обходит такие ситуации стороной! Уместно, по мнению Марии Харченко, говорить именно об умышленном игнорировании экспертом данных, содержащихся в книгах покупок и продаж (таковые имеются в распоряжении налоговиков, и в этих учётных формах фиксируется количество купленного и проданного товара, соответствующее количеству товара, находящегося на запасах, и отражённых в отчётности).

 Зачем Фемиде повязка на глазах?

Древние греки считали, что завязанные глаза нужны богине правосудия для беспристрастности. Что ж, резонно. Но для чего фигуральную повязку нацепляют некоторые судьи? Не для того ли, чтобы не замечать очевидных беззаконий и, тем самым, потворствовать им?

Судья Арбитражного суда Амурской области Антон Кравцов, рассмотрев обращение участников процесса по поводу допущенных экспертом Сергеем Бокачем нарушений, отказал в проведении повторной экспертизы. При этом заявил буквально следующее: «…исходя из обстоятельств дела, предмета и оснований заявленных требований ключевым вопросом при доказывании определённых фактов в экономической жизни должника является дата начала его имущественного кризиса – объективного банкротства, связанного с вопросами о неплатёжеспособности и (или) недостаточности имущества. С учётом изложенного, поскольку ответы на иные поставленные судом вопросы носят по существу второстепенный характер, суд не усматривает оснований для назначении повторной судебной экспертизы».

Ответ буквально – обескураживающий. Каков был смысл экспертизы, если ответы на поставленные перед экспертом вопросы носят второстепенный характер? И на каком основании был вынесен отказ в реализации сторонам своего права на опровержение выводов экспертизы?

Что показательно и даже характерно: суд отказал в проведении повторной экспертизы, но и не опроверг сомнения сторон в её достоверности и допустимости. Просто отмахнулся, как от назойливой мухи, заметив, что нет в повторной экспертизе надобности, что всё это малозначительно, второстепенно. Что же тогда – главное?

Основным видится то, что введено в оборот в качестве доказательства экспертное заключение, которое по всем признакам не обладает свойствами допустимости, законности и обоснованности. А следующим (и вполне логичным) шагом стало вынесение 31 августа 2020 года частного определения, которое было направлено в УМВД России по Амурской области. В нём суд потребовал провести проверочные мероприятия по факту якобы обнаруженных судом признаков преступления, мотивировав это частное определение… именно экспертным заключением Сергея Бокача. Но, что (может, с виду?) парадоксально, выводы которого уже не носят второстепенный характер, а являются основанием для возбуждения уголовного дела. Странная трансформация, не находите ли?

 Без (или бес?) сомнения…

Вполне естественно предположить, и допущение воплотилось в реальные дела, что правоохранительными органами – как раз в соответствии с указанным выше «частным определением» – начали в отношении Марии Харченко доследственную проверку. На это обратила она внимание, адресовав дополнительные пояснения к апелляционной жалобе на определение Арбитражного суда Амурской области от 25 августа 2020 года по делу №А04-6168/2018, направленные в Шестой арбитражный апелляционный суд.

Намерение полиции вполне понятно: усмотреть в её действиях ещё один состав преступления, квалифицируемого как преднамеренное банкротство. При этом отправной точкой служит (что бы, вы думаете?) всё тот же экспертный «шедевр» авторства Сергея Бокача. Заключение, уже абсолютно не критично принимаемое операми и дознавателями. Почему – так? Да потому, что экспертиза проводилась в рамках судебного спора и, в силу этого обстоятельства, имеет юридическую силу.

Возможно, что вся эта «мышиная возня» с проведением экспертизы изначально имела далеко идущую цель. Нужен (вопрос только: кому и зачем?) был формальный повод для обращения в правоохранительные органы, который стал бы инструментом дальнейшего несудебного давления на Марию Харченко. Суд (не вообще, а конкретное лицо Арбитражного суда Амурской области) выступил никак не беспристрастным и объективным, а оказался своеобразной игрушкой в руках тех, кто затеял бесчестную игру по захвату имущества ИП Харченко М.В.

Далеко не последнюю роль в этих игрищах, как можно понять, играет и Татьяна Катричева. Именно она, даже будучи дисквалифицированной за неоднократные и грубые нарушения, подала в отношении Марии Харченко заявление о привлечении последней к уголовной ответственности за якобы допущенные незаконные действия при банкротстве. То ли по воле злого рока, то ли ещё в результате каких-то обстоятельств, но подача заявления в полицию по времени практически совпала с частным определением, подписанным судьёй Антоном Кравцовым. Причём заявление это было подано сразу же, как только эксперт Сергей Бокач сдал заключение в суд, даже не дождавшись оценки документа со стороны суда.

История эта вновь и вновь подтверждает, что иллюзия законности превращает справедливость – в жалкое подобие. А мечту о правовом государстве – сладким, но быстро проходящим сном.