«Багаж знаний» Владимира Хаджиматова: опыт службы в прокуратуре и адвокатская работа помогут донести до студентов всё самое необходимое

Закон
26.Ноя.2024

Об «адвокатской монополии», сложностях в выборе линии защиты и об упрощении процедуры обучения – наш разговор с действующим адвокатом и преподавателем ЮШ ДВФУ

Владимир Александрович Хаджиматов уже на протяжении 7 лет является адвокатом. Помимо адвокатской деятельности он уже несколько лет делится своими знаниями и опытом в стенах одного из ведущих юридический факультетов на Дальнем Востоке – Юридической школы ДВФУ. Сегодня он нашёл время для того, чтобы ответить журналистам на вопросы о работе адвоката в современных условиях и особенностях осуществления защиты по уголовным делам.

-Было ли Вам тяжело после долгих лет службы в органах прокуратуры настроиться на осуществление защиты по уголовным делам?

-Нет. Не могу сказать, что были тяжело, поскольку деятельность органов прокуратуры направлена осуществление надзора за законностью, в том числе за законностью и в уголовно-процессуальной сфере. В тоже самое время функция адвоката состоит в том, чтобы защищать своего доверителя с позиции закона, то есть следить за его соблюдением и этим добиваться правды и справедливости для клиента, поэтому больших сложностей в переходе из одной сферы в другую для меня не было. Однако, следует отметить, что деятельность прокурорских работников и деятельность адвоката строится на различных началах, здесь существуют отличия, к которым следует привыкать: в частности, это продолжительность рабочего дня, необходимость самоорганизации рабочего процесса, самостоятельной расстановки приоритетов действий первой необходимости и распределения рабочего времени.

— Часто ли вы встречаете бывших коллег при выполнении нынешних рабочих задач? Есть ли негативное отношение с их стороны?

-Да, такое бывает, но негативного отношения нет. В любом случае наличие ранее сложившихся взаимоотношений влияет на формирование некоторой более миролюбивой атмосферы, но не затрагивает как таковой порядок деятельности – каждый выполняет то, что предписано законом, в полном соответствии с ним.

— Уместны ли в современных реалиях креативные выступления адвокатов в судах или слово защитника играет только формальную роль?

— Я думаю, что, безусловно, уместны выступления адвокатов, которые позволяют донести до суда ту мысль, ту идею, на которой строится защита в рамках уголовного процесса. Поэтому такие выступления нужны. И формализация выступления адвокатов в суде несет в себе негативную тенденцию и может сказываться на качестве осуществления защиты. Упущение такой стадии как выступление адвоката, отсутствие должной подготовки и отношение к такому действию как к формальному ничего хорошего за собой не повлечёт – ни для защитника, ни для его доверителя.

— Как можно бороться с тем, что многие адвокаты сами делают свое слово формальным и даже при отсутствии препятствий со стороны обвинения или суда сами пренебрегают возможностью сказать своё слово?

-Я склонен полагать, что такая тенденция уходит в прошлое — мне доводится взаимодействовать с другими адвокатами, участвовать с ними в судебных процессах, в выступлениях и прениях, и я наблюдаю их действия. В основной массе они не формализованы, а тяготеют к более яркой реализации правомочий защитника в уголовном процессе. Сейчас отличия пошли в сторону развернутых выступлений, выступлений, подчеркивающих нюансы и основные направления, на которых строится защита, поэтому можно заметить, что ситуация улучшается. Однако, как и во многих других сферах, есть много над чем поработать, в том числе и мне самому.

— Сейчас Государственная Дума рассматривает законопроект о введении уголовной ответственности за воспрепятствование адвокатской деятельности. Какая на ваш взгляд перспектива данного законопроекта и поможет ли введение в уголовный кодекс этого состава преступления адвокатам в их работе?

-Я надеюсь, что перспектива положительная. Это будет дополнительной гарантией независимости и самостоятельности адвокатской деятельности. Уже есть аналогичные составы для защиты судебной системы и сотрудников правосудия, для других субъектов. Почему этого не должно быть для адвокатов? Ведь они тоже периодически сталкиваются давлением, введение подобной нормы, возможно, станет инструментом для защиты прав адвоката. Это, конечно, прогресс.

— В пояснительной записке к данному законопроекту приведена печальная статистика: адвокаты часто сталкиваются с угрозами в свой адрес, недопуском к подзащитному или в суд и другими нарушениями закона. Были ли в вашей практике подобные случаи?

-Любой вид деятельности осуществляется человеком и несёт в себе отпечатки недостатков конкретной личности. Это связано не с недостатками системы, а с несоблюдением законодательства отдельными сотрудниками правоохранительных органов и иных организаций, но точно не с какой-то повсеместно устоявшейся практикой. Подобные случаи в моей работе, безусловно, были, как и в работе многих адвокатов, однако заострять внимание на конкретике полагаю излишним – ведь проблема и так известна, предпринимаются меры, направленные на ее разрешение, в том числе и те, что мы обсудили в предыдущем вопросе.

— Считаете ли вы, что правосудие в России получило обвинительный уклон и от адвоката требуются мужество и талант, чтобы работать в столь сложных условиях?

— Специфика работы в существующих реалиях, конечно, накладывает некоторый отпечаток на деятельность адвоката, требует усилий и осторожности с его стороны, более пристального и вдумчивого подхода к построению защиты и тактике действий, к взаимодействию с клиентом, выработке той позиции, которая наилучшим образом обеспечит соблюдение прав и интересов доверителя. Вместе с тем, отмечу, что привязка вопроса именно к российскому правосудию несколько провокационна. Мы можем наблюдать множество примеров так называемого «обвинительного уклона» и во множестве других государств и судебных систем.

—  Вы участвовали в делах, рассматриваемых судом присяжных? Какой вариант для подсудимого является более выгодным?

-Да, у меня есть опыт участия в делах, рассматриваемых судом присяжных. Применение того или иного варианта — это исключительно тактический вопрос для защиты. Ситуации бывают разные, в одном уголовном деле, при очевидности его обстоятельств нет необходимости собирать присяжных, но когда ситуация является спорной и существует множество различных толкований, присутствует не только действие, формально подходящее под признаки состава преступления, но есть еще и ряд других обстоятельств, которые должны быть учтены, здесь целесообразно привлекать граждан к участию в отправлении правосудия.

-Как Вы относитесь к идее введения «адвокатской монополии»?

— Отношусь положительно, поскольку это позволит повысить требования к оказанию юридической помощи. Сейчас правовая помощь оказывается не только адвокатами, но и лицами, не имеющими статуса адвоката, на основании института доверенности. Такие лица не имеют обязательств, оформленных надлежащим образом перед своими клиентами и качество этой защиты иногда бывает достаточно сомнительным. Это отрицательно влияет на имидж института, как и самих представителей, так и на имидж адвокатов. Обывателю, по большому счёту, без разницы кто оказывает ему юридическую помощь — адвокат или гражданин, не имеющий такого статуса.  Для многих человек, оказывающий правовую помощь, — уже адвокат. Введение «адвокатской монополии», соответственно, распространение на всех лиц, оказывающих юридическую помощь соответствующих требований, в том числе и необходимость сдачи квалификационного экзамена, необходимость участия в адвокатском сообществе, что очень важно, детально регламентированный институт ответственности, позволит упорядочить, систематизировать и повысить качество оказания юридических услуг.

-Участвуете ли Вы в мероприятиях адвокатской палаты?

-Да, я участвую. Обычно это мероприятия, связанные с обучением.

— Почему Вы решили начать преподавательскую деятельность? Изменилось ли что-то со времен вашего обучения?

— Появилась возможность и желание поделиться тем практическим опытом, который я приобрёл за годы деятельности в юридической сфере. Поделиться наглядно, с примерами, разъяснить те или иные проблемы, в общем, довести до студентов то, чем им предстоит заниматься в последующем, насколько это важно и ответственно. Я считаю, что современные студенты лучше обеспечены материалом и условиями для того, чтобы успешно обучаться. В моё время не было ни мультимедийных аудиторий, ни электронных библиотек с множеством доступных «по клику» учебников и пособий. Для того чтобы получить тот или иной материал, мы должны были ехать на другой конец города в библиотеку, изучать там соответствующие тематике монографии и с их помощью готовиться к грядущим занятиям. Сейчас студенты более обеспечены информацией, а как следствие этой самой обеспеченности, более подготовлены – и это, безусловно, меня радует, а также даёт им возможность приобретать знания и развиваться в юриспруденции быстрее.

—Кем Вы хотели стать во время обучения в университете?

— С начала учёбы я тяготел к государственной службе, в частности, старт юридической деятельности произошел в органах прокуратуры РФ, однако впоследствии меня заинтересовала и работа адвоката.

— Почему в качестве основной специализации вы выбрали для себя именно уголовное право?

— Вся моя предыдущая деятельность в надзорных органах была связана с уголовным судопроизводством и государственным обвинением, соответственно я имею опыт и знания, позволяющие оценивать ситуацию и отстаивать права моего доверителя, а в такой сфере как уголовное судопроизводство — это достаточно важно, ведь от решения зависят не только материальные убытки, но и зачастую дальнейшая судьба человека.

 

Оставить комментарий

Комментарии(0)