Будущее лесной отрасли на Дальнем Востоке: завтра будет жёстче, чем вчера
Чем может обернуться введение новых ограничений на экспорт леса для дальневосточных регионов
Этот вопрос рассмотрен в одной из публикаций «Российской газеты». Ограничения изложены в соответствующем постановлении Правительства РФ, в соответствии с которым в период со 2 января по 31 декабря «будут действовать повышенные ставки на экспорт отдельных видов лесоматериалов», влажность которых превышает 22%, а толщина и ширина – более 10 см. В зависимости от породы дерева пошлина в этот период устанавливается в размере от €200 до €370 за кубометр. (Действующие сегодня пошлины находятся в пределах от €13 до €50 за те же объёмы).
Смысл повышения пошлин – в предотвращении вывоза необработанной древесины под видом пиломатериалов. (Стоит добавить, что с января 2022 года вступает в силу ещё одна мера – запрет «на экспорт кругляка хвойных и ценных лиственных пород»).
Запретительными мерами нас не удивишь: при том, что в 2020 году пошлина на вывоз круглого леса составляла 60%, в завершающемся 2021-м – 80%. Смысл всех этих «держать и не пущать» сводится к тому, чтобы «сделать нерентабельной продажу необработанной древесины за рубеж».
С одной стороны, понятно: куда лучше самим выпускать продукцию глубокого передела леса (шпон, панели МДФ и др.), чем отправлять на экспорт в Китай кругляк, обеспечивая предприятия соседней страны сырьём. Применительно же к дальневосточным регионам, по замечанию «Российской газеты» (органа Правительства РФ), «поставленная задача может оказаться неподъёмной». Ситуация такова, что в макрорегионе построено «несколько довольно крупных лесоперерабатывающих производств», но «их ежегодная мощность едва превышает пять миллионов кубометров». Да и вывоз кругляка из ДВФО в последнее время сократился практически троекратно – до 5 млн кубометров в год.
Сложившееся положение прокомментировал изданию доктор экономических наук Вадим Заусаев. Он отметил подрыв сырьевой базы – уничтожение её пожарами и импульсивными вырубками. При этом «запас древесины» и её «экономическая доступность» – далеко не одно и то же. Учёный привёл пример, что «отдалённом Тугуро-Чумиканском районе Хабаровского края, его крайне сложно добывать, ещё сложнее оттуда вывезти». Слишком сложна и долга логистическая схема.
При завышенной оценке объёмов сырья, слабости развития деревообработки, нехватке специалистов это лишь усугубляет ситуацию. Хотя и попытки наладить переработку древесины на Дальнем Востоке предпринимаются с 2007 года.
Повышать передел древесины «желают» далеко не все, и это вполне объяснимо. По словам Вадима Заусаева, «на Дальнем Востоке высокая затратность производства. И сырьевые отрасли могут работать в основном за счёт ренты». Парадоксальной учёному видится ситуация в условиях макрорегиона, когда «чем глубже переработка, тем меньше прибыль предприятия». Получается буквально следующее: «В 1986-м рубль, вложенный в заготовку кругляка, давал 60 копеек прибыли. Отдача от изготовления пиломатериалов – 30-40 копеек, плит – ноль, а выпуск целлюлозно-бумажной продукции приносил по 40 копеек убытка. Сейчас ситуация только усугубилась». И такое происходит на том фоне, что уже сейчас, до введения запрета на вывоз кругляка, происходит сокращение лесозаготовок.
О фактической стагнации в отрасли «Российской газете» заявил и председатель ассоциации «Дальэкспортлес» Александр Сидоренко: «…Мы сейчас живём в парадигме запретов. Лесная промышленность очень инерционна. Заготовки разделены на два этапа – зимние (на участках, где, например, высока обводнённость грунтов) и летние. Вот закончили мы работать на летних делянах и встали. Зимние деляны не обрабатываются: вы же не думаете, что кто-то сейчас в тайге заготавливает лес, чтобы потом не суметь вывезти».
На проблемы переработки у Александра Сидоренко точка зрения – примерно такая же, как и у Вадима Заусаева: «На Дальнем Востоке деревообработка создана лишь в нескольких местах – там, где есть доступная электроэнергия. А там, где её генерируют местные станции, и потому стоимость киловатт-часа превышает 36 рублей, предприятия по переработке абсолютно нерентабельны. Идёт добыча леса. Вернее, шла. Повторюсь, все, кто работал только на заготовках, остановили деятельность».
Осложнения с перестройкой на перерабатывающее направление привнесло и распространение коронавирусной инфекции, связанные с ним ограничения. Отечественное перерабатывающее оборудование может быть поставлено на Дальний Восток в пределах до десяти месяцев, а импортное – в ещё более долгие. Так, если предприятие «Тернейлес» заказало за рубежом сушильные камеры ещё в феврале 2021 года, то получить их сможет более чем через год – в марте 2022 года. И запустить это оборудование в работу возможно не сразу – только осенью будущего года. Предприятие считается успешным и несмотря ни на что постепенно наращивает производство.
«Российская газета» напомнила об одобрении правительственной комиссией той сделки, которая фактически передаёт в руки японского инвестора крупнейший лесопромышленный холдинг Дальнего Востока. И привела комментарий сегодняшнего генерального директора RFP Group Константина Лашкевича. Важность сделки заключается в том, что за ней «стоит большая программа инвестиций, огромный рыночный потенциал с точки зрения создания новых продуктов и доступа на те сегменты рынков, которые предоставляет японская компания-инвестор. Мы верим, что японская культура производства, высокие стандарты позволят нам развиваться опережающими темпами».
Столь ожидаемый «доступ к более дешёвым финансовым ресурсам» не случаен: как ожидается, он «даст повышение эффективности инвестиций в том числе. Появится возможность реализовать менее маржинальные, и вместе с тем более долгосрочные проекты, например, переработку низкосортной древесины, малорентабельной по определению, при которой основной долгосрочный эффект возможен при доступе к дешёвому финансированию. К тому же инфраструктура для переработки низкосортного сырья создаётся не за один год».
Достаточно большая ресурсная база предопределяет долгосрочный и эффективный характер проектов, внушает надежды на то, что «их реализация позволит создавать больше рабочих мест», а это, как высказался Константин Лашкевич, позволит оказаться в выигрыше всем – и государству, и коллективу, и отрасли, и региону. Оценка же предстоящей сделки такова, что «… с учётом того, что японская компания также является крупнейшей в мире строительной компанией, мы очень надеемся, что на Дальний Восток придут и высокие технологии деревянного домостроения. Уверен, что эта сделка стимулирует развитие лесной отрасли в округе». А «…опыт японских инвесторов позволит получить максимальную синергию и создать устойчивую модель лесной отрасли в регионе».
Весьма показательной видится приведённая изданием справка, из которой следует, что «в стоимостном выражении максимальная доля необработанного сырья во всем объёме экспорта древесины и изделий из неё на Дальнем Востоке составляет 42 процента. Для сравнения: в среднем по России этот показатель равен 12 процентам».
Наталья Данько, начальник отдела внешних связей НП «Лига финансовых институтов»: «Вообще, было бы логичным сначала организовать на территории Дальнего Востока несколько крупных лесоперерабатывающих предприятий, у которых достаточно лесных ресурсов для переработки, а потом уже вводить запретительные меры в части вывоза кругляка. Потому что сейчас мы можем увидеть ситуацию «кассового разрыва»: таможенные и иные платежи от продажи кругляка поступать в бюджет перестанут, а «глубокая переработка», которой, по факту, немного, не даст мгновенного финансового результата. Есть риск, что бюджет просто недополучит деньги, которые раньше приходили от продажи кругляка «самотёком», и залатать эту «брешь» быстро не получится. Поэтому год или два мы будем наблюдать падение доходов от лесной отрасли.
К тому же, сегодня даже те предприятия в Приморье, у которых есть глубокая переработка, застряли в судах, пытаясь оспорить получение доступа к ресурсам – к лесу. Более сотни договоров лесной аренды вдруг оказались «неправильными». Нужно понимать, что появление японского инвестора в Хабаровском крае отнюдь не решает проблемы лесной отрасли в Приморье. Сейчас же, по сути, на многие лесные сделки навешивают амбарный замок. Там, где нужен калькулятор, используется шлагбаум и часовой. Но экономика не «строится» по команде…»
Оставить комментарий