Дальнереченская полиция не хочет фиксировать многочисленные факты незаконных рубок леса на землях сельхозназначения

Граждане пишут заявления, массовые рубки выявляет Россельхознадзор и природоохранная прокуратура, заготовленная древесина исчезает, но у полиции, похоже, нет никакого желания выяснять, откуда у этой истории “ноги растут”

Наше издание в прошлом году уже рассказывало занимательную историю о том, как в Дальнереченском районе Приморского края на месте произрастания леса (а он активно растёт на так называемых землях сельскохозяйственного назначения) производятся массовые рубки . При этом сам спиленный лес (другого способа “валки” леса, кроме как спиливание ещё не придумано — Прим. Авт.) исчезает в неизвестном направлении. Механизм прост: сначала в местном сельском поселении местное крестьянско-фермерское хозяйство получает в аренду три участка земли (условно назовём из участок-1, участок -2 и участок-3) . Формально участки должны использоваться для выпаса скота и засеиваивания территории соей. Однако, засеять соей все три участка невозможно по причине того, что они густо заросли лесом и соя там просто не может быть посеяна: за этого требует “чистое поле”, без леса, распахать, удобрить и потом собрать урожай (чаще всего это делается при помощи комбайнов). Но ни трактор с сеялками-веялками, ни комбайн здесь даже в теории не пройдут. Зато, видимо, здесь проходят граждане с бензопилами, поскольку только за последний год счёт появившихся пней идёт на тысячи, хотя администрация Дальнереченского сельского поселения порубочных билетов никому до конца мая 2023 года не выдавала — об этом свидетельствует официальный ответ администрации Управлению Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области. Сотрудники Россельхознадзора побывали весной 2023 года на всех трёх указанных участках, но сельскохозяйственной деятельности там не нашли (ни сои, ни коров, ни кур, ни какой-либо ещё живности или построек “фермерского” назначения). Зато нашли многочисленные “порубочные остатки” — это не только пни, но и обпиленные куски стволов, ветки, сучья, кору и т.д. Всё то, что остаётся после того, как сырорастущее дерево спилили до прекращения роста, а всё, что “мешает” превращению “сырой” древесины в деловую — тут же удалили и бросили. Сотрудники Россельхознадзора открыто указали в своих документах: на фермерских землях ведут масштабные и нелегальные лесозаготовки. А поскольку Минлесхоз Приморья — главное лесное ведомство края за земли сельхозназначения не отвечает (это прописано в Лесном Кодексе РФ), то, в общем-то, возникает ситуация, что пилить лес на землях сельхозназначения без разрешительных документов местной администрации нельзя, но незаконные рубки здесь пресекать некому. Оговоримся — некому, кроме сотрудников МО МВД “Дальнереченский”. То есть, полиция всё равно должна выявлять такие факты.

А таких фактов — вагон и маленькая тележка. Так, в прошлом году гражданин К. из Хабаровского края написал жалобу в Амурскую бассейновую природоохранную прокуратуру. Информация полностью подтвердилась: и о незаконных рубках на землях сельхозназначения в Дальнереченском районе, и о том, кто их производит. Материалы ушли в дальнереченскую полицию и там сгинули бесследно. Потом ещё один житель, уже местный, написал аналогичную жалобу. Россельхознадзор и природоохранная прокуратура повторно установили незаконный факт производимых рубок леса на трёх фермерских участках — опять материалы ушли в полицию. И опять там сгинули. Заговорённые три этих участка, что ли? Местная полиция, как назло, ну не видит состава преступления по ч.4 ст. 158 УК РФ (кража в особо крупном размере). Притом ущерб причиняется ни какому-то там далёкому лесному фонду Российской Федерации (как обычно пишут в документах), в вполне осязаемому сельскому поселению, на территории которого “выкашивается” и куда-то вывозится лес. Мистика — да и только. При этом в УМВД по Приморскому краю существует целое “лесное” подразделение в составе УЭБ и ПК. Казалось бы — не хочет или не может дальнереченская полиция бороться с кражами леса, так направьте по указанным адреса бригаду из Владивостока. Следственное управление краевой полиции тоже вправе возбудить и принять к производству уголовное дело о хищении леса на указанных лесных участках, тем более, что Россельхознадзор уже всё зафиксировал и пересчитал. Ущерб там, по предварительным подсчётам, миллиардный — а “чёрных” (а может и не “чёрных”) лесорубов никто как не искал, так и не ищет. Да ладно не ищут — уголовное дело возбудить не могут. Или не хотят? В Дальнеренеченске и окрестностях ведь “кумовство” и “свояченичество” (в том числе — в “органах”) — вполне распространённое явление. Фермеры там нередко являются родственникам лесным инспекторам, полицейские имеют созвучные фамилии с представителями судейского корпуса. При таких обстоятельствах — какую ж правду там найдёшь? Заблудишься, как в “фермерских” лесах, и сгинешь.

Кстати, местные официальные пчеловоды открыто жалуются на то, что на трёх тех самых злосчастных участках активно “выкашивается” липа — основной “медонос” в Приморском крае. Нет липы — пчёлам негде брать основу для мёда. Пчеловоды не могут работать. Но про “зону покоя липы”, о чём так много говорится в последние 10 лет в Приморье, как будто забыли.

Хотя недавно местный житель всё-таки дозвонился до полиции и следственно-оперативная группа приехала на место преступления. Дознаватель за несколько часов насчитала 600 пней. Свежих. И это — только одна десятая часть того, что там напилили. Представляете масштаб. Но потом у дознавателя нашлись дела поважнее — и она уехала в другое место. Возможно, на какую-нибудь кражу ржавой косы или на семейный мордобой. А кража леса так и осталась “полуоформленнлой”. И вот только на этом Дальнереченский район теряет миллиарды рублей. О том, что установить, кто спиливает лес и куда его увозит, речи, конечно, не идёт.