15.Май.2024«Дело Харченко»: спасут ли судью рыцарские доспехи?
15.Май.2024
Мантия не так уж надёжно защищает от стрел критики
Вместо предисловия, или Информация к размышлению
Продолжающаяся который уж год история с «делом Харченко» вновь порождает вопросы. И даже не столько она, сколько действия судьи Александра Лавриненко, в чьём производстве находилось это самое дело. Благодаря всемирной сети, каковой является интернет, не только про него самого, да и про Октябрьский районный суд Амурской области в круглосуточном режиме могут с равным успехом узнавать жители Норвегии и Новой Зеландии, Боливии и Мьянмы… А уж в российском сегменте интернет-пространства – и подавно никуда не спрячешься. Хотя порой очень даже хочется… К чему это?
Около полутора месяцев назад появилась публикация под заголовком «Сон судейского разума… Каких чудовищ он может породить?» Так вот же, дождались! Не прошло и полгода! Появились отклики. Правда, не газетно-журнальных страницах и не в интернет-сайтах, а в виде претендующих на серьёзность и обоснованность официальных документах, появление которых связано с проведением проверки. Ведь вопрос: «Было или не было?» – всерьёз взволновал обитателей четырёхэтажного особняка с псевдоколоннами ионического ордера и государственным гербом России на фронтоне и возвышающимся и развевающимся над ним триколором.
Именно там начали проверку, «спровоцированную» этой публикацией: ведь автор её явно «посягнул» на святая святых – представителя судейского сообщества…
Начавшийся в Амурском областном суде – если не переполох, то нервный трепет – вполне объясним. Стала достоянием гласности история, пусть и более чем двухлетней давности, но всё равно «бросающая тень» на представителя судейского сообщества. Да ещё и подкреплённая видеороликом в Youtube: слыханное ли (и, тем паче, виденное ли) дело, чтобы судья в судебном заседании… спал? Это ж – скандал в благородном семействе! И никуда ведь от него не спрячешься. Да и Управление по взаимодействию с общественностью и средствами массовой информации Верховного Суда Российской Федерации, в просторечии именуемое «пресс-службой», тоже ведь отслеживает, мониторит публикации о том, как обстоят дела «за земле». А уж новый Председатель… как знать, куда теперь «кривая вывезет»?!.
Вот, и полетели в адрес: Благовещенск, улица Шевченко, дом 6 – объяснения. И от самого судьи, ставшего объектом критики, и от участников судебного процесса (секретаря судебного заседания и от участвовавшего в заседании государственного обвинителя), и даже от судебного пристава из подразделения с весьма специфическими функциями по обеспечению установленного порядка деятельности судов. Последний из названных, хоть и не присутствовал непосредственно в зале судебных заседаний, а должен был отслеживать с помощью системы видеонаблюдения всё, что происходит в здании суда – дабы не случилось чего… скажем так, неправильного…
В редакции оказались копии этих самых «объяснений». Что ж, предоставим «слово» самим действующим лицам. А по ходу – уж простите великодушно – позволим себе некоторые комментарии.
Итак, судья Александр Лавриненко…
В том самом, январском 2022 года, судебном заседании – председательствующий судья. Подписав 11 апреля 2024 года своё «объяснение», он отразил: сперва им была установлена явка участников судебного разбирательства, затем разрешён вопрос о замене государственного обвинителя и разрешён вопрос о ходатайстве стороны защиты об ознакомлении с материалами уголовного дела. Правда, всё это описано как-то отстранённо, хотя выглядит (может быть, в требуемом для подобных документов стиле?) несколько странновато. Особенно – та мысль, которая обозначена словами: «Согласно протоколу судебного разбирательства и аудиозаписи…» Такое впечатление, что за этим фрагментом предложения скрывается намёк на то, что в протоколе и аудиозаписи что-то отражено, а фактически могло происходить как-то иначе.
Любопытным и где-то даже двусмысленным видится следующий пассаж из того же «объяснения», адресованного в Амурский областной суд. Поведение в момент после оглашения показаний потерпевшего государственным обвинителем сам судья описывает дословно так (процитируем здесь и далее с сохранением авторских грамматики, пунктуации и стилистики): «…я опустил голову к столу и исследовал свои записи, которые были мною, сделаны в предыдущих судебных заседаниях в ходе допроса потерпевшего, а также возможно читал (исследовал) другие документы, относящиеся к делу». Завершил же своё послание Александр Лавриненко предложением: «На всём протяжении данного судебного заседания я принимал активное участие по ведению процесса, и спать фактически не мог».
Рассуждения про опущенную голову и чтение документов в такой, согласитесь, не очень-то удобной позе, наверное, вызовут «взлёт» бровей от удивления: если человек отличается, скажем деликатно, не очень-то хорошим зрением, то он для прочтения какого-то текста на лежащей перед ним бумаге обычно пользуется очками или же подносит текст ближе к лицу, и в том нет ничего – ни зазорного, ни дающего повода для каких-то «крамольных» мыслей. Но… факт остаётся фактом.
Секретарь судебного заседания Мария Татаринцева
По роду профессиональной деятельности должна фиксировать всё происходящее по ходу судебного заседания, занося в протокол не только произносимое участниками этого самого заседания, но и отражая в документе те или иные действия, происходящие по ходу этого самого заседания. Ведь они тоже могут иметь какое-либо отношение к оглашаемой информации, да и не только к ней. Осуществляемая по ходу судебного процесса аудиозапись фиксирует лишь звуки, которые слышны в зале судебного заседания, но картинка… она остаётся лишь в памяти участников да может оказаться запечатлённой средствами аудиовизуальной или просто визуальной фиксации. Что называется у Иоганна Вольфганга Гёте: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»
Что же даёт ознакомление с тем «объяснением», также датированным 11 апреля 2024 года и связанным с проведением проверки проведения судебного разбирательства 31 января 2022 года? В нём отражено, что председательствующий судья проверил явку участников процесса, разрешил ходатайства «до судебного следствия», провёл допрос и оглашение показаний потерпевшего. Ничего, что выдавало бы какое-то «не такое» в поведении не прослеживалось. И далее – по тексту: «…На протяжении всего судебного разбирательства председательствующий судья Лавриненко А.Н. разрешал ходатайства и заявления сторон. На столе судьи в каждом процессе находились его записи и различные документы. В момент оглашения показаний судья склонял голову к столу и читал записи или документы. Каких-либо признаков сна я у судьи Лавриненко А.Н. не замечала».
Что же можем заметить мы, даже по прошествии времени? О конкретном судебном заседании из прочитанного мы не «выудим» никакой информации: всё очень даже обобщённо. Т.е. конкретного ответа на вопрос о конкретном же событии в данном тексте нет. Собственно говоря, и особого доверия к таким «обобщённым» наблюдениям – тоже как-то нет.
Если же секретарь судебного заседания действительно всё видит, слышит и пишет, то можно, наверное, восторгаться талантами, если даже не гениальностью, председательствующего судьи. Ведь он – почти как всемирно известный со времён Древнего Рима Гай Юлий Цезарь. Ещё современники отражали его уникальную способность – читать, слушать и говорить одновременно. Как можно понять из того «жизнеописания», которое увековечило дарования судьи Александра Лавриненко, он лишь немного не достиг тех высот, которые покорил первый император Рима: способность одновременно читать и слушать – по-своему уникальна. Если, конечно, сопровождается пониманием прочитанного и услышанного. Ну, а о манере поведения склонять голову уже шла речь несколько выше.
Гораздо интереснее – то, что во время судебного заседания секретарь судебного заседания как раз не «ела глазами» председательствующего судью, а смотрела в совершенно иную сторону (это легко увидеть на видеокадрах того самого ролика в YouTube). Как при этом возможно утверждать, что Александр Лавриненко был бодр и свеж, а не спал во время судебного процесса?..
Государственный обвинитель Виктор Супрун (ныне пенсионер прокуратуры)
Начальная часть его «объяснения» от 11 апреля 2024 года по смыслу повторяет то же самое, что и изложили в аналогичных документах Александр Лавриненко и Мария Татаринцева. Поэтому сосредоточим внимание на той части текста, которая следует за упоминанием предварительных процедур и относится к той части судебного заседания, когда представитель прокуратуры Октябрьского района Амурской области «приступил к оглашению показаний» потерпевшего. В это время «…на столе у председательствующего судьи Лавриненко А.Н. находились материалы уголовного дела, а также какие-то рукописные документы. Я не могу точно сказать, чем занимался судья Лавриненко А.Н. в момент оглашения мною показаний, но не исключаю, что он мог изучать материалы дела, как это было в предыдущих судебных заседаниях. Каких-либо признаков сна я у судьи Лавриненко А.Н. не замечал. В ходе самого судебного следствия председательствующий Лавриненко А.Н. неоднократно объявлял перерывы по ходатайству сторон, а также разрешал стороны защиты».
При всей кажущейся стройности мысли заместителя прокурора района можно, всё-таки, уловить некоторое противоречие: как возможно говорить о невозможности сказать о том, чем именно занят судья, и тут же – о каких-то вероятных занятиях, которые могли бы занимать этого судью в этот самый момент. Слова «не исключаю» никак не являются однозначно воспринимаемым утверждением, а имеют смысл: это могло быть, а могло этого и не быть. Зачем же увиливать? Или пытаться выгородить?
Было бы честнее, если б представитель государственного обвинения заявил, что читал в рассматриваемое время протокол допроса и вряд ли мог видеть и, тем более, вглядываться, в то, что делает и как ведёт себя председательствующий судья. Вопрос-то требует вполне конкретного и вразумительного ответа, касающегося определённого отрезка времени, а не какого-то абстрактного описания в стиле «вообще», «вокруг да около».
При том, как себя вёл Виктор Супрун в тот момент, когда рассматривался инцидент с парковкой его автомобиля на месте для инвалидов, и в данной ситуации (в рассматриваемом судебном заседании), вполне уместно умозаключение типа: «Я – не я, лошадь – не моя, да и я – не извозчик».
Младший судебный пристав Карченко С.А.
Именно так, с указанием инициалов, а не полных имени-отчества, сотрудник ФССП России себя обозначил в тексте «объяснения». И отразил, что в рассматриваемый промежуток времени он «наблюдал за порядком в зале судебного заседания по камерам видеонаблюдения, установленным в нём». То, что рассмотрение уголовного дела проходило в «установленном законом порядке», вполне отражает взгляд сквозь «призму» функциональных обязанностей сотрудника отдела по обеспечению установленного порядка деятельности судов. Не случилось никаких эксцессов – и это хорошо, можно отметить в рапорте, что происшествий не зарегистрировано, потребности в применении физической силы и спецсредств не возникало.
То, что видеокамеры в рассматриваемый день функционировали исправно, – это, без сомнения, хорошо: какие-то сбои, если они редки, обычно фиксируются в памяти. А другое – ограниченный 7-ю днями срок хранения видеозаписей в архивах – это никак не изменяется: порядок есть порядок. Правда, как при смене дней и событий в каждый из дней возможно доподлинно запомнить содержание видеозаписи более чем двухлетней давности? Хотя в сельском районном суде, каковым является Октябрьский в Амурской области, не такой уж великий поток людей, но и то вызывает сомнение надёжность сведений, отражённых в «объяснении» службиста. Вспомнить происходившее в конкретный день, в конкретное время по прошествии более чем двух лет – это очень уж дорогого стоит…
Доверяй, но проверяй!
Безусловно, мы не будем предвосхищать тех выводов, которые сделает Амурский областной суд по итогу изучения рассмотренных выше «объяснений». Поделимся лишь своими соображениями, ибо происходившее не может никого оставить равнодушными. Не покидает ощущение, что все эти документы носят сугубо формальный и менее всего конкретный характер. Поскольку написавшие их люди исходили не из того, что реально имело место быть, а из того, как оно долженствует быть. Это – первое. Второе заключается в том, чем они, эти люди, руководствовались: желанием способствовать установлению истины (да, скорее всего, неприятной, но от этого не перестающей быть правдой) или же намерением «не испортить отношения»?
Всё очень уж напоминает попытки оправдать поведение «виновника торжества» (хотя… какое тут торжество? скорее, скандал!). Но предпринятые настолько нелепо и даже, простите, коряво, эти потуги едва ли способны повысить доверие и к самим «писателям» «объяснений», и к столь неуклюже ими защищаемому судье, да и – посмотрим шире – ко всей судебной системе.
Возможно, наши рассуждения заронят зерно сомнения не только в правдивости подобных рассмотренных выше «писаний», но и в справедливости и законности тех решений (в том числе – и в форме приговоров по уголовным делам), которые такие «вершители судеб» выносят. Наверное, об этом стоит задуматься и персонажам нашей сегодняшней истории, и членам Квалификационной коллегии судей Амурской области, а может, – и членам Высшей квалификационной коллегии судей… Или срочно искать рыцарские доспехи…
Оставить комментарий