18.Окт.2024«Дело Харченко»: «спешка» в судебном процессе нарушает право на защиту
18.Окт.2024
Кто может остановить беззаконие, творящееся в зале суда и куда так торопится судья Оксана Шлома?
«Дело Марии Харченко», о котором мы уже рассказывали десятки раз, продолжает рассматриваться судом вне рамок закона. Состоявшееся 15 октября 2024 года судебное заседание ещё раз показало, что права подсудимой (как и права её защитников) – это всего лишь формальность, необязательная к исполнению.
Начнём с того, что сторона защиты Марии Харченко заявила ходатайство о приобщении доказательств. Удовлетворение ходатайство внушило некоторый оптимизм в участников судебного процесса. Но, как оказалось, радоваться было преждевременно: на просьбу защитников об оглашении доказательств (это предусмотрено статьёй 240 УПК РФ) последовал… отказ председательствующей судьи. Оксана Шлома заявила (постараемся воспроизвести содержание её реплики максимально близко к оригиналу), что
защитники, конечно, могут ссылаться на них, но оглашения в судебном заседании не будет. Т.е. налицо – откровенное и беспардонное игнорирование норм уголовно-процессуального закона. И кем – судьёй, которая председательствует в процессе!
Едва ли чем-то неведомым для неё являются такие положения кодекса, которые указывают на то, что «в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию… Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств».
Уместно ли предположение, что Оксана Шлома, председательствуя в судебном процессе, «забыла» о том, что «приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании»?.. Едва ли. Что это всё тогда означает? Вряд ли, исключительно «экономию» времени.
Если оглашение доказательств было для стороны обвинения подробным и всеобъемлющим, то сторона защиты была начисто лишена такого права. Состязательность сторон как норма, закреплённая статьёй 15 УПК РФ, при таком отношении превращается буквально в фикцию. В том числе – и потому, что игнорируется содержание и смысл пунктов 3 и 4 данной статьи, которые, соответственно, предусматривают, что «суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне
защиты. Суд создаёт необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав»; что «стороны обвинения и защиты равноправны перед судом».
О чём же непосредственно в рассматриваемом заседании шла речь, из-за чего пришлось «копья ломать»?
Сторона защиты Марии Харченко заявила о приобщении внутренних актов нефтебазы о фактическом количестве топлива, поступившего на хранение. Председательствующая судья их приобщила. Логично и по закону, эти документы должны быть оглашены. Но… Оксана Шлома не стала этого делать, заявив о возможности для адвокатов ссылаться на эти доказательства – без их оглашения. Абсурд? Очевидно, не для всех.
Но почему судья не принимает в расчёт такой документ, как постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года No55 «О судебном приговоре»? Ведь там, как говорится, чёрным по белому, прописано: «выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании». Яснее не скажешь. Представляется уместным напомнить председательствующему в процессе судье и о том, что «каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против не свидетелей или право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также имеет право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него». Неужели всё это – тёмный юридический «лес»? Как, впрочем, и другое положение – о том, что суд «не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на имеющиеся в уголовном деле доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания».
Исходя из такого развития событий, какое происходит в судебном процессе по «делу Марии Харченко», есть необходимость понять (да оценить, прийти к каким-то выводам), как председательствующая судья Оксана Шлома предполагает проводить прения сторон? Если сторона защиты ссылается на акты, из которых видно, что топливо приходило с недостачей, а она может заявить, что не будет оценивать доказательства ввиду того, что их не изучали, а ей – как судье – закон запрещает давать оценку этих доказательств.
На этом фоне вновь и вновь возникает вопрос о том, как возможно обеспечить на деле, в ходе конкретного судебного процесса, состязательность сторон и изучение и рассмотрение доказательств, если происходит практически не прикрытая «игра в одни ворота». Неужели тот опыт (в чём-то и негативный), который показывает массовый характер отмены приговоров, в том числе – на стадиях рассмотрения в судах апелляционной и кассационной инстанций, если такие судебные акты основаны на доказательствах, не оглашённых и не исследованных в ходе судебных процессов?
Оставить комментарий