16.Сен.2024«Дело Харченко»: уголовный процесс – не футбольный матч
Правосудие отправляется… порой – за грань законности, справедливости и здравого смысла
Вроде бы, финишная… Но – прямая ли?
Ход судебного процесса по так называемому «делу Харченко» медленно, хотя, может, и не очень медленно приближается к развязке. К вынесению приговора. На то, что может произойти в достаточно близком будущем, указывает окончание представления доказательств стороной обвинения. Доказательств виновности подсудимой. Теперь, и это предписано Уголовно-процессуальным кодексом РФ, настаёт пора представлять доказательства невиновности стороне защиты. Ход дальнейших событий, в общем-то, вполне понятен. Но тут и возникает вопрос: как им управляет, как его направляет председательствующий судья. В нашем конкретном случае – судья Октябрьского районного суда Оксана Шлома. И тут-то, как представляется, начинается самое интересное и, пожалуй, самое важное (по крайней мере, на данном этапе) в течении всего судебного процесса.
Слово для защиты: шаг за шагом
Первым шагом стороны защиты, предпринятым на наступившей стадии судебного процесса, стало заявление ходатайства о вызове свидетелей (стоит заметить, что основная часть этих свидетелей была допрошена ещё на стадии предварительного следствия). Стоит сразу же заметить, что сторона обвинения не стала их приглашать для дачи показаний в ходе судебного следствия, поскольку они указывают на невиновность Марии Харченко и, тем самым, могли бы нарушить стройность картины обвинения. Раз виновность не подтверждают, то зачем их звать? Такая логика вполне понятна и объяснима. А, вот, для стороны защиты показания этих свидетелей весьма важны и ценны.
В первую очередь, невиновность подсудимой доказывают показания водителей, которые работали у Марии Харченко: по их словам, они никакое безучётное топливо не продавали и наличные деньги за него не получали. Также сторона защиты ходатайствовала о вызове в судебное заседание бухгалтера, которая, по словам потерпевших, занималась приёмом и обработкой документов, сверкой с потерпевшими. Можно сказать, что вся бухгалтерия велась через неё. Также сторона защиты ходатайствовала о вызове экспертов, которые проводили экспертизу, специалистов, которые участвовали в обыске. Когда сторона обвинения представляла свои доказательства, то суд не требовал от них раскрыть необходимость вызова каждого свидетеля.
Другое дело – со стороной защиты: суд потребовал объяснить, обосновать необходимость вызова каждого из свидетелей. И сторона защиты подготовила запрашиваемую информацию, после чего передала суду. А суд… отказал в вызове всех свидетелей, практически ничем такое действие не мотивировав. Отказался слушать, одним словом. Так, по поводу вызова свидетелей от председательствующего судьи прозвучала фраза примерно такого содержания: «Да зачем тут эксперты? Тут и так всё понятно, без разъяснений».
Когда сторона защиты ходатайствовала о вызове понятых, то этот момент требует особого внимания. При осмотре места происшествия сначала участвовали одни понятые, которым разъяснили предусмотренные УПК РФ права, а буквально в ходе этого действия произошла замена состава понятых – на тех, кому соответствующие права разъяснены не были. И как раз именно эти, пришедшие на смену, и подписывали итоговый протокол следственного действия. Подобная замена не предполагается и не допускается законом, в связи с чем сторона защиты и просила суд допросить понятых. Ведь законность таких действий – весьма сомнительна. В ответ – новый отказ со стороны председательствующего судьи. (Подспудно вызревает вопрос: неужели Оксана Шлома, опытный судья с многолетним стажем, полагает, что лишь она вольна «казнить или миловать» и что она сама и есть Закон, тогда как её действия явно не согласуются с требованиями реального Закона, т.е. УПК РФ?)
Очередное действие со стороны защиты – ходатайство о вызове следователя, в производстве которого находилось уголовное дело Марии Харченко, потому что остаётся непонятным, каким образом фиксировались данные об изъятом с компьютера – и в ходе осмотра и в ходе обыска. Ответ суда – очередной отказ.
Что же получается, если подвести некоторые итоги? Судья немотивированно отказала в вызове совершенно всех свидетелей, которые могли бы подтвердить Марии Харченко. И где тут хвалёная состязательность сторон?! Где – нормы, прописанные в Законе, и где – реальная судебная практика «от Оксаны Шлома»?.. И всё это не смогло оставить равнодушной даже представителя стороны потерпевших, насколько всё происходило демонстративно, откровенно и даже, наверное, пренебрежительно по отношению к требованиям законодательства.
После всего этого представления, каковым воспринималось данное судебное заседание, случилось и то, что впору назвать «вишенкой на торте». По окончании, вдогонку выходящим из зала, буквально в спину, Оксана Шлома бросила фразу: «Ну, Мария Витальевна, готовьтесь: на следующем заседании будем вас допрашивать». Как можно понять, этой репликой подведена черта под очередной стадией судебного процесса. Хотя сторона защиты сразу же обозначила позицию: допрос подсудимой возможен исключительно после представления всех доказательств. И никак иначе.
Сторона защиты Марии Харченко нацелена на то, чтобы заявить ходатайства – и об оглашении письменных доказательств, и о приобщении новых письменных доказательств, подтверждающих позицию стороны защиты, и об изучении вещественных доказательств. С учётом уже явного настроя председательствующего судьи перейти к допросу подсудимой (т.е. не доведя до завершения представление доказательств стороной защиты) уже «читается» намерение «выйти» на приговор.
Размышления «почти по Маяковскому»
Ставшее в своё время почти классической фраза (приведём её фрагмент) о том, что «если звёзды зажигают – значит – это кому-нибудь нужно», имеет смысл и в данной конкретной ситуации. Подобная поспешность, торопливость в действиях Оксаны Шлома тоже чем-то да вызвана… Хотя «чем» – едва ли в том закючён какой-то секрет. Разве что секрет Полишинеля.
Всё поведение, все действия председательствующего в процессе судьи недвусмысленно указывают на то, что декларируемая в законодательстве независимость судей фактически превращается в фикцию, в цветастый фантик, едва ли не в фиговый листок, прикрывающий «срамное» место. А сами эти действия уподобляются пренебрежению к нормам права, если даже таковым не являются.
Если судья не заботится даже о формальном соблюдении требований закона – о чём можно вести речь? Ведь Оксана Шлома не дала возможности стороне защиты даже пятерых свидетелей допросить (на самом деле их гораздо больше), могла бы после того дать оценку этих показаний… Важно заметить, что УПК РФ вообще не предусматривает необходимость разъяснять и доказывать, для какой такой надобности стороне судебного процесса нужен свидетель. Сторона защиты могла бы вполне ограничиться предварительным ходатайством – просьбой допросить таких-то свидетелей, а потом оценить то, что они скажут. Это уже возможно исследовать в судебном заседании, а оценивать показания предстоит судье в совещательной комнате. Но – нет…
Объяснение таких стремительных действий, предпринятых судьёй Оксаной Шлома, может быть найдено, и оно – довольно простое и вполне логичное. Она, как представляется, намерена «выйти на приговор», хоть какой-то, до того момента, как уголовное дело Александра Харченко будет рассматривать Девятый кассационный суд общей юрисдикции. (Напомним, 31 января 2024 года Октябрьский районный суд Амурской области постановил приговор о признании его, бизнес-партнёра и экс-супруга Марии Харченко, виновным в совершении пособничества в растрате запасов горючего, хранившегося на нефтебазе в селе Екатеринославка. Потом этот приговор сторона защиты обжаловала, а судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда подтвердила выводы суда первой инстанции. После этого последовало обжалование – уже не в апелляционном, а кассационном порядке… И вот, приближается дата, когда состоится событие в 9 КСОЮ).
Сторона защиты Марии Харченко совершенно справедливо полагает по меньшей мере нелогичным вынесение обвинительного приговора лицу, объявляемому пособником в совершении преступления, прежде, чем состоялся бы приговор тому лицу, которое (по убеждению стороны обвинения) и есть «самый главный злодей». Этакий бег впереди паровоза получается… Поэтому, чтобы в какой-то мере повлиять на исход рассмотрения дела в кассационной инстанции, и предпринята эта судебная «гонка».
Возможно, что судья Оксана Шлома, не дожидаясь каких-либо «откровений» и «результатов» в процессе, которым она «рулит», для себя уже всё решила. И увидела вероятной перспективу приговора для Марии Харченко, и даже санкцию в виде применения мер принудительного лечения. А потому какие-либо «формальности» в виде соблюдения требований УПК РФ для неё превращаются в пустой звук: когда на кону – такое, то о чём вести речь?.. Ведь сторона защиты оказалась лишённой даже минимального права на защиту подсудимой.
«Юпитер, ты сердишься – значит, ты не прав»
Это «крылатое» выражение, происхождение которого возможно отыскать во временах Древнего Рима, и сегодня – и в нашем конкретном случае! – оказывается изумительно точным для характеристики положения дел.
В своё время приняв «эстафету» в рассмотрении уголовного дела от Александра Лавриненко (уж очень часто его имя мелькает в наших публикациях!), Оксана Шлома продолжила, да и продолжает, «гнуть ту же линию» – линию обвинения по отношению к Марии Харченко. Как бы абсурдными и как бы противозаконными такие действия ни были. И какой бы тенденциозностью и даже ангажированностью от них «не пахло».
С отвагой рыцаря без страха и упрёка председательствующий судья с самых первых дней, как приняла дело к рассмотрению, она сразу заняла обвинительную позицию по отношению ко всей этой ситуации. Первое, что бросается в глаза, – она постоянно и беспрестанно отводила вопросы от стороны защиты Марии Харченко. Фраза «Это не имеет отношения к делу!» стала уже «коронной». При малейших попытках стороны защиты, особенно – при допросах потерпевших, хоть как-то «углубиться», прояснить картину происходившего Оксана Шлома безапелляционно отметала вопросы «с порога». Не давала возможности прояснить экономическую ситуацию, понять положение потерпевших, как они смогли восстановить своё положение, платёжеспособность, если пережили причинение ущерба от «растраты» (если таковая всё-таки была). На любой вопрос – парирование со стороны судьи: «Это к делу не относится»…
А когда государственный обвинитель (на ту пору – Виктор Супрун, заместитель прокурора Октябрьского района, исполнявший обязанности прокурора) зачитывал письменные доказательства, то Оксана Шлома «пробежалась по верхушкам». Самые объёмные доказательства оглашались так: название, когда документ составлен, вводная часть и конечная, мотивировочная. Полное исследование доказательств, как того требует УПК РФ, не проводилось. А судья – закрывала на это глаза, принимая доказательства – чисто формально – как исследованные.
Отдельный заслуживающий внимания момент – допрос следователя Кирилла Павлова. Он начинал расследование, в частности – допрашивал свидетелей из Февральска. Причём сделал это так, что впоследствии они так и не подтвердили свои показания… Показательная деталь: на тот момент, когда начинался допрос Кирилла Павлова и когда (так того требует уголовно-процессуальное законодательство) должно было произведено установление личности свидетеля, у него… не оказалось ни служебного удостоверения, ни паспорта. И это обстоятельство нисколько судью Оксану Шлома не остановило. Не иначе, некто невидимый, но влиятельный, шепнул ей на ушко: да, мол, это и есть – тот самый полицейский, который когда-то был следователем. Отсутствие документа ничуть не помешало провести допрос свидетеля в судебном заседании. (Воистину: это было бы смешно, если б не было так грустно!)
Ещё один эпизод – со свидетелями из Февральска. Они в один голос заявили в ходе судебного следствия, что ничего из оглашённого они не говорили. Их, мол, допрашивали в каморке, протокол заполнялся от руки, а им подсунули протокол, напечатанный на принтере. Что же – судья? Оксана Шлома, через гособвинителя, организовала им показ через видеокамеру этого самого протокола: мол, узнаёте ли подписи?.. Такая «эквилибристика» не только абсурдна, но и не вписывается ни в какие законодательные каноны. Ибо УПК РФ такая форма действий не предусмотрена, на что, естественно, обратили внимание адвокаты и задали вполне логичный вопрос о том, что это за процессуальное действие?.. Ведь подтверждение подписи возможно или путём проведения соответствующей графологической экспертизы, или другим, но предусмотренным законом. И – никак не иначе…
Та «игра в одни ворота», которую нередко напоминают судебные процессы и которая напрямую связана с судебной практикой, – это ли не дискредитация конституционного положения о «правовом государстве»? Или же соблюдение прав человека не соответствует столь широко и громко декларируемым «традиционным ценностям»?!.
Оставить комментарий