21.Дек.2017Дело о «гаремных животных» собирает аншлаги из журналистов во Фрунзенском суде Владивостока
21.Дек.2017
Судебный процесс по делу о гибели моржей в Приморском океанариуме в 2016 году все больше приобретает характер «шоу», нежели судебного заседания по установлению истины – подсудимый жалуется на нарушение конституционных прав и прав на защиту персональных данных, а представители СМИ едва вмещаются в зал суда
21 декабря 2017 года во Фрунзенском районном суде города Владивостока прошло очередное слушание уголовного дела по ст. 293 УК РФ (халатность), которое было возбуждено в отношении бывшего замдиректора Приморского океанариума Дмитрия П. По версии следствия, в 2016 году по вине должностного лица погибли двое моржат и белуха. У моржат загноились клыки, которые пришлось удалить, но это их не спасло. Операцию проводили зарубежные специалисты, но даже они не смогли спасти морских животных. Белуха же погибла в другое время: животное сдвинуло решетку, которое заграждало сливную трубу и его засосало внутрь, в результате чего произошла асфиксия.
На судебное заседание пришло рекордное количество журналистов и, кабинет судьи Виктории Ефименко не вместил всех желающих. Судья по этому поводу отметила, что других стульев и кабинетов нет, а на корточках в суде сидеть нельзя. Пришлось пяти (!) журналистам ютиться на четырех стульях, тесно прижавшись друг к другу. Возникает вопрос – что бы было, если бы пришло не 5 журналистов, а 10? Руководству Фрунзенского суда впору бы задуматься, почему бы на резонансные дела не перемещать заседание в большой судебный зал, но, похоже, что это никого не волнует – наверное, в следующий раз представители прессы будут сидеть друг у друга на головах.
Заседание началось с ходатайства подсудимого, который попросил продолжить слушание дела в закрытом режиме, сославшись на ст. 241 Уголовно-процессуального кодекса РФ, которая предусматривает ряд ограничений на «гласность правосудия». В частности, Дмитрий П. отметил, что ст. 49 Конституции РФ предусмотрена презумпция невиновности, как одно из основных прав гражданина Российской Федерации. Однако, представители СМИ, приходя на судебные заседания, прямо оттуда указывают не только его персональные данные, но и обстоятельства дела, при том – довольно противоречивые. Приговора еще нет, в деле много противоречий и цифр, но на него, как на представителя научного сообщества, уже «навешивают ярлыки». Тем более, что часть 3 ст. 241 УПК РФ позволяет ради сохранения чести и достоинства участника судебного заседания проводить слушания в закрытом режиме. Кроме того, Дмитрий П. в своем ходатайстве отметил: разглашать его персональные данные – незаконно, а сам он опасается за безопасность себя и своих родственников, поскольку уже сегодня его обвиняют в гибели животных без наличия приговора, а тут всякое может случиться – вплоть до того, что к нему придут радикально настроенные личности. И ст. 241 УПК РФ, кстати, также предусматривает заботу о безопасности участников процесса. Представитель прокуратуры Фрунзенского района Владивостока поддержал ходатайство подсудимого. Однако, несмотря на то, что в этом вопросе совпали позиции и подсудимого, и прокуратуры, судья Ефименко отказала в удовлетворении ходатайства, мотивируя это тем, что в суде персональные данные не разглашаются, а, если подсудимый считает, что разглашается, то он вправе на это пожаловаться. Правда, не сообщила, куда жаловаться.
Вообще, вызывает некоторое изумление тот факт, что точная сумма ущерба не установлена в ходе следствия и, похоже, что с установлением точной суммы в суде тоже будет проблема. Потому что выступления свидетелей не проясняют ситуацию, а запутывают ее. Зря адвокат Дмитрия П. пытался получить 21 декабря 2017 года от очередного свидетеля пояснения, из которых была бы ясна методология подсчета ущерба от гибели морских животных. Журналисты с интересом узнали от свидетеля новый для себя термин – «гаремные животные» (к коим, оказывается, можно отнести моржей) и даже некоторые нюансы интимной жизни морских млекопитающих. Но вот на цифрах «споткнулись» все – и защита, и свидетели и, похоже, суд. Если верить балансовой стоимости Приморского океанариума, то цена одного моржа находится в пределах 400 тысяч рублей за особь. Тем более, как отметил адвокат, моржат поймал для нужд Приморского океанариума его же работник: по сути, приобретение моржат не стоило ничего. Однако свидетель со стороны обвинения, профессиональный финансист, отвечал, что нужно учитывать рыночную стоимость морских животных, а она, как правило, больше балансовой. Но это заявление идет несколько в разрез с практикой: ну нет в России «рынка моржей». Да и в мире с ним – настоящая беда. Ну не продаются также моржи ни в Е-bay, ни через Taо bao. Получается, что для возмещения ущерба надо отдавливать новых моржей и выращивать их до взрослого состояния, но ведь отловленные особи также достаются бесплатно!
Судя по тому, что на каждом судебном заседании по делу о гибели моржей всплывают какие-то неординарные факты и делаются какие-то эффектные заявления, судебный процесс, похоже, превращается в «шоу», которое интересно, наверное, только для СМИ, с точки зрения получить/услышать/увидеть «жареные факты». А то, что подсудимый жалуется на нарушение принципа презумпции невиновности и на то, что опасается последствий шумихи с точки зрения своей безопасности – да кому это вообще интересно? Также, как никому не интересен факт, куда можно вместить всех журналистов, если их станет еще больше…
На этом фоне совершенно незамеченным прошел допрос еще одного свидетеля по данному делу – Владимира Мясникова, бывшего начальника отдела в дельфинарии Приморского океанариума, который уволился еще в декабре 2016 года. Мясников, отвечая в судебном заседании на вопрос представителя прокуратуры о погибшей белухе, которая попала в сливную трубу и задохнулась, совершенно неожиданно заявил о том, что считает виновником гибели не тех, кто работал с белухами, а тех, кто строил объект. Потому что сливная труба была конструктивно недоработана, что и позволило морским животным скинуть с нее решетку. Такие показания способны в корне разбить позицию обвинения – ведь следствие, похоже, просто не отработало такую версию. Соответственно, версия свидетеля Мясникова (причем это, на минутку, свидетель обвинения – Прим. Авт.) разрушает стройную версию следствия о виновности Дмитрия П.
При этом сам Дмитрий П. неоднократно говорил о том, что моржи были помещены в неподготовленное помещение не по вине представителей Приморского океанариума, а потому, что строители регулярно срывали сроки сдачи главного корпуса. Сам подсудимый неоднократно обращал внимание на то, что на момент, когда моржата были отловлены в 2013 году, имелись конкретные графики сдачи океанариума в 2014 г. И не вина работников океанариума в том, что сроки сдачи строители сдвигали – сначала на 2015, а затем и на 2016 год. К тому моменту моржей просто невозможно было переместить в недостроенные помещения. Так чья же вина в том, что в итоге моржи находились не в том помещении – тех, кто содержал животных или тех, кто вовремя не построил то, что нужно было построить несколькими годами ранее? Но следствие, похоже, пошло по «короткому пути» — если животные погибли в Приморском океанариуме, то, значит, виноваты сотрудники океанариума. А перенос сроков сдачи главного корпуса, в котором животные должны были жить еще с 2013 года, остался «за кадром» следствия.
Вот теперь уместен вопрос – суд будет и дальше слушать про «гаремных животных» и про «морской интим» или же начнет вчитываться в финансовые документы и графики строительства? Пока же судебные заседания «про моржей» превращаются в «питательную среду» для «жёлтой прессы»: здесь есть скандалы, интриги, громкие заявления и даже некоторая доля «клубнички». И, похоже, что суд в полной мере это обеспечивает – с искусственно созданным аншлагом в зале суда и с подробностями жизни «гаремных животных». Во всем этом не хватает, пожалуй, только выступления Никиты Джигурды – для придания судебному процессу чувства полной иррациональности…
Оставить комментарий