07.Дек.2021«Дело об арестованной нефтебазе»: когда юридическая нелепость становится реальностью…
Действия, не согласующиеся с законом, превращаются в судебную практику
Именно так, даже если допустить возможность высказать оценочное суждение предпринятого судьёй Александром Лавриненко могут быть восприняты очередные «шаги» правосудия в ходе процесса по делу предпринимателя Марии Харченко в Амурской области. Если опубликованное накануне возможно сопоставить с приближением грозы, когда сгущаются тучи, то произошедшее вскоре, совсем недавно, вероятно сравнить уже с начавшимся катаклизмом.
Совершила преступление «при помощи нефтебазы?»
Октябрьский районный суд Амурской области некоторое время назад приступил к рассмотрению уголовного дела в отношении Марии Харченко. Напомним, бывшие контрагенты предпринимательницы настаивают на то, что Мария Харченко похитила у них ГСМ на сумму свыше 200 млн рублей. В уголовном деле много сомнительных документов, но суть не в этом. Суть в том, что нефтебаза принадлежит матери Марии Харченко – Валентине Кочкиной. Однако, похоже, кто-то решил «наложить лапу» на эту нефтебазу.
Валентина Кочкина, к слову, никаким образом не является какой-либо стороной по делу о растрате ГСМ. Ни потерпевшей, ни подозреваемой или обвиняемой. Соответственно, как вытекает из действующего в сегодняшней России законодательства, действия в отношении самой Валентины Кочкиной и в отношении её имущества ограничиваются её процессуальным статусом. В том числе – и предполагается недопустимость посягательства на них как лица нейтрального.
Но о каком «нейтралитете» может идти речь, если на нефтебазу Октябрьский районный суд Амурской области уже наложил арест, рассматривая этот имущественный комплекс в качестве «орудия преступления»? Да и какова цель такого демарша – не обеспечить ли перспективу её конфискации (в чьи руки после этого она может попасть – догадаться несложно)?
Если говорить об относительно недавнем прошлом, что необходимо для понимания сущности «вчерашних» событий, то уместно сказать об оглашённом 15 октября 2021 года ходатайстве Валентины Кочкиной, просившей суд допустить её в качестве ответчика по делу, в ходе рассмотрения которого предстояло решить судьбу принадлежащего ей имущества. Вполне логичный, закономерный и законный шаг. Но (в силу каких-то неведомых причин и оснований) председательствующий судья Александр Лавриненко счёл ходатайство Валентины Кочкиной преждевременным, а потому – вынес постановление об отказе в удовлетворении ходатайства. На данном этапе суд обозначил: сперва нужно допросить Валентину Кочкину в качестве свидетеля, а потом уже привлекать в качестве ответчика.
В качестве ответчика, что следует из логики российского права, по общему правилу выступает обвиняемый. И обязанность возмещения вреда возлагается именно на него (разумеется, если виновность доказана). Но, как бы странно это ни выглядело, имущество Валентины Кочкиной было арестовано.
Если данный арест предпринят с целью возможной конфискации имущества, и основанием для такого действия является статья 104.1 УК РФ, то нормы о возмещении причиненного преступлением вреда относятся к сфере гражданского права. Неужели столь очевидное «ускользнуло» из поля зрения суда? Того самого суда, который до последнего отказывался признать Валентину Кочкину ответчиком и который, как можно понять, не увидел правовых оснований для возмещения причинённого преступлением вреда за счёт принадлежащего ей имущества.
На состоявшемся 19 ноября 2021 г. судебном заседании Октябрьский районный суд Амурской области поставил вопрос о продлении срока ареста имущества Валентины Кочкиной. Вернее, на этом настаивала прокуратура, говоря о необходимости продления ареста имущественного комплекса нефтебазы, включающего административное здание, гараж, склад, насосную станцию, земельный участок. При этом поражает внимание то обстоятельство, что надзорный орган (а вслед за ним – и суд) не включил в данный перечень резервуары для хранения ГСМ, где, собственно говоря, и могут происходить какие-либо реальные действия с запасами топлива. «Выпал» из списка и железнодорожный тупик, где действия с горючим и происходят.
Согласитесь, тупик, принадлежащий ОАО «РЖД», следуя той же схеме, которая была применена к имуществу стороннему по отношению к уголовному делу лицу, тоже мог быть арестован судом. Но, видимо, тягаться с транспортным монополистом – для судьи Александра Лавриненко «не с руки». Такой, вот, выборочный (а потому – едва ли могущий быть признанным юридически правильным) подход…
Кто и чего боится?
В том, что решением суда об аресте имущества закрепляется запрет для Валентины Кочкиной и Марии Харченко на куплю-продажу, аренду, залог и иные сделки, явно прослеживается опасение (вопрос только – чьё именно?), что нефтебаза может не попасть в руки какой-то заинтересованной в её обретении стороны.
Суд, вынося решение, напомнил о нормах УПК РФ о том, что для ареста имущества должны иметься, что оно или получено преступным путём, или же использовалось (предназначалось для использования) в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления, либо для финансирования терроризма, организованной группы или незаконного вооружённого формирования, преступного сообщества (преступной организации). Каких-либо указаний в тексте на приведённые выше моменты обнаружить не удаётся. Тем не менее, говорится, что перечисленное выше имущество «возможно использовалось» для реализации преступных целей. Т.е. суд лишь допускает возможность использования, а никак не подтверждает факты использования. Не потому ли так происходит по причине отсутствия фактов и доказательств преступной деятельности, что они просто-напросто не существовали? И лишь придуманы – в обоснование чьих-то «аппетитов»?
Совсем не театральный абсурд
Происходившее на этапе предварительного следствия, а теперь уже – и на стадии судебных слушаний – действительно изобилует нелепостями, какими-то странными допущениями и предположениями – вместо осуществления предписанных законодательно действий. Ощущение какой-то дикой фантасмагории не покидает, вероятно, всякого, кто следит за ходом событий. Но вот почему-то не только не слышно знаменитого – в духе известного режиссёра Константина Станиславского – возгласа «Не верю!» Такое впечатление, что надзорные инстанции в рот воды набрали. И ждут…
Кто же и когда сможет остановить этот следственно-судебный сюрреализм?!
Согласитесь, что всё в этой истории странно. Вот, например, когда пресловутая нефтебаза в Екатеринославке создавалась более 30 лет назад, едва ли она создавалась для того, чтобы быть «орудием преступления». Создавали её, как объект недвижимости для бизнеса. Но сегодня (сначала – по мнению следователей, а теперь – ещё и судей) это «орудие преступления». Не великовато ли «орудие»?
А ещё, конечно же, вся эта история с арестом нефтебазы Валентины Кочкиной – конечно же, может быть расценена как «судебное давление» на Марию Харченко и её бывшего супруга – Александра Харченко. Иначе зачем суду арестовывать чужую нефтебазу?
Оставить комментарий