29.Янв.2021«Дело Семёнова»: откровения свидетелей «веса» обвинению не добавляют
29.Янв.2021
История с нашумевшим убийством, которое рассматривает коллегия присяжных, становится всё более запутанной
В Советском районном суде Владивостока продолжается слушание уголовного дела по обвинению Максима Семёнова в убийстве своего приятеля Александра Ц. По версии прокурора, в ходе совместного распития спиртного, Семёнов нанёс потерпевшему телесные повреждения, от которых тот в последствии скончался. Бывший судебный пристав Максим Семёнов вину не признаёт и утверждает, что Александр Ц. покинул его квартиру живым и здоровым, а что случилось после этого, он не знает.
Сторона обвинения предъявляет свои доказательства, завершая допрос свидетелей. Ни один из очевидцев не располагает фактами, уличающими подсудимого в убийстве человека.
Сторона защиты настаивает на исследовании обстоятельств, при которых убийство Александра Ц. стало возможным, поскольку смерть потерпевшего наступила при уникальном совпадении ряда событий, выпадающих из привычного хода вещей. Обвинение утверждает, что такое совпадение случайно, к убийству отношения не имеет, а применительно к Максиму Семёнову ничего не доказывает. Председательствующая в судебном заседании Александра Щербакова прямо запрещает адвокатам подсудимого задавать вопросы, по её мнению, не относящиеся к рассматриваемому делу.
Например, запрещено выяснять материальное положение Александра Ц.: на какие средства он содержал семью и содержал ли вообще? Откуда у молодой семьи Ц. имущество на десятки миллионов рублей? Чьё фактически это имущество?
Судья Щербакова не позволяет довести до сведения присяжных факт, что погибший Александр Ц. находился в состоянии развода со своей супругой, признанной по делу потерпевшей. Защите известны, по крайней мере, семь свидетелей, знавших о предстоящем разводе и, следовательно, о возможном разделе имущества (ведь какой развод, если имущество не делить?).
Защита указывает на странное совпадение: супруга Александра Ц. единственный раз за многие годы выбралась с ночёвкой на девичник и именно в эту ночь её муж был жестоко избит и умер на пороге своей квартиры. Ему некому было оказать помощь.
При этом вдова скрывает от суда, что находилась в состоянии развода с погибшим супругом. Вдова долгое время не афишировала, где именно она находилась в ночь убийства. Сказала ли она правду на этот счёт в суде? Не будем даже предполагать…
Чтобы развеять сомнения, прокуроры на этой неделе вызвали для допроса в присутствии присяжных трёх свидетелей, которые поведали миру весьма интересные факты, ранее никому не известные.
Свидетель Алина Атанова, бывшая супруга обвиняемого Семёнова, заявлена как подруга Олеси Ц., вдовы, признанной по делу потерпевшей. Алина подтвердила в ходе допроса, что знала о предстоящем разводе четы Ц. Кроме этого Алина Атанова, работающая помощником судьи, изменила свои показания, данные на предварительном следствии. Ранее она трижды на допросах подтверждала, что провела вечер и ночь убийства вдвоём с будущей вдовой у себя на квартире и ровным счётом ничего о гибели Александра Ц. ей неизвестно. В суде Алина Атанова представила новую версию произошедшего, а именно, что тот злосчастный вечер и ту роковую ночь она веселилась в ночных клубах совместно с супругой погибшего. Поскольку давать следователю не совсем правдивые показания помощнику судьи, видимо, не возбраняется, рискнём предположить, что и эта (новая версия событий) может оказаться не окончательной.
После допроса свидетеля, представитель гособвинения — сотрудник краевой прокуратуры — Яна Бартылова, попросила суд сделать перерыв, поскольку ей необходимо проводить Алину Атанову. Случай «провожания», надо отметить, в судебной практике уникальный: в повседневной судебной практике, свидетели обычно покидают суд самостоятельно. Или статус помощника судьи подразумевает такое исключительное отношение прокуроров?
Свидетель Мария Соловьёва удивила защиту своими неформальными возможностями: её с подругами пускали бесплатно даже в те ночные заведения, в которых предусматривалась входная плата и в каждом ночном клубе проводили время её друзья, с которыми она считала необходимым поздороваться.
Соловьева так же подтвердила, что Олеся Ц. провела вечер накануне убийства и ночь вместе с ней и Атановой, причём Олеся Ц. чуть ли не безотрывно контролировала обстановку во дворе своего дома посредством телефона – в нём специальное приложение позволяло подключиться к камере наблюдения, установленной в окне квартиры.
Примерно в 22 часа 17 августа 2019 года во время просмотра видеокартинки Олесе Ц. неожиданно стало плохо, она повела себя не совсем адекватно (по словам свидетеля Соловьёвой) и даже намеревалась поехать домой. Соловьёва, по её словам, оказывала потерпевшей медицинскую помощь. В чём же дело?
По версии защиты, именно в это время Александр Ц. покинул квартиру Максима Семёнова и во дворе был встречен неизвестными, которые увели его с собой (по пути следования Александр обронил свою футболку, её обнаружили при осмотре места происшествия). Возможно, что-то из того, что описывают адвокаты Максима Семёнова, как версию преступления, могла увидеть Олеся Ц. Была ли такая сцена ожидаемой? Тоже вопрос, остающийся пока без ответа. В этой части показания свидетеля Соловьёвой целиком укладываются в версию защиты и серьёзно её подкрепляют. Кстати, во время разборок неизвестных злодеев с её мужем (как высказывает свою версию защита Семёнова), Олеся Ц. проводила время за бокалом вина в кафе с говорящим названием «Виноваты звёзды».
Свидетель Анна Константинова рассказала суду, что утром, 18 августа 2019 года, она по просьбе потерпевшей приехала к месту происшествия и наблюдала мёртвое тело, покрытое простынёй, у порога квартиры по улице Вертолётной. Вежливые полицейские, по её словам, рассказали ей в подробностях о произошедшем, и даже показали некую фотографию, которой она сильно испугалась. Обычно рядом с криминальным трупом полицейские посылают любопытных в дальнее путешествие, если эти любопытные — не очевидцы. Но для члена Общественной палаты Приморского края Анны Константиновой полицейские, судя по всему, сделали исключение.
Через пару дней, 20 августа 2019 года, на своей страничке в Инстаграме, Анна Константинова однозначно указывает на злодея – это (цитирую паблик в открытом доступе) «нынешний сосед семьи Ц., бывший сосед нашей семьи на Жигура»… То есть Максим Семёнов. Анна Юрьевна в том же паблике приводит слова вдовы: «… всё, что я могу последнее сделать для Саши — это максимальный срок для его убийцы».
Алину Атанову, Олесю Ц., Марию Соловьёву и Анну Константинову объединяет одно обстоятельства: они знакомы между собой и являются подругами. Возможно, они необъективны в оценке обстоятельств происшествия. Возможно, они вовсе не ищут истину, и уже в день обнаружения трупа определились, кого читать убийцей. Как иначе можно воспринимать, что один из этих свидетелей, ещё до суда, желает максимального срока для человека, которого уже считает виновным? И все это транслируется в инстаграмном паблике? Это ли не повод подходить весьма критично к показаниям таких свидетелей?
Мы продолжаем следить за ходом первого суда с участием присяжных в Советском районе Владивостока.
Оставить комментарий