Экс-губернатор Хабаровского края может оказаться фигурантом ещё одного уголовного дела
Готовы на него «повесить всех собак»?
Вероятность того, что Сергея Фургала органы следствия (сами ли по себе или из желания выполнить чью-то волю, а может быть, и действуя по поручению) готовы сделать «героем» хоть какой-то уголовной истории, чтобы не оставить ни малейшего шанса остаться на свободе, возрастает буквально с каждым днём. В этом убеждает изучение даже небольшого цикла публикаций, предложенных читателю «Коммерсантом».
Не так – так этак…
Так, в совсем недавней, появившейся на сайте издания буквально 12 марта, говорится о подготовке обвинения бывшему руководителю Хабаровского края ещё и в мошенничестве. По сведениям источника «Коммерсанта», досудебное соглашение о сотрудничестве с Генеральной прокуратурой РФ заключил адвокат, который в своё время возглавлял избирательный штаб Сергея Фургала и даже управлял частью активов. Его имя – Николай Шухов, а обвиняется он «в мошенничестве на заводе «Амурсталь», совладельцем которого является бывшая супруга господина Фургала». «Коммерсантъ» предполагает, что такая помощь следствию потребовалась для того, чтобы получить основания для уголовного преследования бывшего губернатора ещё и по экономическим статьям УК РФ.
Николай Шухов находится под арестом ещё с июля 2020 года, а заключили его под стражу в рамках уголовного дела об особо крупном мошенничестве с активами «Амурстали» (по части 4 статьи 159 УК РФ). При том, что арестованы были в ту пору «ещё трое связанных с заводом коммерсантов», «деятельно раскаялся и согласился дать показания на предполагаемых организаторов хищений только Николай Шухов». То ли здоровье крепко подкачало, то и ещё что-то побудило.
Так или иначе, но появились основания предполагать, что на Николая Шухова в Следственном комитете РФ могут сделать своеобразную ставку: мол, от него можно ожидать показаний на Сергея Фургала, что все деяния с заводом совершены либо под его руководством, либо в его интересах.
При этом «Коммерсантъ» резонно заметил о юридических «тонкостях»: для закрепления таких показаний нужно провести очную ставку, поскольку Сергей Фургал на сегодняшний день никакого статуса по уголовному делу Николая Шухова не имеет.
Этапирование дальневосточного подследственного растянулось аж на месяц с лишним (повторимся, не то здоровье у него, чтобы отправлять самолётом). И продлял нахождение Николая Шухова всё тот же «знаменитый» Басманный районный суд Москвы. Ну, а в столице его ожидала камера СИЗО «Лефортово», а в дополнение к ней – и следственно-оперативная бригада главного управления по расследованию особо важных дел Следкома России.
По замечанию «Коммерсанта», в производстве следователей этого главка находится как минимум «два уголовных дела, связанных с господином Фургалом». Первое связано с обвинением в организации покушений и убийств, имевших место 16 лет назад. Что же касается второго, то основным фигурантом по нему проходит «глава МСП-банка Дмитрий Голованов» (предполагается, что банкир злоупотребил полномочиями, что «тянет» на часть 2 статьи 201 УК РФ, «санкционировал выдачу так и не возвращенных кредитов структурам господина Фургала и его экс-супруги Ларисы Стародубовой под гарантии «Амурстали»»). Второе дело, по характеристике стороны защиты Сергея Фургала, на сегодняшний день воспринимается как некий запасной вариант. На тот случай, если «убойное» дело развалится в суде присяжных. А вот экономическая составляющая в уголовном преследовании видится куда как более верным способом – упечь бывшего губернатора в места лишения свободы. Поэтому и всплыла тема «мошенничества».
Показательны приведённые «Коммерсантом» детали: Николай Шухов, имеющий статус адвоката, являлся юристом «Амурстали» в бытность основным владельцем завода экс-супруги Сергея Фургала; о характере приближённого лица свидетельствуют и те факты, что Николай Шухов в период избирательной кампании был не только доверенным лицом кандидата Сергея Фургала, но и руководил этой кампанией; более того, возглавлял ООО «Дальпромснаб» (фирма ликвидирована в 2017 году), которая занималась оптовой торговлей. Одно время во главе этой компании находились и Сергей Фургал, и Николай Мистрюков (последний, уместно об этом вспомнить, первым заключил досудебное соглашение о сотрудничестве с Генпрокуратурой РФ и дал показания о причастности бывшего губернатора к убийствам.
Что касается самого Сергея Фургала, то он сейчас «знакомится с собранными следствием доказательствами, однако в «экономическом» деле он до сих пор не фигурировал».
Суд присяжных. Зачем и для чего?
Вторая представляющая интерес публикация «Коммерсанта» посвящена как раз этому вопросу. Издание разбирает открытую речь Сергея Фургала на закрытом заседании суда. Слушания в Басманном районном суде Москвы проходили по вопросу о продлении содержания его под стражей, но даже не мера пресечения вызвала более всего интерес. Куда важнее было другое: то, что называется «форматом процесса». Следователь настоял на этом, а суд подтвердил необходимость закрытого характера судебного разбирательства. Мол, из соображений безопасности. Правда, едва ли удаётся уловить, в чём же скрывается эта «неведомая угроза». Что касается обвиняемого и стороны его защиты, то они, напротив, настаивают на необходимости открытости и на слушании дела коллегией присяжных в Хабаровске.
Не допускать публику и прессу в зал суда особой надобности нет и сейчас: действующий по сей день режим карантина и так «отсекает» не очень желательных для следствия и суда лиц. Однако сама постановка вопроса придала «градус» полемике.
Показателен комментарий адвоката Бориса Кожемякина, сообщившего об угрозах участникам процесса со стороны неких «неведомых сил», якобы вызывающих озабоченность участников процесса аж с самых первых дней после избрания Сергею Фургалу меры пресечения. И эта угроза якобы по сей день преследует юристов.
Сам же «арестуемый» посвятил своё выступление не продлению меры пресечения в виде содержания под стражей, а вопросу о гласности судебного процесса. По словам Сергея Фургала, ему скрывать от людей нечего, и поэтому он намерен вместе с адвокатами после ознакомления с материалами уголовного дела составить «резолютивное ходатайство в Генпрокуратуру», в котором предполагает потребовать «в том числе открытости суда по существу уголовного дела». Да и проведения процесса в Хабаровске с участием присяжных заседателей.
Экс-губернатор убеждён, что с собранными Следственным комитетом России доказательствами его вины и показаниями свидетелей в суде «должны ознакомиться в первую очередь его избиратели, а также родственники бизнесменов Евгения Зори и Олега Булатова» (т.е. тех лиц, убийства которых якобы Сергей Фургал организовал).
Показательна фраза сегодняшнего сидельца «Лефортово»: «Если хабаровчанам представят убедительные доказательства моей причастности к тяжким преступлениям, никто из них не станет защищать убийцу».
Сторона защиты не просто поддержала клиента: адвокаты отметили, что закон «требует судебного разбирательства по месту совершения вменяемого в вину преступления, а искусственное изменение подсудности в данном случае можно было бы расценивать как недоверие к Хабаровскому краевому суду, для которого нет никаких оснований».
При этом уместно привести замечание «Коммерсанта» о том, что подсудность рассмотрения уголовного дела Сергея Фургала по существу будет зависеть не столько от Басманного райсуда Москвы, а от Верховного суда РФ. Да и само рассмотрение возможно лишь «после ознакомления с материалами уголовного дела всех заинтересованных сторон». Последняя из названных процедур, предписываемая нормами УПК РФ, продвигается не так уж быстро. Да и трудно ожидать иного, если на момент публикации «Коммерсанта» Сергей Фургал и сторона его защиты смогли ознакомиться примерно с двумя десятками томов уголовного дела, а самих томов – аж 74. Форсировать события не позволяет обстановка.
Как утверждают защитники, Сергей Фургал «бодр, здоров и полностью готов к судебным дебатам, в которых планирует доказать свою непричастность к инкриминируемым ему двум убийствам и покушению 16-летней давности. У него достаточно еды и одежды, а условия своего содержания арестант считает вполне сносными». Что тяготит арестанта, так это невозможность «общаться с близкими, звонить по телефону и получать корреспонденцию». Даже посланную по случаю 51-го дня рождения телеграмму от Владимира Жириновского Сергею Фургалу не передали, не говоря уже о других посланиях. Возможность пообщаться в канун дня рождения с сыновьями и бывшей супругой оказалась предельно ограниченной. По-прежнему тревожит Сергея Фургала эпидемиологическая безопасность в следственном изоляторе: риск возможного инфицирования крайне велик.
Отягчение возможной вины
Немногим более месяца назад «Коммерсантъ» опубликовал статью под заголовком «Сергею Фургалу добавили оружие». Даже если не углубляться в подробности, можно понять: дело с обвинениями в двух заказных убийствах и покушении завершено, а теперь «довеском» к нему стала статья УК РФ о незаконных действиях с оружием. При этом (не вполне понятно, как и по каким причинам – в сторону уменьшения) изменился список обвиняемых.
Из публикации ясно (её основой послужило публичное заявление официального представителя Следкома России Светланы Петренко), что Главное управление по расследованию особо важных дел комитета предъявило Сергею Фургалу обвинение в окончательной редакции. Речь идёт (если не утомлять читателя перечислением статей и пунктов статей УК РФ) о покушении на убийство двух и более лиц, совершённом организованной группой, из корыстных побуждений, по найму, общеопасным способом, а также об убийстве двух и более лиц, совершённом организованной группой, по найму, с целью скрыть другое преступление, а также о незаконном приобретении, хранении, ношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, совершённом организованной группой.
Мотив – тут следствие едва ли проявило оригинальность мышления и действий – усматривается в «продвижении коммерческих интересов Фургала и его соучастников». Так, попытка убить предпринимателя Александра Смольского расценивается как стремление устранить конкурента по бизнесу. Способом разрешить конфликт между Сергеем Фургалом и Николаем Мистрюковым – с одной стороны – и Евгением Зорей – с другой оказалось, как утверждает следствие, убийство последнего. Мотив – всё тот же, корыстный интерес.
Убийство бывшего милиционера Олега Булатова, по проработанной версии следствия, стоит воспринимать исключительно как попытку «замести следы».
Так или иначе, но окончательный вывод, оглашённый Следственным комитетом РФ устами официального представителя, вырисовывается так: «Причастность Фургала и других участников организованной преступной группы к убийствам и покушению на убийство подтверждается многочисленными показаниями потерпевших, свидетелей и самих обвиняемых, заключениями произведённых судебных экспертиз, а также иными доказательствами в их совокупности». Причём следственное ведомство пытается убедить (кого, интересно, больше – себя, общественность или кого-то ещё?) в том, что улики удалось собрать «в рамках работы по расследованию нераскрытых преступлений прошлых лет». Мол, современные экспертные исследования позволили тщательно (а главное, очевидно, – по-новому?!) проанализировать ранее собранные материалы.
Насколько всё это убедительно? Послушаешь Светлану Петренко и призадумаешься над тем, что собранные доказательства позволили следствию ««сделать однозначные выводы» о причастности к преступлениям Сергея Фургала и его подельников, а также установить их мотивы». Так сформулировал «Коммерсантъ».
Тем не менее, адвокаты бывшего губернатора Хабаровского края утверждают, что их подзащитный вину категорически не признаёт.
Сыграет ли (а, если да, то какую) роль в уголовном процессе задержание и арест обоих вероятных исполнителей преступлений и одного из предполагаемых организаторов (т.е. Николая Мистрюкова)? Всё может быть. Особенно – в связи с тем, что последний из названных в июле 2020 года «согласился на сотрудничество со следствием и дал обличающие показания против действующего на тот момент губернатора Хабаровского края Фургала». Ведь именно после такого действия Сергея Фургала не только арестовали, но и этапировали в Москву, водворили в СИЗО «Лефортово».
Наблюдая за ходом событий, «Коммерсантъ» отметил неизменность предъявленных фигурантам дела обвинений. Разве что появление дополнительного состава преступления (что – по сравнению с обвинениями в тяжких злодеяниях – воспринимается некой малозначительной деталью), а именно – деяний с оружием.
Куда как более любопытно другое. Сокращение численного состава предполагаемой преступной группы. Что касается Николая Мистрюкова, то с ним относительно всё ясно: уголовное дело в отношении него выделено в отдельное производство, и суд его ожидает тоже отдельный, в особом порядке. А вот то, что из официального заявления Следкома России куда-то и непонятным образом «выпал» Андрей Карепов (помощник Сергея Фургала с 90-х годов), – это представляет куда больший интерес.
По данным «Коммерсанта», он был задержан в числе первых осенью 2019 года. За два месяца перед тем на его возможную причастность к убийствам указывал «бывший хабаровский милиционер Владимир Першин», и его показания и подтолкнули к расследованию.
Контакты Андрея Карепова с лидером «дальневосточной оргпреступной группировки Михаилом Тимофеевым (Тимоха)» в начале 2000-х годов (о них заявляли источники «Коммерсанта»), да и возможное посредничество между заказчиками убийств и их исполнителями, дают немало поводов для размышлений. Как и то обстоятельство, что Андрей Карепов, «в отличие от других фигурантов дела, вплоть до своего задержания в конце 2019 года встречался с Сергеем Фургалом, и тот, по некоторым данным, рекомендовал помощнику уехать за границу в связи с активизацией следственных действий по их общим уголовным делам».
Как понять отсутствие информации о предполагаемом посреднике из официального сообщения Следственного комитета РФ? Ведь представители ведомства уверяют о том, что «никаких сделок с правоохранителями Андрей Карепов не заключал.
Итог же официально озвученного обвинения таков, что «в громком уголовном деле остался только бывший губернатор Хабаровского края в компании с вероятными двойным убийцей и не слишком метким гранатомётчиком».
Заглянем в «завтра»?
Попытки придать облику Сергея Фургала вид некой одиозной личности, виноватой во всём, в чём только возможно обвинить, как-то не придают уверенности в том, что все эти «железобетонные» версии (хоть каждая в отдельности, хоть все в совокупности) действительно сработают на интересы стороны обвинения. Допустить же мысли о возможном фиаско в Следственном комитете РФ никак не могут: если не «ошибка», то «сбой» могут очень серьёзно подорвать доверие не только к конкретным лицам в ведомстве, но и к госструктуре вообще. И – что ещё более страшно! – к тем лицам в руководстве страны, которые, собственно, и определяют «правила игры на правовом поле». На поле, всё более похожем на минное…
Фото: khabara.ru.
Оставить комментарий