21.Янв.2025«Эрозия» расследования»: известному рисоводу Владимиру Шеку гособвинитель запросила 8 лет лишения свободы
21.Янв.2025
Уголовное дело, «сотканное» из «кусочков» — путаных показаний свидетелей и игнорирования очевидных фактов, похоже, направлено на уничтожение местных сельхозпроизводителей, как класса
16 января 2025 года во Фрунзенском районном суде Владивостока уголовное дело в отношении рисовода Владимира Шека, обвиняемого в мошенничестве и в покушении на мошенничество при получении государственных субсидий, достигло своего «водораздела» — прокуратура выступила в прениях сторон. Дело летит к «финишной прямой» — и эта «прямая», на самом деле, несколько «кривая».
Забегая вперёд, стоит отметить, что в итоге прокуратура затребовала 8 лет реального лишения свободы и штраф в размере 900 тысяч руб. Если за убийство человека суды дают, в среднем, 7 лет, то по прокурорской логике, надо полагать, ханкайский рисовод совершил нечто более тяжкое, нежели убийство.
Для сравнения. Недавно всё в том же Фрунзенском районном суде Владивостока был оглашён приговор Олегу Дроздову – строителю «Хайттов». Обвинение там поддерживала, кстати, прокуратура Приморского края (а не районная, как в случае с Владимиром Шеком). Так вот за ущерб в 3 миллиарда рублей, который был получен при строительстве «Хаяттов» (данный ущерб, как можно предположить, не будет погашен никогда), прокуратура запросила для Олега Дроздова 5 с половиной лет лишения свободы. И эти 5 с половиной он и получил. А тут за миллион – 8 лет. Где логика?
В нашумевшем деле «металлистов», где сама прокуратура насчитала ущерб в размере 816 млн рублей, подсудимым просили реальные сроки – от 3 до 5 лет, но в итоге всё закончилось условными сроками. А тут явно прокуратура хочет «крови».
Вместе с тем, само это дело буквально «соткано» из «лоскутов». По версии прокуратуры, Владимир Шек, получая в 2014-2017 гг. меры господдержки от департамента сельского хозяйства Приморского края нанёс ущерб (по ООО «Восток» — 158 тысяч руб в 2014 г., 105 тыс. руб. – 2015 г., 158 тыс. руб. — 2016 г., по ООО «Сатурн» — 1 млн 77 тыс. руб. в 2015 году, 153 тыс. руб в 2017 г.). По версии прокуратуры, происходило всё следующим образом: либо Владимир Шек завышал объёмы посадок риса, либо вообще (как говорят про ООО «Сатурн») рис не сеял. Для доказательства «вины» Владимира Шека в ход идёт полный набор доказательств, чья достоверность вызывает обоснованные сомнения.
Одним из «доказательств» являются показания гражданина КНР. Так, например, в следственных документах говорится о том, что некий Вань Хайбо (фигурирующий в деле, как «китаец Витя»), который был наёмным рабочим, работающим на полях Шека, заявляет о том, что самостоятельно выращивал рис, как некий «предприниматель», и предприятие Шека к этому не имеет отношение. Как «Витя» доказывает то, что он работал на полях? А он просто приехал на поле и показал следователю, где он якобы сеял рис. В судебном заседании Вань Хайбо рассказал, что он никогда самостоятельно не работал, а работал только на Владимира Шека. Показания же следователю получились искажёнными (как в суде сообщил сам Вань Хайбо) ввиду «языкового барьера». Итог – в прения со стороны прокурора вкладываются именно «следственные», в не «судебные» показания гражданина КНР. А вот когда Владимир Шек пытается доказать, что выращенный рис он продавал, о чём свидетельствуют данные бухгалтерских документов (это, кстати, подтверждает и приглашённый в суд эксперт-аудитор), то у прокуратуры мнение другое – бухгалтерские документы, мол, предприятие делает «под себя», как ему выгодно, мало ли что там написано? А то, что китаец «Витя» введен в заблуждение следствием – никто на задумался? Рассказ гражданина КНР, оформленный в виде протокола допроса у следователя, укладывается в обвинительную «канву» расследования, а вот версия Шека в эту канву не укладывает. Значит, версию Владимира Шека можно отмести, а «следственный» вариант допроса – оставить.
В речи прокурора много говорится об «эрозии почвы», что установлено по рассказам неких бывших работников и по одному (!) акту работника местного Россельхознадзора. Аргументация, честно говоря, так себе, учитывая тот факт, что не все бывшие работники вообще являются специалистами в сельском хозяйстве, а некоторые могут откровенно «сливать» любой дезинформацию, благо, что в подвернувшемся следствии никто особо и не проверял достоверность повествования. «Не сеял?». Хорошо. «Не было воды для полива»? Ещё лучше. В «деле Шека» — классическая «презумпция виновности»: мы говорим, что ты виноват, а если ты не виноват, то начинается игра: «А ну-ка докажи!» На самом деле, тут не «эрозия» (то есть, разрушение) почвы, а «эрозия следствия». Любой «негатив» старательно «упаковывают» в дело, чтобы показать – крал субсидии, — и всё тут.
С водой – отдельная история. Владимир Шек говорит о том, что воду он не всегда покупал, так как на его рисовые чеки вода могла поступать из канала, принадлежащего ему (из реки Комиссаровка). Тем более, что в 2014-2017 гг. в Приморье шёл тайфун за тайфуном. Топило так, что целые деревни уходили под воду. А для риса это благоприятная среда. Зачем в тайфун покупать воду? Но опять же «бывшие работники» говорят, что вода из Комиссаровки не поступала (эту версию опровергает бывший глава Ханкайского района Владимир Мищенко, который говорит, что вода поступала, в основном, именно из этой реки, и не только Шеку). Этой же версии придерживают и бывшие работники местной мелиорации, которые и вовсе говорят, что бесплатно брать воду из реки – вполне возможно До постройки насосной станции в 1978 году (она подаёт воду на поля), рисовые колхозы брали воду из реки именно через этот канал). Это, конечно, не совсем правильно, однако так делали с советских времён. А что же делать, если в случае перелива реки вода сама идёт на поля также, как и в деревни?
Арифметика в уголовном деле вообще не сходится. По версии следствия, Владимир Шек присвоил более миллиона рублей господдержки. Однако, оборот предприятий Владимира Шека составлял более 150 млн рублей в год – зачем при таких оборотах красть «по кусочкам» целый милллион в течение трёх лет? Но прокуратура убеждена, что Владимир Шек – фигура «криминальной направленности». Имел умысел на хищение госсубсидий – и похитил. А если потом по требованию Минсельхоза Приморья деньги вернул – то это не отменяет результатов его «злодеяния».
Ну и про запрошенный срок в 8 лет даже говорить не хочется. Убийцы получают стандартную «семёрку», пьяные водители, по вине которых погибают пассажиры, — три года колонии-поселения. «Кибермошенники», обманувшие десятки пенсионеров, получают, в среднем, от трёх до пяти лет. А тут – явное желание «закатать», «убрать с дороги». А рис кто будет выращивать в Приморье? После «дела Шека» едва ли и россияне начнут сеять в Приморье рис – себе дороже сидеть «восьмёрку» — хоть на общем, хоть на строгом режиме.
…А вообще, просто удивительно, что в ходе следствия некоторые российские гражданки признались, что по заказу иностранцев организовывали якобы «российские» компании с «подставными» учредителями и директорами. Классическое преступление по ст.173.1 УК РФ. Которое так и не выявлено ни следствием полиции, ни прокуратуры. И в котором прямо в «деле Шека» сознаются такие «нужные» для обвинения свидетели…
Оставить комментарий