16.Фев.2022Гражданско-правовые «отклонения» Фемиды Амурской области: расписка – не расписка, деньги – не деньги?
16.Фев.2022
Апелляционная инстанция в Амурской области не хочет делать «работу над ошибками», которую её обязывает делать кассационная судебная инстанция из Владивостока
Среди историй о злоключениях бывшей амурской предпринимательницы Марии Харченко, которых наша редакция рассказала за последние два года бесчисленное множество, особняком стоит поставить ещё одну. Как у её бывшего супруга Александра Харченко заняли 40 млн рублей, а теперь говорят, что не занимали. Оказывается, можно в здравом уме и твёрдой памяти дать займовую расписку на 40 млн рублей, фактически не получив эту сумму. Или всё-таки нельзя?
Напомним, что с 2018 года у Марии Харченко, занимавшейся бизнесом на нефтебазе своей матери Валентины Кочкиной в селе Екатеринославка Амурской области, тянется финансовый конфликт с бывшими контрагентами, обвинившими её в хищении продукции более, чем на 200 млн рублей. Арбитражные суды Амурской области (и Дальнего Востока) уже разложили весь «нефтяной пасьянс» не в пользу Марии Харченко. Теперь также, не в пользу ей, с «игрой в одни ворота», складывается ситуация в суде по уголовному делу. На Марию Харченко и её экс-супруга Александра Харченко навесили столько ярлыков и обвинений, что хватит на 20 человек. Должны, растратили – и точка. А вот когда члены бывшей семьи Харченко говорят, что им должны, и даже расписка есть, то, получается, что не должны.
«Двойные стандарты» весов Фемиды
В 2018 году Александр Харченко дал взаймы Сергею Невзорову деньги в сумме 40 млн 288тысяч 266 рублей, и последний из названных подтвердил факт передачи собственноручной распиской. Через какое-то время (если точнее, то 28 сентября 2018 года) осуществил возврат части долга, и сумма, которую надлежало вернуть, уменьшилась до 38 млн 283 тысяч 266 рублей. По крайней мере, в материалах гражданского о споре по поводу долга фигурирует эта самая сумма, которую надлежало вернуть в срок не позднее 25 марта 2019 года. Такое условие закреплено новой распиской (от 26 сентября 2018 года), написанной опять-таки собственноручно Сергеем Невзоровым и содержащей весьма показательные слова. Мол, он, Сергей Невзоров, получил от Александра Харченко деньги в упомянутой выше сумме (38 миллионов рублей с «хвостиком») «сроком на шесть месяцев». После чего следовала фраза: «Обязуюсь вернуть до 25.03.2019 г.». А после подписи и указания на дату составления расписки тот же Сергей Невзоров добавил (процитируем дословно): «данную сумму получил полностью день подписания расписки».
Последовавшие за датой составления этого документа обязательственного характера события показали, что к обозначенному сроку деньги возвращены не были. В этом пришлось убедиться не только Александру Харченко, но и Сергею Роозу, с которым Александр Харченко 16 сентября 2019 года заключил договор цессии, и передал право истребования долга с Сергея Невзорова.
Разбираться с тем, были ли действительно переданы указанные в расписке деньги «живыми», наличными, или же номинально обозначенными (и являвшимися эквивалентом некой суммы, связанной с какими-то взаиморасчётами между Александром Харченко и Сергеем Невзоровым), в силу чего заём обретал безденежную форму, первым пришлось Благовещенскому городскому суду Амурской области.
Именно в этот суд Александр Харченко обратился с исковым заявлением к Сергею Невзорову, поскольку на момент подачи заявления «указанная в расписке сумма не была возвращена истцу». Что называется, чёрным по белому, так указано в вынесенном 6 декабря 2019 года решении Благовещенского горсуда. Также в этом документе отмечено, что с ответчика надлежит взыскать не только не возвращённую к сроку сумму, но и проценты за пользование займом. Т.е. ещё более 1 млн рублей, «набежавших» за период с 27 сентября 2018 года по 26 марта 2019 года.
Ответчик представил письменный отзыв на исковое заявление. Если не вдаваться в подробности, можно сказать: Сергей Невзоров категорически отверг даже мысль о займе как таковом и о передаче денег, а не только о том, что следовало из расписки. Мол, расписка составлена была по просьбе Александра Харченко и его бывшей супруги Марии Харченко. Как сообщил Сергей Невзоров – мол, с Марией Харченко ранее договорились о продаже нефтебазы на неких условиях, которые в подробностях приведены в документах рассмотренного Благовещенским городским судом дела.
Ответчик также отметил, что перед руководимой им группой компаний «БЕНЗО» у руководимых Александром Харченко и Марией Харченко хозяйствующих субъектов имелись долги, что потребности в займе как таковом Сергей Невзоров не испытывал, что всё может подтвердить очевидец – Артём Матвеев. Тут уж точно сомневаться не приходится, что одни граждане подтвердят слова других. Особенно, когда один – учредитель фирмы, в другой – директор.
Но есть и другой взгляд на эту ситуацию. Благовещенский горсуд также отразил, что Мария Харченко доподлинно убеждена, что на момент сделки займа у Александра Харченко имелась возможность оперировать суммой порядка 40 млн рублей. Исходя из того, что Александр и Мария Харченко длительное время не только были супругами, но и вели совместный или смежный в рамках одной отрасли бизнес, суд отверг показания Марии Харченко (исключил их из дела). Суд усмотрел «взаимоотношения сторон при ведении коммерческой деятельности», из материалов документов, имеющихся в деле, сделал вывод о «личном конфликте и заинтересованности сторон». Поэтому и счёл возможным считать недопустимым использовать свидетельские показания в качестве «основы при вынесении решения по данному делу». Ну, то есть, как можно предположить, мы видим ситуацию с двойными стандартами: когда ответчик подтверждает свои слова показаниями учредителя той компании, где он директор – тут верить можно. А когда бывшая супруга подтверждает состоятельность истца – тут верить уже нельзя. Где логика? Неужто благовещенская Фемида столь ветреная дама?
При рассмотрении описываемой ситуации уместно заметить, что ответчик представил в качестве доказательства аудиозапись диалога с Александром Харченко. Но тут возникла ответная ситуация: Управление Федеральной налоговой службы России по Амурской области (третье лицо) указало на возможности получения денежных средств, которыми мог оперировать Александр Харченко. Сам Александр Харченко, заявляя о наличии у него финансовых возможностей выступить в качестве заимодавца, также представил соответствующие документы. На это указывают те письменные возражения, которые направлены им на отзыв Сергея Невзорова.
Рассматривая эти, да и другие документы, Благовещенский городской суд всё же счёл, что Александр Харченко привёл далеко не всю информацию, характеризующую его материальное и финансовое положение. Какие бы доводы и документы представитель истца ни предоставлял суду, Благовещенский горсуд всё же пришёл к выводу (он закреплён в анализируемом решении) о том, что наличие и текстуальное оформление расписки не воспринимается судом как подтверждение факта передачи истцом ответчику денежных средств. А потому, по логике Благовещенского городского суда, и взыскивать с Сергея Невзорова нечего. Ни основную сумму долга, ни, тем паче, проценты. Составленным 26 февраля 2020 года в окончательной форме решением от 6 декабря 2019 года Благовещенский городской суд Амурской области отказал в удовлетворении исковых требований Александру Харченко и Сергею Роозу.
Добиться пересмотра совсем непросто
Не согласившись с выводами суда первой инстанции, Александр Харченко и Сергей Рооз предприняли попытку оспорить их в Амурском областном суде. Судебная коллегия Амурского областного суда по гражданским делам 16 сентября 2020 года вынесла апелляционное определение. Из данного документа вытекало, что стороны процесса остались на заявленных ранее позициях. С тем лишь, пожалуй, различием, что ответчик и его представитель рассматривали расписку как составленную в качестве обеспечения якобы ранее достигнутой договорённости по заключению договора купли-продажи нефтебазы.
Истцы, Александр Харченко и Сергей Рооз, и их представитель не согласились с судебным актом Благовещенского горсуда, а потому просили Амурский областной суд просили его отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска. При этом они приводили доводы о несогласии с выводом суда, что кредитор должен доказать факт передачи денежных средств (что произведено в данном случае). Ведь ответчик не оспаривал факт написания расписки!
Рассматривая эту ситуацию, Девятый кассационный суд общей юрисдикции (9 КСОЮ), находящийся во Владивостоке, 9 февраля 2021 года в вынесенном по рассматриваемой тяжбе определении, в частности, отметил: «Вывод суда о безденежности договора займа, заключённого между сторонами, основан исключительно на объяснениях ответчика, факт заключения договора под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заёмщика с займодавцем или стечения тяжёлых обстоятельств судом также не был установлен». Тем более, что ответчик неоднократно указывал на то, что является генеральным директором компании, ведущей предпринимательскую деятельность на протяжении ряда лет. И это предполагало, что он осведомлён о нормах гражданского законодательства и может давать оценку своих действий. Но, поскольку ответчик не представил допустимых доказательств, подтверждающих неполучение от Александра Харченко денег по представленной расписке, оснований для отказа в удовлетворении заявленных требований у суда первой инстанции не имелось, то изложенные в решении суда данные не соответствовали обстоятельствам дела, и было допущено неправильное истолкование закона.
Что же касается расписки, в которой «красовалась» собственноручная подпись ответчика, Сергей Невзоров преподнёс суду такую версию, что она якобы была составлена в счёт погашения долга компаний, находившихся под управлением Александром Харченко и Марией Харченко, перед ООО «БЕНЗО» – нефтебазой в Октябрьском районе Амурской области. И при этом предполагалось, что стоимость данного объекта согласована сторонами и рассчитана с учётом остатка долга перед банком, в залоге у которого находится нефтебаза. Расписку же как таковую Сергей Невзоров рассматривал в качестве гарантии соблюдения договорённостей. Переданные Александру Харченко деньги (2105000 рублей), как предполагал Сергей Невзоров, должны были быть использованы на погашение задолженности ООО «ТрансОйлСервис» перед ООО «БЕНЗО».
Показания присутствовавшего при подписании расписки Артёма Матвеева убедили суд, что у Александра Харченко – в силу многомиллионных долгов – не имелось возможности оперировать свободными наличными деньгами, чтобы передавать их в долг Сергею Невзорову по договору займа.. А потому Судебная коллегия по гражданским делам Амурского областного суда проверила законность и обоснованность решения в пределах доводов апелляционной жалобы и не нашла правовых оснований для его отмены. Изучение же практики финансово-хозяйственных взаимоотношений между ООО «БЕНЗО» (читай: Сергеем Невзоровым) и руководимыми Александром Харченко бизнес-структурами тоже провела эта коллегия. Критически оценивая подходы и выводы судебной коллегии, 9 КСОЮ категорически не согласился с этими подходами и выводами, указав, что «закон не возлагает на заимодавца обязанности доказать наличие у него денежных средств, переданных заёмщику по договору займа и экономической целесообразности заключения такого договора. В то же на ответчике лежит бремя по доказыванию безденежности сделки».
По логике кассационного суда, условия договора займа нужно понимать так, как они прописаны, с учётом значений использованных слов и выражений, не допуская произвольности толкования. Если, скажем, в расписке указана конкретная дата, то именно об этой дате и нужно вести речь. Двоякое толкование недопустимо. Подытоживая, Девятый кассационный суд общей юрисдикции сформулировал выводы в Кассационном определении от 9 февраля 2021 года: «Установив наличие споров между юридическими лицами, подконтрольными истцу и ответчику, договорённостей в сфере предпринимательской деятельности, суды пришли к ошибочному выводу об их относимости к рассматриваемому спору в качестве подтверждения безденежности сделки, из фактически установленных обстоятельств такие выводы не следуют. Суд апелляционной инстанции нарушения, допущенные судом первой инстанции, не исправил, в связи с чем апелляционное определение нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене. При новом рассмотрении спора суду необходимо учесть изложенное, разрешить спор в соответствии с установленными обстоятельствами и требованиями закона».
Итог рассмотрения ситуации привёл Девятый кассационный суд общей юрисдикции к выводу о необходимости отмены апелляционного определения, вынесенного Судебной коллегией по гражданским делам Амурского областного суда от 16 сентября 2020 года, и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции – Амурский областной суд.
«Забег» по новому кругу?
Ожидалось, наверное, что новое рассмотрение не только привнесёт какой-то элемент свежего взгляда, а может, и поставит наконец-то точку в конфликтной ситуации. Однако всё оказалось очень и очень непросто.
Целесообразно обратить внимание на следующее. Из материалов дела следует, что Сергей Невзоров частично вернул деньги только 28 сентября 2018 года, и о них не могла идти речь в указанной ответчиком записи от 26 сентября 2018 года, а это, как можно предположить, ставит под сомнение достоверность представленной ответчиком записи. Факты влияния на ответчика со стороны истца и третьих лиц не нашли подтверждения. Представитель истца настаивал на отмене решения суда первой инстанции, на принятии нового решения об удовлетворении требований иска в полном объёме.
Ответчик Сергей Невзоров выразил несогласие с доводами апелляционной жалобы в полном объёме. Денежные средства, оказывается, были необходимы для аренды и продажи нефтебазы. Заявил о том, что взятие денег в долг непременно предполагает «круглые» суммы, а тут – явно не такая, поэтому речь надо вести об «отсутствии займа». По словам Сергея Невзорова, денежные средства были собраны учредителями ООО «БЕНЗО», в том числе и им самим. Привезены же эти деньги для зачисления на счёт ООО «БЕНЗО». Поэтому Сергей Невзоров просил суд решение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.
На вопрос представителя истца: почему тот не упоминал про аренду с последующей продажей – ответчик высказался более чем определённо: «Нам надо было зайти на эту нефтебазу, поскольку там имелись остатки нефтепродуктов». Понятно, что слово «зайти» означало, наверное, не просто акт входа на территорию, а нечто иное. Начало хозяйственной деятельности на этом объекте, например.
Вполне обыденным оказалось заявление Сергея Невзорова, полагавшего, что, если даже расписка написана, то это не свидетельствует о факте передачи денег. Поэтому ответчик повторил ранее озвученную просьбу к суду: решение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения. В том же ключе высказался и юрист Парнищев, представлявший интересы Сергея Невзорова. Мол, Мария Харченко «не хотела дёшево продать нефтебазу», поэтому-де попросила Сергея Невзорова о гарантиях, и этими гарантиями стала расписка. Поэтому-то представитель Сергея Невзорова подчеркнул, что «материалы дела указывают на неправомерное выбытие прав требования с учётом тех обвинительных заключений, которые мы предоставили суду». И также, как и его доверитель, просил суд решение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения. Ничего принципиально нового…
.Юридические нюансы, или Апелляционной инстанции на заметку
Чтобы не утомлять читателя лишними подробностями, отметим сразу несколько моментов, которые опровергают позицию ответчика о том, что расписка была одним элементов договора по продаже нефтебазы. Главным образом потому, что ни у Александра Харченко, ни у Марии Харченко не имелось прав собственности на упоминаемую Сергеем Невзоровым нефтебазу в селе Екатеринославка. Фраза ответчика о том, что Мария Харченко «позиционировала себя как реальный собственник нефтебазы» противоречит материалам дела. А из этих самых материалов видно (причём ещё в период до появления расписки от 26 сентября 2018 года), что собственником данной нефтебазы является Валентина Кочкина, нефтебаза находится в залоге у банка и, наконец, что залоговая стоимость объекта составляет 52090800 рублей. Приведённые выше факты категорически опровергают позицию Сергея Невзорова о том, что у него «могло создаться неверное мнение о собственнике нефтебазы», да и о «связи залоговой стоимости нефтебазы и суммы расписки», которую он выдал.
Как указал адвокат Логунов, ответчик указал «недостоверные и заведомо ложные данные» о якобы имеющимся долгом перед АО «Солид Банк». Уж кому-кому, а представлявшему интересы Сергея Невзорову юристу Парнищеву в силу ряда обстоятельств должно было быть известно, что «указанное никаким образом не коррелируется с доводами ответчика о соотношении суммы расписки, долга перед АО «Солид Банк», залоговой стоимостью нефтебазы».
А Верховный суд РФ в лице Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ обозначил, что «закон не возлагает на заимодавца обязанность доказать наличие у него денежных средств, переданных заёмщику по договору займа, при этом обязанность по доказыванию безденежности займа возлагается на заёмщика, что не было учтено судами при рассмотрении… дела. При таких обстоятельствах ссылки судебных инстанций на то, что истцом не доказан факт реальной передачи денежных средств ответчику и наличия указанной суммы у истца, нельзя признать правомерными. Допущенные нарушения норм материального права являются существенными и непреодолимыми».
Хотелось бы обратить внимание руководства 9 КСОЮ на то, что указанными им нарушения, которые нужно учитывать при повторном рассмотрении, на самом нижестоящей инстанцией в Амурской области просто игнорируются. Возникает вопрос: неужели в Амурской области действуют свои ГК и ГПК? Но также нужно обратить внимание и на другое – судами общей юрисдикции в Амурской области игнорируются не только указания Девятого кассационного суда общей юрисдикции, но и Верховного Суда РФ. Возможно потому, амурская Фемида уже неподконтрольна российской…
Оставить комментарий