29.Сен.2023Карьерная лестница тоже бывает скользкой
29.Сен.2023
К чему приведут новые события в «юбилейный» год по «делу Харченко»?
Нетелевизионный сюжет из судебной практики
Представителям старшего поколения, вероятно, памятны телепередачи ушедшей в прошлое эпохи. Или, хотя бы, их названия: «Очевидное – невероятное», «Время искать и удивляться». И оказывается, что такие формулировки способны «пережить века», потому как происходящие и сегодня события навевают подобные мысли.
Далеко ходить не будем. Уже известный (по нашим многочисленным публикациям, по крайней мере) судья Октябрьского районного суда Амурской области Александр Лавриненко вновь «удивил» участников судебных процессов по уголовным делам в отношении индивидуального предпринимателя Марии Харченко и её бывшего супруга Александра Харченко. То, что уголовное дело в отношении Александра Харченко было в конце концов выделено в отдельное производство, и рассмотрение его осуществляется в отдельно проводящихся судебных заседаниях, – уже результат. Хотя, как показали буквально недавние события, совсем не финальный, когда наступает пора выступить государственному обвинителю, подытоживая полемику в ходе судебного следствия, подсудимому, в том числе – и произнести последнее слово, а судье остаётся постановить приговор. Произошедшее буквально несколько дней назад реально повергло участников процесса в шок, если не ступор.
Как бы между делом судья Александр Лавриненко заявил о… самоотводе в рамках судебного процесса по уголовному делу в отношении Марии Харченко. Обосновывая свои действия, председательствующий судья сослался на некоторые обстоятельства. Именно следующие: когда он отправил подсудимую на принудительное лечение, тогда постановление о принудлечении отменил Амурский областной суд, отметив «поспешность» районного судьи.
По замечанию суда апелляционной инстанции, торопливость в таких случаях противоречит закону: направить в лечебное учреждение возможно уже то лицо, в отношении которого вынесен приговор, а не то, которое пребывает на стадии судебного следствия. (Поспешность, как известно, бывает нужна при ловле блох и некоторых других пикантных обстоятельствах, но никак не в ходе отправления правосудия). Замечания от вышестоящей судебной инстанции и побудили Александра Лавриненко заявить о самоотводе. Соответственно, этот судья теперь не рассматривает уголовное дело в отношении Марии Харченко, хотя продолжает председательствовать в процессе по делу Александра Харченко.
Как воспринять подобный «демарш» судьи? Как поспешную ретираду с поля неудачной «битвы»? Как желание поскорее «развязаться» с этим мудрёным делом и, тем самым, подготовить себе возможность каких-то перемен в карьере и жизни вообще? Одно время витала в воздухе информация о том, что Александру Лавриненко прочили судейство где-то в другом месте, более «престижном», что ли. Но эта информация так и не нашла ни подтверждения, ни опровержения.
К чему же пришёл судебный процесс за два минувших с момента передачи дела от следственных органов системы МВД России, которые вели его в отношении Марии Харченко? Оказался ли виден «свет в конце туннеля» этого судебного спора между ней и Александром Харченко? Чёткого и однозначного ответа на эти вопросы нет и до сих пор. Но почему?
«Корень зла» зарыт не так уж глубоко
Для понимания сути ситуации уместно вспомнить, что уголовное дело в отношении Марии Харченко было возбуждено без малого пять лет назад. В текущем году следственно-судебный процесс может продлиться до «юбилейной» даты, а может и получить определённое развитие и впоследствии.
Вероятные перспективы не возникают из ниоткуда: всегда есть (правда, не всякий раз виден) некий «корень зла», который не позволяет прийти хоть к какому-то законному и обоснованному решению. И – в рассматриваемом случае – он тоже имеется. Причастными к расследованию уголовного дела в отношении Марии Харченко (забегая вперёд, уточним и напомним: именно из него было выделено в отдельное производство уголовное дело в отношении Александра Харченко) были два следователя Межмуниципального отдела МВД России по Октябрьскому району Амурской области – Кирилл Павлов и Иван Горлов. Те самые, которые в последующий период «поднялись по карьерной лестнице»: первый, насколько нам известно, – до должности начальника межмуниципального отдела правоохранительного ведомства, а второй получил перевод с повышением до должности заместителя начальника другого территориального отдела МВД России.
Однако на пути к служебному «Олимпу» случились обстоятельства, о которых, надо полагать, эти оба офицера едва ли хотели бы вспоминать. И эти обстоятельства напрямую связаны с «делом Марии Харченко», и вскрылись они только в ходе судебного процесса. Заключаются же «обстоятельства» в явных недоработках: не выполнили того, что должен знать даже начинающий следователь, а не только квалифицированный и претендующий на перспективы «роста». При рассмотрении ситуации, когда решается вопрос о возбуждении уголовного дела, а не только о просматривающемся в отдалении судебном процессе, необходимо выяснить (и отразить в материалах!) наличие состава преступления, в том числе – и субъективной стороны преступления, т.е. вины лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. Осознавал ли привлекаемый то, что натворил, или не осознавал, был ли у него умысел на совершение деяния или же нет. Если же обратиться к материалам уголовного дела, то очевидным становится… вопиющий факт: ни один следователь, ни другой, принявший от первого уголовное дело к производству, эту самую субъективную сторону не установили! А сделать это возможно достаточно просто: направить запрос в психоневрологический диспансер относительно подследственного лица (в нашем случае – Марии Харченко) и получить оттуда ответ.
Вопрос – есть, а что – в ответ?
Из материалов дела видно, что в ходе следственных действий Кирилл Павлов такой запрос направлял. Что же касается Ивана Горлова, то он, судя по всему, не обратил внимания на данный факт. Соответственно, вопрос о субъективной стороне преступления «завис в воздухе». Но самое интересное оказалось впереди.
В Октябрьский районный суд пришли результаты проведённой экспертизы в отношении Марии Харченко, которые побуждают (при разумном, а, главное, законном подходе!) уголовное дело… прекратить. Из выводов экспертов стало понятно, что сегодняшняя подсудимая не осознавала характер своих действий на момент совершения инкриминируемого ей деяния. Это означает, что состава преступления-то по большому счёту и нет! Субъективная сторона преступления, где она? Отсутствует напрочь субъект как таковой.
И с кого теперь спросить за более чем очевидный брак в работе? Со следователей МВД, которые занимались расследованием дела в отношении Марии Харченко? Из сложившейся ситуации напрашивается вывод (хотя – так это или нет – сказать сложно: служебную проверку по такому случаю никто не проводил) о том, что ни Кириллу Павлову, ни Ивану Горлову и в головы не пришло выяснить то, что должно быть установлено буквально в первые же дни производства по уголовному делу. Но – не случилось. Впрочем, не исключено и другое: если ответ из медицинского учреждения и поступил, то его могли «элементарно» не подшить к материалам дела, а то и… «выбросить». Всякое же, если даже предположить чисто теоретически, могло быть.
Такой же закономерный вопрос возникает и к судье Александру Лавриненко. Ибо по ходу судебного процесса как-то не видно, чтобы он питал интерес к изучению этой стороны уголовного дела. Два года рассматривал и… неужели – впустую? Ведь наличие или отсутствие запросов в ПНД, ответов из этого учреждения могло бы раскрыть глаза на ситуацию. По-хорошему, не найдя ответа, судья мог бы побудить следственный орган осуществить пересоставление обвинительного заключения, приведение его в соответствии с установленным уголовно-процессуальным законом порядком. Ведь сведения о психическом состоянии лица, привлекаемого к уголовной ответственности, должны проверяться непременно и в первоочередном порядке.
Насколько она прямая, финишная прямая?
В самом деле, два года, сколько длится судебный процесс по «делу Марии Харченко», – срок достаточный для того, чтобы к окончанию его (и вынесению судебного акта – соответственно) иметь максимально выверенные документы и вынести в перспективе законный, обоснованный и справедливый приговор, в котором изложенная в документах информация является базовой. Но… выяснение описанных выше обстоятельств явно не вписывалось в планы судьи Александра Лавриненко, и он почёл за благо устраниться – вынести постановление о своём самоотводе как председательствующего в процессе судьи.
Такая постановка вопроса (в принципе, даже сам факт ухода судьи из процесса и передача дела на рассмотрение другого судьи) означает необходимость для нового судьи, кому предстоит заняться рассмотрением дела, начинать всё сызнова. Как говорится, от «альфы» и до «омеги». Это, между прочим, – не только непростая задача, но и требующая новых затрат времени, средств, здоровья участников – в конце концов.
Если вдуматься, то «недоработки» и следователей, и судьи, растянувшиеся во времени без малого на пятилетку (если точкой отсчёта хронометража полагать день и час возбуждения уголовного дела), то такой «результат» видится очень даже показательным. И свидетельствует он фактически о профанации такого важного государственного дела, как выявление и пресечение преступлений, защита граждан и государства от реальных посягательств.
Получается, что люди, облечённые властью, в мундирах и мантиях, оказываются на поверку чуть ли не растратчиками государственных средств, поскольку не выполняют своих первоочередных и элементарных задач? А, между тем, в роли «растратчиков» и подсудимых и следователи, и гособвинение, и (скорее всего) суд видели не кого-то из своих коллег, а Марию Харченко и её бизнес-партнёра и бывшего супруга. Ну, впрямь, «королевство кривых зеркал»!
Стоит ли «обобщать»?
Хочется верить (хотя, выскажем оценочное суждение о ситуации), что вся эта многолетняя история, которой посвящено уже более полусотни публикаций «Золотого Моста», – лишь какое-то исключение из общего правила, характеризующего уровень, качество и результаты правоохранительной деятельности и правоприменительной практики в России вообще. Однако поводов для безудержного оптимизма как-то не видится. Уж очень много событий, произошедших уже и происходящих ныне, показывают неспособность, а подчас и нежелание «государевых людей» что-либо решать в защиту прав «рядовых» граждан, непрофессионализм и некомпетентность, а нередко – и какие-то своекорыстные и даже коррупционные интересы.
Может, журналистский взгляд оказывается излишне пристрастным и дотошным, из-за чего напрашивается столь невесёлый вывод? Или прав был «Уильям наш Шекспир», вложив уста одного из персонажей трагедии «Гамлет» обличающую фразу: «Всё гнило в Датском королевстве»?! Классика, она вечна, вне зависимости от места или времени событий…
Оставить комментарий