Несправедливый приговор за бензин: как суд в Находке нарушил базовые принципы уголовного судопроизводства

Закон

15.Дек.2025

• Елена Советникова
• Находкинский городской суд
• приговор

Апелляционная жалоба по «делу Советниковой» вскрыла целый пласт грубых процессуальных нарушений, которые поставили под сомнение законность и обоснованность обвинительного приговора. Разбираемся, в чем ошибся Находкинский городской суд и почему этот приговор должен быть отменён

Приговором Находкинского городского суда от 31 июля 2025 года Елена Советникова была осуждена за присвоение бензина на крупную сумму по ч. 3 ст. 160 УК РФ и приговорена к 3 годам условного лишения свободы. Защита настаивает, что обвинение не имеет доказательной базы, а приговор основан на грубых процессуальных нарушениях. Апелляция в Приморском краевом суде оставила приговор в силе, и теперь судьба Елены зависит от кассационной инстанции.

Как рассказала нашей редакции сама Елена Советникова, в основе дела — рабочий конфликт: после команды «сверху» уволиться по собственному желанию и отказом, на сотрудницу посыпались обвинения.  Сначала начались придирки к работе, потом заявления в полицию и «отказные» материалы. Однако, после нескольких «отказов» сотрудник местного отдела по борьбе с экономическими преступлениями всё-таки нашёл основания для возбуждения уголовного дела – и понеслась следственная и судебная «карусель». Вменили Елене статью 160 УК РФ – присвоение или растрата. Она очень «подходит» для любого материально ответственного лица. Если, конечно, нужно вынести обвинительный приговор.

Разбирательство началось в июне 2024 года под председательством судьи Находкинского городского суда Светланы Усовой. Уже на первых заседаниях судья задала представителю работодателя, то есть, потерпевшего прямой, логичный и абсолютно законный вопрос, оказавшийся роковым для всего дела: «Какими документами, помимо акта документальной ревизии, составленного Вами, подтверждён материальный ущерб?» Ответ потерпевшего поверг в ступор. Оказалось, что таких документов в принципе не существует, «законных оснований нет, если суд признает Советникову виновной», они… появятся.

Следствием этого эпизода стал уход судьи Усовой в «отставку». На её место заступила судья Паймина Т.А., и процесс, формально начавшись заново, пошёл по иному «руслу».

Так было совершено не одно, а сразу два фундаментальных нарушения:

во-первых, в нарушении (ст. 242 УПК РФ) нарушение принципа неизменности состава суда, замена судьи возможна лишь по уважительным причинам (болезнь, отвод), система предпочла не исправлять фатальный недостаток обвинения, а сменить «арбитра», который согласился бы вести процесс к «нужному» финалу, игнорируя отсутствие состава преступления; во-вторых, уклонение от возвращения дела прокурору (ст. 237 УПК РФ). Вместо применения этой нормы была проведена тихая «подмена» судьи, что позволило проигнорировать основополагающий изъян обвинения.

Основой для осуждения стал акт документальной ревизии, составленный самим генеральным директором, то есть, потерпевшим. Даты вносились по его усмотрению, члены комиссии фактически не участвовали в проверке. Несмотря на это, суд принял этот документ как истину в последней инстанции.

В то же время десятки документов защиты — акты оказанных услуг, акт приёма-передачи транспорта, служебные письма, счетов и иной документации, обосновывающие служебный характер более 900 поездок суд к этим данным отнесся «критически», не утруждая себя подробным опровержением. Показания свидетелей-контрагентов, прямо подтверждавших деловые встречи, получили поверхностную оценку. В нарушение ст. 307 УПК РФ, в приговоре отсутствует мотивированный анализ того, почему одни доказательства приняты, а другие — отвергнуты.

Судебное разбирательство не было проведено с соблюдением принципа состязательности сторон. Суд не создал необходимых условий для исполнения процессуальных обязанностей защиты, по сути, заняв обвинительную позицию. Это выразилось в том, что ходатайства защиты о приобщении документов не были должным образом рассмотрены и удовлетворены. «Презумпция невиновности» была нарушена, поскольку суд исходил из виновности Елены, возлагая на неё бремя доказывания невиновности, в то время как обвинение не представило бесспорных и объективных доказательств финансовых потерь, за вменяемый период в бухгалтерской и налоговой отчетности компании не было зафиксировано финансовых потерь, якобы причиненным хищением.

Логика суда вменяет Елене 610 эпизодов «преступных» поездок как единое продолжаемое преступление. При этом из обвинения были исключены 42 абсолютно идентичных эпизода, признанных служебными. Суд не объяснил, по какому принципу он разделял одни и те же действия на «законные» и «преступные». Этот произвол разрушает саму конструкцию обвинения: если часть поездок законна, значит, не было и единого преступного умысла, необходимого для квалификации по ч. 3 ст. 160 УК РФ.

А может быть Елена и вовсе не подлежит уголовной ответственности? Этот вариант развития событий, конечно же, не рассматривался вовсе.

Таким образом, приговор Находкинского городского суда является незаконным и необоснованным из-за совокупности фундаментальных нарушений, которые ставят под сомнение справедливость судебного акта. Дело носит явный признак заказного характера, инициированного работодателем после трудового конфликта. Создается опасный прецедент, позволяющий привлекать к уголовной ответственности любого материально ответственного сотрудника на основе сфабрикованного обвинения в рамках корпоративного конфликта. Судебная система, призванная быть «фильтром» необоснованных претензий, в данном случае рискует выглядеть инструментом для их узаконивания.

Корреспондент нашего издания побывал на заседании Приморского краевого суда, который пересматривал дело Елены. Но ничего вышеперечисленного – всех этих следственных и судебных «нестыковок», суд не увидел. Обвинение, которое в этом деле буквально «трещит по швам», не вызвало сомнений у коллегии судей крайсуда. Приговор «затвердили» — и разбираться особо не стали.

Теперь этот приговор, вынесенный вопреки логике и закону, ждет проверки в кассационной инстанции. От её решения зависит не только судьба одного человека, но и то, останется ли описанная схема рабочей инструкцией для заказных дел или будет признана грубейшим нарушением, которое отменяет любой, даже самый «удобный», приговор.