Обвинить и отобрать

В Ленинском районном суде Владивостока слушается уголовное дело, которое начиналось два года назад, как хозяйственный спор – в итоге законные покупатели недвижимости превратились сначала в обвиняемых, а затем и в подсудимых

В суде Ленинского района г. Владивостока в настоящее время слушается скандальное уголовное дело. Председательствующая по делу (судья Инна Пасешнюк) должна в ближайшие месяцы разобраться в двух классических русских вопросах – «кто виноват» и что делать».

По обвинению в совершении мошенничества (ст. 159 ч.4 УК РФ) привлекаются к уголовной ответственности 5 человек. Однако, своей вины все они не признают, а возбужденное против них уголовное дело считают «заказным» и «сфабрикованным». Указывают подсудимые даже «авторов» уголовного делами, коими являются подчиненные  ныне арестованного по обвинению в коррупции начальника Следственного управления УМВД по Приморскому краю Ильи Шамратова. А цель данного уголовного дела, по мнению подсудимых,- изъятие законно приобретенного имущества. Адвокаты подсудимых также убеждены, что в действиях их подзащитных отсутствует не только состав, но и событие вменяемого им преступления.

Почему правоохранительные органы стали инструментом разрешения хозяйственных споров, и каким образом рядовой арбитражный процесс перерос в скандальное уголовное дело, — попытаемся разобраться в нашем материале.

«Несчастливый адрес» — Борисенко, 33?

В июне 2014 года Генеральный директор ОАО «Приморсантехмонтаж» («ПСТМ») Павел Моисеев продал ряд объектов недвижимого имущества гражданину Александру Буднему, жителю Владивостока. Объекты располагались на улице Борисенко. Будний приобрел имущество по балансовой стоимости, при условии того, что фактическая передача этого имущества должна была состояться не ранее 1 января 2015 года. Имущество (речь идет не только о земельных участках, но и о зданиях) находилось в довольно высокой степени износа и требовало, надо полагать, высоких эксплуатационных расходов. Для дальнейшего эффективного использования приобретаемых зданий нужен был капитальный ремонт, — в том числе и для того, чтобы избежать каких-нибудь возможных нарушений или, не дай Бог, — возможных несчастных случаев. Согласно действующему в России законодательству, ответственность за всех техногенные катастрофы и аварии несет директор – возможно, отчасти и по этой причине  Павел Моисеев решил продать несколько зданий на Борисенко, 33. При этом (как сегодня выясняет в судебных заседаниях) многие ликвидные активы «Приморсантахмонтажа» за последние 20 лет были проданы и,  значительная их часть перешла в руки семьи Мельников и подконтрольных им коммерческих структур. При этом за последние два десятка на Борисенко, 33 и капитального ремонта помещений никто не делал – и об этом тоже сегодня открыто говорится в судебном заседании. Как не является секретом и то, что фактический износ, согласно техническим паспортам объектов, составлял более 60 процентов – и об этом тоже открыто сегодня говорят в суде. Поэтому нет ничего удивительного в том, что генеральным директором Моисеевым было принято решение о продаже части имущества общества, составляющую всего 7,6% от всей балансовой стоимости.  Тут нужно подчеркнуть, что основной (мажоритарный) Георгий Мельник последние несколько лет в работе ОАО «ПСТМ» практически не участвовал, предпочитал Владивостоку Москву, а впоследствии вообще безвозмездно передал принадлежащий ему пакет акций одному из сыновей. Вот на фоне всего этого и прошла продажа помещений «Приморсантехмонтажа» Павлом Моисеевым Александру Буднему.

После приобретения объектов ОАО «ПСТМ», Александр Будний оценил истинный масштаб необходимых затрат и понял, что не сможет найти нужные средства для нормальной эксплуатации приобретенных объектов – требовалось вложить порядка 40 миллионов рублей. Поэтому он решил продать собственность и, после переговоров с рядом потенциальных покупателей, договорился о продаже объекта с Олегом Липаевым за 1,5 млн. рублей. То есть, с определенной выгодой. Таким образом, новым собственником объектов Александра Буднего, который он купил у ОАО «ПСТМ», в сентябре 2014 года стала супруга Олега Липаева – Татьяна. Тут нужно отметить, что все сделки прошли государственную регистрацию, в денежные средства от продажи объектов поступили на счет ОАО «ПСТМ» в точном соответствии с условиями договора. Поэтому сегодня говорить о «сокрытии сделки» со стороны покупателей, согласитесь, несколько абсурдно. Информация о наличии объектов собственности имеется в свободном доступе и каждый желающий может ее получить.

26 января 2015 года Олег Липаев приступил к фактическому приему объектов недвижимости, приобретенных у Александра Буднего и при этом обнаружил, что сотрудники ОАО «Приморсантехмонтаж» ничего не знают о состоявшейся сделке. Не знают или делают вид, что не знают? При этом некоторые работники ОАО «ПСТМ» даже позвонили на «02» – мол, собственников новых не знаем, сами в происходящем разобраться не можем. Вызванные на место сотрудники полиции, изучив все обстоятельства и документы, предложили сторонам обратиться в суд, поскольку ничего криминального в действиях нового законного собственникам, не нашли. А дня обеспечения сохранности имущества со стороны нового собственника была выставлена охрана в виде дежурных сторожей.  Арендаторам, которые находились в помещениях, новый владелец предложил заключить временные договоры – с учетом того, что эти объекты через какое-то время будут реконструированы…

А уже 28 января 2015 года внеочередное собрание акционеров лишило генерального директора ОАО «ПСТМ» Павла Моисеева полномочий. Новый генеральный директор – сын мажоритарного акционера ОАО «ПСТМ» Георгия Мельника, принял решение оспорить сделку. Якобы она не была согласована с Советом директоров, а потому являлась незаконной. В итоге Мельник-младший обратился в Арбитражный суд Приморского края с требованием признать сделку незаконной. В качестве ответчиков выступили Павел Моисеев (бывший гендиректор ОАО «ПСТМ»), Александр Будний, Татьяна Липаева, ООО «ИНКОН» и само ОАО «ПСТМ».  За время более годового фактического использования объектов их законным владельцем (то есть, Татьяной Липаевой),  в них были вложены значительные финансовые средства — в содержание объектов, их ремонт и реконструкцию.

Кстати, вот еще пара примечательных моментов. Сегодня в судебных заседаниях, которые проходят в Ленинском районном суде, многие представители ОАО «ПСТМ» и его структурных подразделениях говорят о «хороших традициях» предприятия, о том, что оно работало всегда стабильно и честно. А вот теперь – небольшой характеризующий фактор. В июле 2014 года генеральный директор ОАО «ПСТМ» Павел Моисеев продал объекты Александру Буднему. Будний, как мы знаем, немного позже продал их Татьяне Липаевой. А уже в октябре 2014 года Павел Моисеев обращается в Первомайский районный суд Владивостока с требованием оспорить сделку. Он вдруг посчитал, что объекты продал ниже их реальной рыночной стоимости, потому что к тому времени вдруг вырос курс доллара – в два и более раз. Естественно, в стране подорожало буквально все – от продуктов питания до недвижимости. Впрочем, в Первомайском суде г. Владивостока Моисеева ждало фиаско – в декабре 2014 году в иске ему было отказано, а сделка признана законной, не противоречащей целям и задачам ОАО. Возникает вопрос – впоследствии пересматривать уже завершенные сделки — это часть делового этикета, принятого в компании? Или просто так «звезды совпадают»?

Вот и Глеб Мельник – сын Георгия Мельника тоже обратился в Арбитражный суд Приморского края – сделка, мол, незаконная, предприятие осталось без имущества, а акционеры – без доходов. Вот на акционерах стоит остановиться подробнее.

Почему акционеры пишут в газету «Владивосток»?

В определённой логике действий Глебу Мельнику, действительно, не откажешь. Ведь каждый акционер и каждый член Совета директоров АО «Приморсантехмонтаж» вправе заботиться о том, чтобы имущество предприятия не уходило «на сторону», не продавалось задёшево, чтобы прибыль от недвижимости шла в «общий котёл» — в бюджет предприятия. Но, как говорится, какая же бочка мёда — без ложки дёгтя? Именно такой «ложкой» оказалась появившаяся 3 февраля 2016 года статья в газете «Владивосток» под названием «Бизнес по-приморски: продать все и не поделиться».

Если верить этой публикации, то получается, что довольно значительное число акционеров предприятия недовольны тем, как семья Мельников управляет предприятием. Один из очень острых вопросов, поставленных в материале, — о причинах, по которым акционерное общество «Приморсантехмонтаж» не выплачивает акционерам никаких дивидендов на протяжении двух десятков лет. Неужели у предприятия нет доходов? Более того: акционеры (Гусаров, Кирдышкин, Халухин и др.) задавались вопросом: почему на протяжении ряда лет с подачи Совета директоров АО «Приморсантехмонтаж» были проданы ряд объектов недвижимости?

Так, в январе 1998 года товариществу с ограниченной ответственностью «Производственно-коммерческая компания «Сансим» трехэтажное здание площадью 731 кв. м по балансовой стоимости. Эта же компания стала приобретателем нежилых помещений общей площадью 518 кв. м в здании по ул. Борисенко, 33 за 157 тыс. руб.

В ноябре 2011 года продан в пользу ООО ПКК «Сансим» земельный участок общей площадью 17252 кв. м и производственные помещения, расположенные на данном земельном участке, на ул. Борисенко, 33, общей площадью 4800 кв. м, за 945 тыс. руб.

Если рядовые акционеры говорят правду, то получается, что с 1998 года имущество АО «ПСТМ» можно было продавать по балансовой стоимости? Но, как можно понять, делать это могли не все, а некий «круг избранных», не так ли? И, видимо, такие сделки не наносили никакого урона предприятию, раз никто на них не жаловался.

Возникает и ещё один вопрос: а что же это за компания «Сансим», которой на таких выгодных условиях доставалась недвижимость от АО «ПСТМ»? Согласно системе «СБИС», учредителями «Сансима» являются Мельник Глеб Георгиевич (тот самый, который обратился в Арбитражный суд ПК – Прим. авт.) и Мельник Георгий Гаврилович, который когда-то возглавлял «Приморсантежмонтаж» (в том числе — в период его приватизации). «Чудесные совпадения» продолжаются и дальше: адрес ООО «Сансим» —  г. Владивосток, Алеутская ул., 45а-316. Официальный адрес АО «Примсантехмонтаж» (как указано в исковом заявлении Глеба Мельника в Арбитражный Суд Приморского края) — Алеутская ул., 45а-316.  Ну, просто поразительные совпадения! Так может быть, именно поэтому продажа имущества «Приморсантехмонтажа» по балансовой стоимости «Сансиму» в период 1998 – 2011 гг. не вызывала никаких протестов у того же Глеба Мельника?

Показательно, что в исковом заявлении в Арбитражный Суд Приморского края, оспаривая сделку по продаже имущества «Приморсантехмонтажа» по балансовой стоимости Александру Буднему, а далее – Татьяне Липаевой, Глеб Мельник применяет весьма оригинальный термин «юридический порок воли». Якобы виной всему этот самый «юридический порок»: ну, не хотел Будний сам покупать имущество для себя, все сделку он изначально делал под Липаева и Липаеву. Хочется в связи с этим спросить: а продажа имущества «Приморсантехмонтажа» — «Сансиму» в былые годы (о чём рассказывают акционеры Гусаров, Кирдышкин и Халухин) – разве не «порок»?

Претензии, которые адресованы в статье газеты «Владивосток» семье Мельников, — очень даже серьёзны и весомы. Однако… никто на газету в суд не подал. Стоит ли, исходя из этого, полагать, что рассказ акционеров «Приморсантехмонтажа» — правда?

Не поможет арбитраж – поможет следователь?

Череда «чудес» на этом не закончилась. Напротив, началась новая их фаза: в сентябре 2015 года Следственной частью Следственного управления УМВД по г. Владивостоку было возбуждено уголовное дело по части 4 статьи 159 УК РФ по заявлению Глеба Мельника. Не стал он дожидаться, чем же закончится процесс в арбитраже (а он к тому моменту развивался, наверное, совсем не по выстроенной им схеме), — решил обратиться в полицию. И там хозяйственный спор вдруг в одночасье стал уголовным делом, а ответчики – Будний, Липаев и Липаева превратились сначала в подозреваемых, а затем — и обвиняемых. Получается, что в Приморье полицейские следователи фактически наделены правом выносить решения за судей арбитражных судов! То есть, следователи в некоторых случаях – весомее судей?

Про арбитражный процесс и его «перевод» в уголовное дело нужно рассказать отдельно: истец в лице господина Мельника-младшего несколько раз менял исковые требования, что приводило к затягиванию процесса. При  этом давно отчужденное имущество не снималось с балансового учета. Это при том, что по результатам доследственной проверки, которая более полугода проводилась сотрудниками УЭБ и ПК УМВД по Приморскому краю (оперативниками, борцами с экономической преступностью – прим. Авт.), признаков состава преступления по ст. 159 УК РФ (мошенничество) обнаружено не было, следователь СУ УМВД по г. Владивостоку Болотова почему-то возбудила уголовное дело  по этой статье! Причем немедленно после получения материалов проверки УЭБ и ПК, обнаружившей в действиях экс-гендиректора ПСТМ Моисеева совсем иной состав преступления – ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями).

Понятно, что при  применении такой квалификации (мошенничество – Прим. Авт.), как становится возможным привлечение к уголовной ответственности  любых лиц —  нужно  лишь показать их причастность  к интересующему событию. Что не менее важно  — только этот состав  преступления позволяет рассчитывать на изъятие  имущества, даже  у добросовестного  приобретателя. По каким основаниям следователем  оспариваемая хозяйственная сделка, была отнесена к хищению права собственности  путем обмана, те есть,   с использованием подложных  документов? И при чем здесь покупатели? Кто и кого обманул в результате проведенной  сделки?  Павел Моисеев являлся  законным единоличным  исполнительным органом общества. Только он (и никто другой)  имел право подписи от имени ОАО «Приморсантехмонтаж». Инициатором продажи своего имущества может быть только собственник, но никак не покупатель. Все представленные для регистрации  в ФРС  документы соответствуют Уставу ОАО, закону об акционерных обществах и отражают   достоверную информацию в своем содержании. Оказывается, основанием для возбуждения уголовного дела стал представленный признанными потерпевшим представителем ОАО Глебом Мельником  договор купли-продажи  неких ранее списанных с баланса общества станков. Вот, что интересно: договор о продаже станков составлен намного позже, с другой датой подписания, но точно с такой же суммой, как сумма продажи недвижимости на Борисенко, 33. Да вот беда — якобы  покупатель 20-ти  пришедших в негодность станков  Александр Будний  данный договор в глаза не видел, подпись  от его имени  произведена другим лицом. Это уже установлено экспертизой. Да и как могут 20 старых станков, годящихся, наверное,  только на металлолом, стоить 900 тысяч рублей, у следователя сомнений не вызвало. Более того, опрошенный ранее Моисеев  однозначно указал, что продавал именно  недвижимое имущество и про договор о продаже станков ничего не знает. Получается, что следователем приняты, может быть,  сфальсифицированные доказательства? Вроде бы все понятно  и дело нужно прекращать. Наверное, в теории, следователь  производящий объективное и всестороннее расследование, не имеющий никакой личной заинтересованности, так бы и поступил. Но на практике вышло не так: требования закона (особенно, если мешают переделу собственности), как можно увидеть из материалов дела, оказались проигнорированными. Обосновать  претензии на возврат законно отчужденного имущества  можно было  только одним способом — привлечением к уголовной ответственности  конечного приобретателя. Вот почему  была придумана  версия  с преступной группой  во главе с действующим собственником  Олегом Липаевым. Несмотря на очевидную абсурдность  и полную несостоятельность выдвинутых обвинений, следствие решается  на отчаянный шаг: 18 апреля 2016 г.  задерживает  предполагаемых участников  якобы преступной группы путем  классического силового приема — с использованием спецназа, проведением обысков,  изъятия личных вещей  и прочей показной атрибутики, применяемой для устрашения граждан. Наверное, делается это для подавления воли, а возможно – для запугивания родных и близких и  создания  репутации преступников,  и, вероятнее всего, — для  лишения  возможности  всесторонней и объективной защиты. Причем, задержанные  никуда скрываться  и не собирались. На момент  ареста  дело находилось в производстве уже 8 месяцев и, все  его фигуранты  неоднократно  допрашивались в качестве свидетелей. Цель оправдывает средства — с момента  задержания «организованной группы», следователь Болотова ни о каких иных версиях, кроме той неоднозначной, которую она сама и выдвинула, слышать не хотела. Для  получения признательных показаний для любого из обвиняемых, в ход пошел весь арсенал имеющихся на такой случай  методов  «внепроцессуального принуждения»: от угроз создания  невыносимых условий содержания в СИЗО №1 г. Владивостока до привлечения к уголовной ответственности и ареста родственников обвиняемых. Наибольшее давление было оказано на Александра Буднего:  следователь вкупе с недобросовестными адвокатами  убедила его  признать вину и подписать заранее подготовленные показания. Казалось бы, какое дело следователю до гражданского процесса?

…В итоге Александр Будний отказался от особого порядка рассмотрения дела, от оговора  других участников  дела и самого себя,  и от дачи ложных показаний.

Стоит отметить, что уже после отказа  Александра Буднего от рассмотрения дела в особом порядке,  следователь Болотова пришла к нему  СИЗО  и  процессе   разговора  кричала так, что на этот шум из соседних кабинетов  вышли адвокаты и следователи, вынужденные прервать  свою работу.  Об этом – немного позже.

Сегодня Александр Будний в своих обращениях и показаниях рассказывает такое, во что трудно поверить: якобы в процессе расследования  следователь Болотова организовала ему встречу с «потерпевшим» Мельником, который при разговоре  вел себя вызывающе, следователя фамильярно  называл по имени и на «ты»…  В совокупности изложенных фактов можно усмотреть нелепость данного уголовного дела: но сторона обвинения продолжала искусственно «создавать доказательства».

Если вдуматься в суть сложившейся ситуации, то становится страшно. Мало того, что уголовное дело  возбуждено по несуществующему преступлению, так и к уголовной ответственности  привлечены люди, которые не могут иметь к нему какого-либо отношения.  Генерального директора к  сделке по продаже никто не принуждал. Инициативы и предложения  о продаже недвижимости от покупателя не поступало, они исходили от продавца – то есть, от Моисеева. Поэтому действия  следователя противоречат не только юридическим канонам,  но и здравому смыслу. Получается, что теперь любого  гражданина, который добросовестным  образом реализовал свое  конституционное право на свободу сделки, можно объявить мошенником, минуя цивилизованный путь  рассмотрения гражданско-правовых споров в соответствующих судебных инстанциях?

Важно вот еще что: Будний и Липаев по ходатайству следователя вот уже более года находятся в СИЗО Владивостока. Вот, во что вывернулось дело о споре за имущество Борисенко, 33. Арбитражное дело № А51-2503/2015 приостановлено. Под следствием по делу о мошенничестве оказались граждане Будний, Липаев, Павлов и Моисеев, а, вот, госпоже Липаевой следователь СУ УМВД по г. Владивостоку вменила отдельный и довольно редкий состав преступления – статью 174.1 УК РФ («легализация имущества, добытого преступным путём»). Как говорится: «всем сестрам – по серьгам».

Бумага всё стерпит

Несуразиц в этом уголовном деле, — более, чем достаточно. В самом деле, как можно утверждать (что «с успехом» сделано следователем), что сторона обвинения настаивает на виновности А.М. Буднего, поскольку пытается возложить на него ответственность за приобретение «основного актива» акционерного общества. За этой формулировкой кроется балансовая стоимость приобретённого А.М. Будним имущества, которая составляет 792845 руб. 52 коп., тогда как общая балансовая стоимость имущества компании — 10454000 рублей. Простой арифметический подсчёт показывает, что эти «цифры» — несопоставимы с выводом следствия, а он – просто фантастический по своей нелогичности, ибо отчуждение имущества на сумму 7,6% от общей стоимости никак не может привести к прекращению деятельности акционерного общества: налицо – явное намерение выдать желаемое за действительное. Ведь в составе активов общества даже после совершения этой сделки оставались и здания и сооружения, и земельные участки. И этого сторона обвинения не могла не знать. Или, может, не желала так воспринимать, а действовала в интересах каких-то «неведомых» сил?..

Есть ещё одно обстоятельство, которое сторона обвинения хотела использовать как доказательство виновности А.М. Буднего.  В обвинении есть указание на то, что, реализуя план совершения преступлений, члены организованной преступной группы подали 7 октября 2014 года в Первомайский районный суд Владивостока исковое заявление о признании сделки купли-продажи между ОАО «ПСТМ» в лице директора П.В. Моисеева и А.М. Будним недействительной в целях придания правомерного вида владения, пользования и распоряжения. В итоге, 9 декабря 2014 года Первомайский районный суд отказал в признании сделки недействительной. Суд пришел к выводу об отсутствии квалификации оспариваемой сделки как сделки, совершённой юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, общества и в нарушении закона. А также о том, что сделка должны быть одобрена Советом директором, как крупная, то есть, превышающая 25% от общей балансовой стоимости. Получается, что суд признал сделку правомерной, как бы ни хотели сторонники обвинения А.М. Буднего получить обратный результат. Налицо факт прямого нарушения следователем ст. 90 УПК РФ – преюдиции, когда факты, подтвержденные решением суда, принимаются следователем без дополнительной проверки.

Это всё в совокупности лишний раз убеждает, что попытки выставить А.М. Буднего «мошенником» рассыпаются в прах, поскольку законность его действий подтверждается и нормами законодательства, и вынесенными судебными решениями. Ведь подача искового заявления в суд ещё не означает автоматически удовлетворения иска, а тем более – признания ответчика «злодеем». В итоге, оглашённое в судебном заседании обвинение в адрес А.М. Буднего в мошеннических действиях является полностью несостоятельным.

«Вдохновитель и организатор» всех бед?

При рассмотрении этого на редкость странного  дела стоит обратить внимание и на то, кого и за что пытаются недоброжелатели (вполне конкретные лица) выставить организатором и вдохновителем деятельности организованной преступной группы. И – на то, какими доказательствами пытаются это обвинение подкрепить.

Чего стоят, скажем, такие фразы из обвинительного заключения, которые наглядно демонстрируют позицию стороны обвинения. Вот, одна из таких сентенций: «Липаев О.Л., (занимающий ранее высокопоставленные посты в Приморском крае) обладая лидерскими качествами, большим количеством связей в государственных службах, в том числе правоохранительных органах, судах, а также в криминальной среде… организовал преступную группу». А вот – ещё одно «мудрое» выражение: «Организатор и руководитель группы Липаев О.Л., как лицо, ранее занимающее высокопоставленные должности в органах государственной власти…  имея связи в правоохранительных органах, в случае возникновения каких-либо препятствий, должен был оказать содействие в решение возможных проблем». Наконец, третий перл изящной юридической словесности должен, вероятно, заставить трепетать любое судейское сердце при вынесении вердикта о виновности подсудимого лица: «Критерием устойчивости организованной преступной группы является… Также стремление дальнейшего создания устойчивых связей для благоприятных условий совершения преступлений, это налаживание контактов и подыскивание в государственных, правоохранительных, судебных структурах и иных организациях лиц, способствующих оказать юридическую помощь в совершении преступлений…».

Прочитаешь или услышишь подобное – и подумаешь, что сторона обвинения готова записать в пособники обвиняемых в мошенничестве лиц всю государственную систему России, поскольку, это следует из логики стороны обвинения, именно она и помогала совершать нагло вменяемые «злодеяния» О.Л. Липаеву и «компании». Потому и хочется спросить: а не слишком ли?.. И – стоит ли возводить напраслину на всех и каждого, кто занимает те или иные посты и состоит в тех или иных должностях? Да и как подобные «мысли вслух» согласуются с нормами статьи 220 УПК РФ, определяющими требования к обвинительному заключению?

«Игры» следствия

Как мы уже упоминали, в ходе расследования следствием была сделана ставка на то, чтобы выделить в отдельное производство уголовное дело в отношении одного из обвиняемых – Буднего А.М., чтобы он бы «паровозиком» потянул бы остальных. Но тут получился серьёзный просчёт. Стоит сказать, что вступившая в дело адвокат Наталья Коротченко, проанализировав доказательственную базу, пришла к выводу, что имеющимися в деле доказательствами вина Александра Буднего не подтверждается, а опровергается.

Очень показательным оказалось поведение следователя Е.Н. Болотовой (об этом мы уже писали выше) – уже после того, как дело было передано в суд: она явилась к А.М. Буднему в СИЗО и в жёсткой, грубой форме, с угрозами пыталась настаивать на том, чтобы он оставался на особом порядке рассмотрения уголовного дела – уже после того, как он отказался от этого. Такое поведение – не только нетактично, оно свидетельствует о превышении следователем своих полномочий. И на это обстоятельство адвокат Буднего указала в жалобе, адресованной прокурору Приморского края С.А. Бессчасному.

Президент — следователю не указ?

В ноябре 2016 года Президент РФ В.В. Путин на встрече с вновь избранными депутатами Госдумы РФ назвал одной из главных угроз развитию экономики России именно незаконное уголовное преследование предпринимателей, прямо указав на масштаб проблемы. Из 200 тысяч уголовных дел, возбужденных в 2015 году против представителей малого и среднего бизнеса, 85% были прекращены после того, как подследственные лишались своего бизнеса или иного имущества. Глава государства призвал ужесточить наказание за незаконное возбуждение уголовных дел и привлечение по ним заведомо невиновных. Кроме того, председатель Верховного Суда РФ Вячеслав Лебедев в соответствующем постановлении Пленума обязал суды применять часть 3 статьи 108 УПК, прямо запрещающую содержать под стражей обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательства. По опросам ВЦИОМ, большинство россиян считает незаконным преследование правоохранительными органами участвующих в предпринимательской деятельности. Бьет тревогу и бизнес-сообщество: механизм защиты от «наездов» нечистых на руку сотрудников не работают, риски попасть под очередную «заказуху» пугает настолько, что лишает владельцев всякой деловой инициативы. В конечном итоге, недобросовестное поведение, корыстный интерес отдельных сотрудников подрывает доверие ко всей правоохранительной системе в целом, умаляет авторитет действующей власти, основы правового и гражданского устройства. Бороться с этим — трудно, противостоять – сложно, но это -обязанность каждого уважающего себя человека.

Источник: ИА «Приморский репортер»

Рисунок Алексея Меринова /репродукция с сайта http://www.mk.ru.