18.Фев.2022Офшорная политика острова Русский: надолго ли всё это?
18.Фев.2022
Русские САРы, международные офшоры и криптовалюта в свете деофшоризации и «финансового проклятия»
О некоторых особенностях международных и внутренних «русских» офшоров на острове Русский и в Калининграде, криптовалюте и проблемах деофшоризации российских компаний — в нашем интервью с Александром Ивашкиным, руководителем Центра финансового анализа и прогнозирования (Владивосток).
— Александр Владимирович, а какова история «офшоризации» России на российской земле?
—В августе 2022 года исполнится четыре года как на острове Русский в Приморье и в Калининграде были созданы специальные административные районы (САР) с особыми условиями ведения хозяйственной деятельности. При этом, если раньше в САР могли перебраться только иностранные компании (для этого они получали статус международных холдинговых компаний (МХК), то теперь, согласно принятым на этой неделе поправкам в законодательство об АУСН (Автоматизированной упрощенной системе налогообложения) такой статус могут получить и российские компании при условии, если такая компания создана до января 2018 года и на момент подачи заявки уже находиться на территории Калининграда или острова Русский (Владивосток).
Таким образом, власти, из-за складывающейся санкционной политики и угрозе полной приостановке их внешнеэкономической деятельности, решили открыть российским холдингам доступ в специальные административные районы (САР), которые были изначально созданы для возврата капитала исключительно из-за рубежа. При этом статус МХК можно будет получить только в том случае, если не возражают власти региона, где компания была зарегистрирована ранее.
-Переезд в САРы будет популярен у российских компаний?
-Сейчас в обоих САР зарегистрировано 67 компаний. Надеяться на то, что интерес к ним будет массовый со стороны бизнеса не стоит, но я хочу ошибиться. Компании могут повестись только в рамках конкретного проекта. И еще — никто не знает, до какого времени и сколько просуществует режим САРа. Понятно, что САР — это не обособленная юрисдикция, а всего лишь режим хозяйствования. И почти всегда схожие режимы носят временный характер. Какие условия поставят власти для выхода из этого режима — также никто не знает и нигде не прописано.
— Уже почти семь лет действует закон № 376-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации», направленный на деофшоризацию бизнеса. Как всё это сочетается?
-Но принятый тогда закон вовсе не означал решения проблем, так как логика поведения «экспортёров капитала» как тогда, так и сейчас в большей степени основывается не только на нежелании участвовать в развитии экономики собственного региона или государства, но и на незримом барьере недоверия бизнеса и связанного с этим обстоятельством избирательностью применения права. Эту негативную тенденцию, к сожалению, не удается переломить, хотя бы потому что до сих пор владельцы более-менее «жирных» компаний, работающих на территории Приморья являются либо «чистые» (не путать с САРовскими) офшорники, либо с участием их — стивидоры, рыбаки, пищёвка, добыча полезных ископаемых, энергетика, владельцы крупной недвижимости и пр.. Поэтому новые законодательные нормы по САР должны максимально дестимулировать присутствие офшорных компаний в региональной и российской экономике.
Сразу обмолвлюсь, что лет десять назад практически не существовало препятствий для распространения налоговых гаваней в мире, сейчас таких проблем становится все больше и больше из-за автоматического обмена международной финансовой информацией и открытием реестров бенефициарных владельцев. Кроме того, финансовые потоки, цель которых сохранить секретность и избежать налогов все более ведет к тому, чтобы взять под контроль офшорные финансовые центры и «правильно» регулировать деятельность налоговых гаваней.
— Это общемировой тренд эволюционирования офшоров?
—Думаю, да. Поскольку новый тренд требует тонкой отладки, т.к. деньги ходят не всегда куда их зовут, где они нужнее. И где большой инвестиционный процент, и огромные перспективы, а туда они идут, где им безопасно, комфортно и они «отдыхают» вместе со своими хозяевами.
Дополню свою мысль некоторой статистикой-из-за финансовой тайны и разрозненности официальной информации, а также из-за отсутствия общепринятого определения налоговой гавани, существуют разные экспертные оценки объёмов хранящихся в мировых офшорах средств. Поэтому беру на себя ответственность озвучить «усреднённую» сумму, которая составляет (по данным различных источников) около 40 триллионов американских долларов.
Теперь очень важно обратить внимание на следующее — совокупный объём капитализации всей мировой криптовалюты в декабре 2021 года достигал 2,3 трлн долл. США (см. данные из доклада Банка России «КРИПТОВАЛЮТЫ: ТРЕНДЫ, РИСКИ, МЕРЫ» от 2022 г).
— Что это значит?
— Это значит, что созданная в 2011 году криптовалюта смогла за какое-то десятилетие стать для юрлиц и потребителей неожиданной альтернативой офшорных фондов и счетов, а также заняла уже сейчас почти шесть процентов «теневых» средств в глобальной мировой финансовой системе. С такой динамикой «крипты» и прогрессией (арифметической или геометрической) её охвата можно смоделировать, что последующие десять лет криптовалюта может капитализироваться до уровня 40-50% всех нерегулируемых Центробанками средств, что само по себе поставит вопрос о целесообразности офшоров.
— Вывод?
-В цивилизованном представлении профессионального сообщества любая эффективная международная реакция должна включать контрмеры против посредников из частного сектора, в том числе бухгалтеров, банкиров, финансистов, адвокатов и юрлиц, если они способствуют преступной деятельности манипулирования финансами и особенно — уклонение от уплаты налогов в каком бы финансовом секторе это не происходило — офшоры или криптовалюта.
Такие финансы неизбежно усугубляют «финансовое проклятие», порождающее еще большее неравенство граждан и делают уязвимой экономику для кризисов и способствует разгону инфляции.
Владивосток-Москва
17 февраля 2022года
Оставить комментарий