24.Янв.2020«Прессинг для папы»: громкий судебный процесс в Арсеньевском горсуде ставит семьи на грань выживания
24.Янв.2020
Мера пресечения, избираемая судом, не даём людям возможности найти работу. При том, что многие материалы уголовного дела выглядят просто как фантастические данные, основанные на предположениях
23 января 2020 г. в Арсеньевском горсуде продолжилось слушание уголовного дела о незаконных заготовках леса. Дело №1-1/2020 показывает, что подсудимых можно сколь угодно долго мурыжить, вызывая на судебные процессы, хотя с каждым днём следственная фактура становится всё слабее и бездоказательнее. Вот уже подсудимые, один за одним, отказываются от данных в ходе следствия показаний. Но затяжной судебный процесс, длящийся более полутора лет, постепенно набирает скорость. Дело, судя по всему, идёт к «посадке». Не лес будут сажать, а людей.
На скамье подсудимых – 12 человек, жители разных районов Приморского края – Чугуевского, Ольгинского, Кавалеровского. В Арсеньеве дело слушается почти два года, до этого ещё почти два его слушали в Ольге. А вообще, первые следственные действия начались ещё в марте 2016 года.
Примечательно, что изначально, в ходе следствия, большинство фигурантов дела вину признавали. Сегодня, в судебных заседаниях они рассказывают, как сотрудники «лесного отдела» УЭБ и ПК УМВД по Приморскому краю получали с них эти показания. Рассказы подсудимых не отличаются новизной и оригинальностью: каждый из фигурантов дела на этапе предварительного расследования получал от оперативников приморской полиции угрозы быть арестованным и угрозы не увидеть в ближайшие годы своих детей. А поскольку по всей округе (Чугуевский, Ольгинский и Кавалеровский районы), кроме лесозаготовок, другой работы нет, то протоколы допросов обвиняемыми ими самими подписывались, не глядя. Они их просто не читали. В судебном заседании подсудимые, как один, рассказывают невероятные истории нарушений УПК РФ и закона об адвокатуре: допросы велись без присутствия адвокатов, тексты допросов составляли полицейские, а адвокаты подписывали протоколы уже после того, как в них расписывались обвиняемые, не разъясняя правовых последствий таких признаний.
Один в один, как под копирку, вальщики, трактористы и чекировщики леса признаются в этих протоколах допросов – рубили лес за пределами отведённой территории, знали, что лес ворованный, хотели заработать. Слово в слово малограмотные сельские мужики в протоколах допросов на этапе предварительного следствия признают своё участие в организованной группе по хищению леса и в так называемом «перерубе» — заготовке леса сверх разрешения. И это при этом, что у лесников Кавалеровского лесхоза до сих пор не никаких данных о незаконных рубках на данной территории – такие данные есть только в документах полиции. И то – на уровне признаний. Почти все подсудимые на этапе следствия признавали «переруб» в размере одной тысячи кубометров древесины – при том, что на отведённых делянах вообще столько леса заготовить невозможно!
Сами подсудимые считают своё дело «надуманным» и сравнивают его с «делом Фозилова», которое, кстати, тоже было связано с лесными заготовками и длилось более пяти лет.
Но больше всего не повезло двум подсудимым: Кирякову и Осипенко. Первый (Алексей Киряков) является отцом-одиночкой, воспитывая маленькую дочку, мать которой погибла в пожаре. У второго – Александра Осипенко (на фото) – трое детей (12,13 и 14 лет). Обоим подсудимых по ходатайству прокуратуры г. Арсеньева судьёй Александром Митрофановым избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий. Этот запрет означает, что ночевать они должны дома. Но в лесу работают «вахтами» – неделю-две недели. Ночевать дома при таком положении вещей не получается. И такое ограничение не даёт им возможности найти другую работу. 23 января 2020 г. в ходе судебного заседания, адвокаты подсудимых отметили – такая мера пресечения ставит семьи Кирьянова и Осипенко на грань выживания. Но и 23 января 2020 года судья Митрофанов остался неумолим: Киряков и Осипенко вновь получили по три месяца «ограничения». Если подойти к делу формально, то, наверное, год назад имелись основания для ограничений Кирякова и Осипенко. Один не смог явиться в суд два раза, второй – три. Но как рассказывает сам Осипенко, один раз из трёх он не явился на судебное заседание по причине того, что в селе Горнореченск Кавалеровского района, где он сейчас живёт, смыло мосты во время наводнения.
В перерыве между судебными заседаниями Александр Осипенко рассказывает, что за эти четыре года смертельно устал от судебных заседаний и прессинга. Вот уже полтора года суд применяет в отношении него «запрет определённых действий» вместо подписки о невыезде. «У меня четыре класса образования, — рассказывает Осипенко. – Вся работа, которую я могу найти, так или иначе связана с лесозаготовками. Но узнав, что я постоянно должен ночевать дома, на работу меня не берут. А жить на что? А на что кормить детей? Я ещё не признан виновным, а все признательные показания от меня получены по принуждению – под давлением со стороны полицейских. Но почему мои дети должны быть заложниками этой ситуации?»
Конечно, удивительным выглядит то, как дама-гособвинитель из прокуратуры города Арсеньева в погонах юриста первого класса, напористо и настойчиво требует для двоих пап, пусть даже и подсудимых, такой меры пресечения, которая гарантировано оставляет Кирякова и Осипенко без работы. И хотя адвокаты подсудимых высказались о том, что семьи Кирякова и Осипенко находятся «на грани выживания», «прессинг для пап» продолжается. Вот уж где поле для деятельностий Уполномоченного по защите прав детей в Приморском крае: лес рубят – щепки летят – страдают дети. «Чёрное дело», начатое в 2016 году теперь уже бывшими операми «лесного отдела», продолжает свою разрушительную работу…
Редакция делового портала «Золотой Мост» просит считать данную публикацию официальным запросом в адрес Уполномоченного по защите прав детей в Приморском крае Ольги Романовой.
Оставить комментарий