06.Ноя.2017«Разбитый» бизнес Фозилова»: лес отнять, цех по переработке леса – сжечь
06.Ноя.2017
Любой, даже самый устойчивый бизнес, крайне неустойчив и незащищен в Приморье. Пример тому – история из Дальнереченска
«Шагреневая кожа» лесокомбината
Сегодняшний город Дальнереченск, граничащий в Приморском крае с Китаем, в советские годы был совершенно благополучным. Как и десятки ему подобных. Приграничной торговли, как таковой, не было. Зато половина населения города работала на Приморском лесокомбинате. Одни занимались заготовкой леса, другие трудились в цехах по переработке леса в стройматериалы, третьи делали мебель. Если добавить к этому сельское хозяйство – жили неплохо. Новый экономический строй за последние 26 лет привел к тому, что лес почти сплошняком стал уходить в Китай. Переработка леса в самом Дальнереченске постепенно уменьшалась, подобно шагреневой коже, однако, совсем не умерла. «Приграничное сотрудничество», о котором столько говорят в последние годы, выглядит довольно схематично: через границу в КНР уходит лес, а оттуда идут продукты питания и промышленные товары. От соседства с границей, если внимательно всмотреться в Дальнереченск, ничего не выиграл: большинство жилых домов построены в годы благополучного существования СССР, а если и есть какие-то новостройки, то это, в основном, торговые центры или дома богатых дальнереченцев. Чисто внешне – город будто застыл на переходе от «ельцинских» девяностых к «путинским» «двухтысячным».
Историю предпринимателя Ёкуба Фозилова, уроженца Таджикистана, который оказался в Дальнереченске еще в начале 1990-х, после службы в армии, деловой портал «Золотой Мост» рассказал не один раз. Потребовалось более 30 (!) публикаций, чтобы не следствие, и не прокуратура, а суд Лесозаводского городского округа разобрался – в «деле Фозилова» столько противоречий, что его нужно вернуть на доследование, а самого предпринимателя – из СИЗО направить на домашний арест. Предпринимателя держали под стражей более двух лет, доказывая, что он совершил не только незаконные порубки леса в Дальнереченске, но и организовал для этого ОПС – организованное преступное сообщество. Показательно, что за то время, пока Фозилов находился в СИЗО (его дело было инициировано сотрудниками «лесного отдела» УЭБ и ПК УМВД по Приморскому краю, а расследовалось Следственным управлением УМВД по Приморскому краю, под следствием за совершение должностных преступлений оказался главный полицейский следователь Приморья Илья Шамратов и его зам Алексей Нестеров. При это Нестеров вину признал, подписал досудебное соглашение и уже получил условный срок. Под следствием также оказался и бывший начальник «лесного отдела» УЭБ и ПК УМВД по Приморскому краю Сергей Яценко. Шамратова и Нестерова обвинили в том, что они назначали премии своим подчиненным (следователям), а потом с этих премий получали себе «проценты». А Яценко обвиняется в получении взятки. Напрашивается вопрос – и эти люди отвечали за раскрытие преступлений? И эти люди говорили о том, что предприниматель совершал преступления, за которые должен находиться в СИЗО?
Но самое главное, пожалуй, не это. Отдельно стоит рассказать о том, что ставят в вину Ёкубу Фозилову и как это связано с ООО «Приморский лесокомбинат».
«Приморский лесокомбинат» был известен в Дальнереченске, как бывший «Приморский ДОК» еще в советские годы, почти 40 лет им управлял Валентин Михайлович Беликов. Его дочь Елена вышла замуж за Фозилова. Доли Ёкуба Фозилова в «Приморском лесокомбинате» нет. До 2015 года Фозилов занимался собственным бизнесом (об этом – чуть позже). А в 2014-м году, когда Валентин Беликов стал болеть, он передал бразды правления дочери. Вот тут и пришлось Ёкубу Каримовичу помогать супруге: то один вопрос решить, то второй. А вопросов появлялось множество: то на тех участках, где у «Приморского лесокомбината» находился лес (его по договору лесокомбинат получал для заготовки от администрации Приморского края), неизвестные лица начинали производить незаконные рубки, то от имени бывших и действующих работников предприятия писались какие-то жалобы проверяющим.
Конечно, «Приморский лесокомбинат» постепенно «скукоживался». Если в советские годы там работали сотни людей (почему бы и нет, ведь существовал официальный госзаказ), то постепенно он «сжимался»: натуральные стройматериалы из дерева были не сильно востребованы, хотя работало два цеха по их производству и товар все-таки продавался. Заготавливали лес-«кругляк»: частично перерабатывали, частично продавали. Однако, до 2015 года предприятие было скорее «живым», нежели «мёртвым».
Проблемы начались с января 2015 года, когда Ёкуб Фозилов обнаружил, что на делянах «Приморского лесокомбината» чужие «КамАЗы», груженные лесом. Сам принял меры к задержанию «чёрных лесорубов», сам вызвал полицию. Только вот спустя две недели вся эта активность предпринимателя «вывернулась наизнанку» — оперативники УЭБ и ПК УМВД по Приморскому краю высказали версию – сам Фозилов и является главой «чёрных лесорубов». Правда, это немного не стыковалось с тем, кого же он задержал в конце января 2015 года? А главное – зачем? Но сначала возбудили уголовное дело ч. 3 по ст. 260 УК РФ (незаконная рубка лесных насажений), а потом и 210 УК РФ (организация преступного сообщества). Нужно ли говорить, что за последующие два с половиной года ООО «Приморский лесокомбинат» практически прекратил свою работу – арендованные лесные участки пришлось уступить третьим лицам, а цеха по деревообработке прекратили свое существование? При этом Лесозаводский суд счёл, что следствие и гособвинение так и не смогли чётко указать – кто и какой период кем руководил, а значит, нужно проводить доследование. А это – еще некоторое время, как для Фозилова, так и для остальных фигурантов дела, «вычеркнутое из жизни».
Руины от «Анжело Кремона» или остовы былого могущества
Цех по производству шпона в ООО «Приморский лесокомбинат» в Дальнереченске встречает нас кладбищенской тишиной, пылью и остовами станков, предназначенных для деревообработки. Еще три года назад счет произведенной там местной продукции шел на тонны. В зависимости от сезона работало от 20 до 40 человек. Предприятие платило налоги, люди получали зарплату, семья Фозиловых за полученные от деревообработки деньги возвела стелу памяти погибших в Великой Отечественной войне дальнереченцев. Теперь – станков нет, копоть на стенах, в одной из стен – пролом, крыша протекает. Из работников – сторож и две собаки. Примерно раз в 5-6 часов проверить обстановку сюда приезжает родной брат Ёкуба Фозилова – Али. Сам Ёкуб Фозилов общаться с прессой не имеет права – на домашнем аресте суд запрещает арестанту как интернет, сотовый и домашний телефон, так и любые контакты с внешним миром. Али оставил на время в родном Таджикистане жену с пятью дочерями, любимую работу учителя и приехал в далекое Приморье помогать бизнесу брата. Здесь он уже два года. Ничему не удивляется, но много и не говорит.
Вот стоит дорогостоящий станок производства Италии. Производитель – «Анжело Кремона». Станок пришел в негодность из-за пожара, который полыхнул здесь ночью два года назад. Выгорел запас пиломатериала, испортились станки, обвалилась крыша. Несмотря на явные следы поджога (в старом здании – толстенные бетонные стены без щелей), местные огнеборцы вот уже два года придерживаются «некриминальной» теории возгорания – был пал сухой травы, через щели в стенах пламя проникло в места хранения готовой продукции. Однако, загорелось не там, где хранился шпон, а там, где стояли станки. Станки восстановлению не подлежат… Стоят сегодня, как памятник бесхозяйственности. Неподалеку от «Кремоны» — токарно-винторезный станок времен СССР. Он пока работает – до него пламя не дотянулось. Станок работает – просто работы нет. Он работает, но всё равно не работает. Всё, что связано с пожаром, — сплошная завеса тайны и противоречий. Органы дознания и следствия делают вид, что цех загорелся сам по себе, виноватых нет. Если кто ищет виноватых – так это «додумки» семьи Фозиловых. В полиции и «пожарке» — работа хорошая, по дальнереченским меркам, — вообще отличная. Подразумевающая определённую «встроенность» в систему управления городом: «не просят – не высовывайся». А высунешься – другой работы в «Дальнике» не найдётся. Вот и считается «фозиловский» пожар – возгоранием травы.
Когда в апреле 2016 года в цеху случилось возгорание – Елена Фозилова (супруга Ёкуба) обратилась в полицию с заявлением о поджоге. Сам Ёкуб Фозилов в это время находился в СИЗО. На одно заявление Фозилова пришло 3 разных ответа – все три являются «отказами» в возбуждении уголовного дела. Вообще, на одно заявление о преступлении делается один отказной материал. А тут – сразу три, причем все три исполнителя «отказных» — разные. Причем еще ДО ВОЗГОРАНИЯ ЦЕХА Ёкуб Фозилов неоднократно обращался из СИЗО к заместителю начальника Следственного управления УМВД по Приморскому краю Алексею Нестерову с просьбой проверить угрозы, которые поступают супруге Фозилова. Ответа долго не было, а аккурат после пожара следователи прислали ответ – проверка проведена, фактов угроз не установлено, нет оснований для беспокойства. В этот момент цех шпона в Дальнереченске уже догорал… Но вот какой момент. 12 апреля 2016 года в Дальнереченске сгорел цех по производству шпона. А 13 апреля 2016 года (днём спустя) в Дальнереченск к супруге Фозилова приехал следователем, направленный своим руководителем Нестеровым. Следователь спрашивал: «Так были угрозы или нет?» Что и говорить, скорость правосудия в Приморье потрясающая…
Но, как рассказывает Али Фозилов, примечательно вовсе не даже не это. Когда цех с итальянским оборудованием сгорел, целым оставался второй цех – там стояло порядка 20 станков. Для устранения пожара были наняты местные мужики – крестьяне из окрестных деревень, которым предстояла несложная работа: сгоревший шпон выносить из здания на улицу, а обгоревшие станки очищать от нагара. Работы – на один-два дня. И в первый же день работы по очистке завода неизвестные лица разом украли комплектующие со всех станков из соседнего цеха. Все бы ничего, но получается, что работники первого цеха не могли не видеть, что творится во втором – так как оба цеха соединял проход. При этом станки в помещении второго цеха курочили звонко, отпиливая турбинкой крепления двигателей и выворачивая станины из бетона ломом. Так не то, что шум – грохот должен был стоять. Но крестьяне из первого цеха будто бы ничего не видели и не слышали, пока все 20 станков не были раскурочены и вывезены в неизвестном направлении. Когда родственники Фозилова стали звонить работникам и спрашивать, как получилось, что они не видели и не слышали происходящего, то получили ответ: «Не надо нам больше звонить! Если будете нам звонить – мы пожалуемся в ОБЭП!» Удивительное дело: работники с восемью классами образования, для которых дежурная часть полиции – и есть полиция, в принципе до этого случая не демонстрировали своё знание оргштатной полицейской структуры. А тут грозятся позвонить не в уголовный розыск, не в следствие, ни в дежурную часть, а именно в ОБЭП. То есть, в ту структуру, которая изначально и организовывала «оперативные мероприятия» в отношении Ёкуба Фозилова. Семья Ёкуба Фозилова убеждена, что все эти действия были невозможны без «кукловодов в погонах» — тех людей, которые и организовали «разрушение» бизнеса Фозилова. Все эти многочисленные «загадки» Фозиловы многократно описывали в своих жалобах – и в краевое УМВД, и в краевую прокуратуру. Но прокуратура отправляет жалобы и заявления в полицию, а полиция, что, должна изобличать сама себя?
Сегодня у Фозиловых нет денег для восстановления производства: право на аренду лесных делян они переуступили, цех сгорел – более половины доходов, которые они раньше получали, теперь не получают. Вот и уместен вопрос – а кому выгодно, чтобы дальнереченский предприниматель Ёкуб Фозилов превратился в зека или в бомжа? И способствует ли та история, о которой мы рассказали, росту предпринимательской активности в Приморье?
Кстати, на счастье Ёкуба, его брат Али является не только помощником в семейных делах, но и профессиональным педагогом. Трое детей Ёкуба Фозилова – сын Ёкуб-младший, сын Азиз и дочка Насиба получили квалифицированную помощь по учёбё и подготовке к школе, пока отец находился в СИЗО.
Не-финал с несколькими вопросам и возможным продолжением
Когда в 2015 году Ёкуб Фозилов пресекал деятельность «чёрных лесорубов», расторгал договоры с теми, кто по его мнению браконьерил в лесу, его предупредили: «Теперь все проблемы с ментами будешь решать сам!» Правда, кого именно имели в виду «чёрные лесорубы», они не сказали? Шамратова? Нестерова? Яценко? Вот и решает эти проблемы с полицией Фозилов уже третий год подряд…
Хотим предупредить читателей, что этот материал (про разрушенный бизнес Фозилова) – не единственный. В ближайшее время продолжение последует. Обязательно…
Оставить комментарий