Российские адвокаты ищут для себя защиту… в ООН
Проблема воспрепятствования деятельности защитников и незаконного вмешательства в неё меньше не становится
По замечанию заместителя председателя Комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов РФ по защите прав адвокатов Вадима Клювганта, количество форм такого вторжения в профессиональную деятельность адвокатов становится всё больше. Об этом известила «Новая адвокатская газета».
О серьёзности ситуации, складывающемся в российском правовом поле, служит и высказывание исполнительного вице-президента ФПА РФ Андрея Сучкова. Действительно, остаётся только сожалеть о том, что «адвокаты вынуждены обращаться в ООН, поскольку не находят поддержки в российской юрисдикции». При этом Сучков полагает, что «обращение возымеет положительный эффект и на проблему обратят внимание на международном уровне».
Поводом для таких комментариев к юридической практике стало обращение адвокатов Адвокатской палаты Красноярского края, которые были вынуждены направить обращение к специальному докладчику ООН по вопросу независимости прав судей и адвокатов Диего Гарчя-Саяну. Подготовке такого воззвания предшествовал факт проведения «незаконного обыска у красноярского адвоката П. в 2017 г.». Аналогичную жалобу защитники адресовали и в Европейский Суд по правам человека.
Издание, ссылаясь на одного из авторов обращения в ООН, адвоката Адвокатской палаты Красноярского края Владимира Васина, описало ситуацию следующим образом. Сотрудники УФСБ России по Красноярскому краю в январе минувшего года провели санкционированное судом оперативно-розыскное мероприятие, именуемое как «обследование помещения». По сути же, «фактически был произведён обыск: оперативные сотрудники обследовали помещение, осматривали шкафы, документы на столах, попросили открыть сейф, обследовали с помощью специальной программы содержимое компьютера». При этом у адвоката была изъята часть документов: защитники пытался возражать и объяснять, что «они являются частью адвокатских досье и охраняются адвокатской тайной».
По сути, санкционирующее мероприятие судебное решение «представляло собой заготовленный текст, в который была вписана фамилия судьи». В документе были приведены «общие сведения о том, что ведется комплекс оперативных мероприятий и есть множество данных о разных преступлениях». Конкретики – никакой. Между тем, должны были присутствовать указания на возбужденные уголовные дела. Не было никаких уголовных дел, а само оперативно-розыскное мероприятие «проводилось вне уголовного дела и даже вне проверки сообщения о преступлении». По словам Владимира Васина, «…указание на адвоката в судебном решении присутствовало в том контексте, что он оказывал юридическую помощь одной из фирм, в отношении которых велась оперативная деятельность».
Показательно, что суд, рассмотрев жалобу на подобные действия (в красноярской адвокатуре расценили, что «под санкционированным судом обследованием офиса адвоката был завуалирован обыск», а самими действиями было не только совершено вмешательство в адвокатскую деятельность, но и нарушена адвокатская тайна) отклонил её. Другая важная деталь – отражение в решении суда того факта, что «обследование является прямым аналогом обыска» и соответствует закону. При этом «апелляция поддержала решение первой инстанции, в передаче кассационной жалобы было отказано».
Такая ситуация, как можно понять, была воспринята как нетерпимая, а потому в Европейский суд по правам человека направлена жалоба на нарушение статьи 8 «Конвенции о защите прав адвокатов и основных свобод», поскольку проведённое «обследование» вышло далеко за пределы вмешательства, «необходимого в демократическом обществе для достижения преследуемой законной цели».
По словам Владимира Васина, красноярские адвокаты намерены направить жалобу и в Конституционный суд РФ, чтобы обжаловать конституционность ряда норм закона об оперативно-розыскной деятельности, которые позволяют такое вмешательство.
Доведут информацию о случившемся и до международного сообщества. В письме к спецдокладчику по вопросу независимости прав судей и адвокатов Диего Гарчя-Саяну, которое направили в ООН представители красноярской адвокатуры, говорится: «Это «обследование» не отличается по своей манере исполнения и её практическим эффектом от «обыска» независимо от его характеристики в соответствии с внутренним законодательством». По этой причине адвокаты «24-го региона» обратились с просьбой об оказании помощи «в устранении нарушений и обеспечении международных средств защиты прав и законных интересов адвоката П.».
Что важно, обращение в ООН является достаточно редким способом защиты прав, но заявители указали, что не ждут принятия никакого обязательного обязательного для России решения. Целесообразнее его рассматривать как мероприятие мониторингового характера. Ведь, по мнению Владимира Васина, международная организация может по-разному отреагировать на поставленные перед ней вопросы. «…Результатами обращения могут быть реакция специального докладчика на конкретное дело и его запрос в целях изучения ситуации; включение описанной ситуации в тематические и общие доклады; обращение внимания государства на допущенные нарушения и некоторые рекомендации в связи с этим».
«Новая адвокатская газета», приводя суждение на эту тему, высказанное заместителем председателя Комиссии по защите прав адвокатов ФПА РФ Вадимом Клювгантом, отмечает: на практике бывают случаи, когда обыски проводятся, будучи завуалированными под оперативно-розыскное мероприятие «обследование помещения». И даже отсутствие систематического их проведения не может не настораживать, поскольку тревожит тенденция. Ибо «…количество прочих изощрённых, неявных, непроцессуальных или квазипроцессуальных форм воспрепятствования адвокатской деятельности, незаконного вмешательства в неё, к сожалению, растёт».
Подоплёка таких действий обусловлена «незаконным стремлением сотрудников силовых структур избежать соблюдения предусмотренных законом гарантий адвокатской деятельности», особенно — после их усиления с апреля 2017 года. Произошедшее в Красноярском крае вполне соответствует такой «логике» действий. По словам заместителя председателя Комиссии по защите прав адвокатов ФПА, законность проведения таких действий, как описаны ранее, обусловлена не только наличием судебного решения: оно необходимо, но достаточным для признания законности проведения действий не является. Для преодоления адвокатского иммунитета необходимы слишком весомые и конкретные основания. Естественно, что «проведено может быть именно то действие, на которое дано разрешение судом, а не какое-либо иное, неважно – «похожее» или нет». И столь же важно помнить, что «при проведении «обследования» никакие документы не могут изыматься, а если они были незаконно изъяты, то не могут использоваться в качестве доказательств, поскольку не отвечают критерию допустимости».
В качестве положительной практики Вадим Клювгант назвал опыт московских защитников. Комиссия Адвокатской палаты города Москвы первая начала применять участие уполномоченных представителей палаты в проведении следственных действий в отношении адвокатов. Широко применяется и система обжалования (в том числе – судебного) «подобных нарушений именно в интересах адвокатского сообщества». По замечанию Клювганта, применённое обжалование побудило признать действия следователей и оперативных работников незаконными. Такая практика полезна, поэтому в Федеральной палате адвокатов РФ намерены «продолжать её вырабатывать и анализировать».
По-своему показательна позиция исполнительного вице-президента ФПА РФ Андрея Сучкова, выразившего сожаление тем фактом, что российские адвокаты вынуждены обращаться в международные организации (ЕСПЧ, ООН). При всей очевидности вопроса защитники «не находят поддержки в российской юрисдикции». Вот как свою мысль сформулировал Сучков: «Правоохранительные органы используют возможности закона для злоупотребления правом. Они подменяют одну процедуру, требующую судебного контроля для соблюдения конституционных прав граждан, совершенно иной, которая в данном случае применению и не подлежит».
Говоря о случае с красноярскими адвокатами, Андрей Сучков обозначил своё видение проблемы. Обращение защитников будет иметь положительное значение, поскольку внимание к ситуации будет приковано уже на международном уровне. И – как знать! – тогда российские власти смогут тоже обратить внимание на неё и даже решить её «в позитивном ключе».
Оставить комментарий