21.Янв.2018Школьный беспредел с насилием: легче назначить виновных, чем докопаться до причин?
21.Янв.2018
По следам недавних школьных драм, случившихся на крови
Произошедшие в школах в разных уголках страны события вызвали самую разнообразную реакцию. Не в том плане, что кто-то выступил в поддержку инициаторов побоищ (по крайней мере, публично этого никто, вроде, не признавал), а в том, какие ограничительные, предупредительные и запретительные меры поднимаются на щит радетелями безопасности. Или – теми, кто хочет себя таковыми выставить на всеобщее обозрение.
Навесить замок на виртуальный мир?
На один из аспектов проблемы школьного насилия обратил внимание интернет-ресурс roskomsvoboda.org. Он оповестил о начале работы по блокировке в социальных сетях групп, пропагандирующих насилие с применением холодного оружия в школах. Разъяснение по данному поводу заключается в цитате из высказывания заместителя руководителя Минкомсвязи Алексея Волина: «Группы, призывающие к резне в школах, будут заблокированы, поскольку в своей деятельности они сразу же попадают и под призывы к терроризму, и под экстремизм, потому что они пропагандируют массовой антисоциальное поведение, по сути, провоцируют школьников на самоубийство. Таким образом, по аналогии с «Синим китом», они, вне всякого сомнения, будут заблокированы». Между такими группами, как полагает Волин, «нет разницы, они так же пропагандируют асоциальное и деструктивное поведение, поэтому должны быть уничтожены».
Наступление на такого рода виртуальные объединения началось. Так, к числу блокируемых оказалась отнесённой одна из групп социальной сети «ВКонтакте». По замечанию одного из пользователей (авторские орфография, стилистика и пунктуация сохранены), на которое обратил внимание ресурс, «…Группы по сути ничего не пропагандируют, на главной странице было написано, что действия стрелка не одобряют, а только рассказывают полную историю. Все это на фоне необычного нападения в школе с отсылкой на этот аккаунт в СМИ, который был подписан на 4 группы про колумбайн».
Также ресурс roskomsvoboda.org указал на то, что в поле зрения следователей, работающих по уголовному делу о нападении на школу в Улан-Удэ, находится также версия о возможной принадлежности нападавшего к «криминальной субкультуре АУЕ». Намёк на возможную связь правоохранители получили от некоторых школьников.
Сославшись на предварительную информацию, полномочный представитель Президента РФ в Сибирском федеральном округе Сергей Меняйло огласил, что «девятиклассник, совершивший нападение на школьников в посёлке Сосновый бор в Бурятии… состоял в закрытой группе в соцсетях и мог быть связан с нападавшими на школы в других регионах». И – привёл, как утверждает ресурс roskomsvoboda.org, аналогию с группами суицидальных игр.
Проводя параллель между двумя случаями в разных регионах, интернет-ресурс, сославшись на некие СМИ (без конкретизации), обозначил: эти самые медиа-ресурсы утверждали якобы об имевшей месте «симпатии» устроивших бойню к «резне в американском городе Колумбайн», произошедшей в 1999 году. По озвученной мысли, версия о взаимосвязи всех трёх нападений на школы (в Перми, в Челябинске и в Улан-Удэ) находится на проверке у полиции: правоохранители пытаются проследить, не общались ли нападавшие где-либо в соцсетях, не сговаривались ли. И нет ли взаимосвязи между ними и конфликтовавшими в Симферополе лицеистами, один из которых завершил выяснение отношений стрельбой в обидчика из пневматического пистолета.
Если учесть, что подобные инциденты происходили в учебных заведениях практически в течение всего минувшего года, то, вероятно, есть повод согласиться с умозаключением, приведённым в публикации ресурса roskomsvoboda.org: «…делать поспешные выводы о присутствующей между всеми произошедшими в стране ЧП взаимосвязи, тем более — связанной с определёнными группами в соцсетях, все-таки преждевременно».
Однако о совсем ином отношении свидетельствует поведение некоторых российских политических деятелей, «уже давно сделавших себе пиар на трагедиях, в очередной раз напомнить о себе, анонсировав введение нового регулирования государством интернета». Если далеко за примерами не ходить – той же Елены Мизулиной. Сенатор в очередной раз (который в точности – можно сбиться со счёту) вновь воззвала к необходимости регулирования виртуального пространства, поскольку рассматривает интернет исключительно как дарящий «иллюзию получения второй жизни» и учащий жестокости. Дословно эта тирада выглядит так: «На следующей неделе мы проведём в рамках временной комиссии Совета Федерации по совершенствованию Семейного кодекса обсуждение ситуации с экспертами и представителями родительских организаций и предложим необходимые меры».
В чём Елена Мизулина права, так это в том, что ЧП в Бурятии – жуткое, что оно – «не первый случай» и что необходимо рассматривать эту ситуацию системно. Но едва ли только что провозглашённая «системность» согласуется с последующей (не факт, что оправданной) конкретизацией: «Есть основание полагать, что это целенаправленная акция, организованная через группы в социальных сетях. В связи с этим стоит вспомнить о суицидальных группах, деятельность которых оказалась организованной и спланированной целой группой лиц». Говорим о комплексе – сводим к чему-то одному, словно остального не может быть, потому что не может быть нигде и никогда.
Трудно сказать, имела ли Елена Мизулина перед собой информацию о каких-то конкретных фактах, или же её заявления о наличии групп в интернете основываются на каких-то данных, но сенатор с умным видом разглагольствовала об объединениях антисоциальной направленности, которые направляют деятельность школьников. Так или иначе, но Мизулина призвала правоохранительные органы «обратить особое внимание на такого рода группы, огромное количество которых, по информации экспертов Лиги безопасного интернета, существует в соцсетях».
Насколько велика она, эта «новая реальность», и насколько она влияет на ситуацию, — однозначной оценки пока нет. Как указал по этому поводу интернет-ресурс roskomsvoboda.org, «стоит заметить, что в большинстве случаев ЧП, произошедшие в школах, связаны с конфликтами между преподавателями и школьниками, когда катализаторами становились плохие оценки или замечания в поведении того или иного подростка. Чётких подтверждений того, что столь необъяснимая жестокость вызвана воздействием каких-либо групп в социальных сетях, до сих пор ни правоохранителями, ни журналистами предоставлено не было. Однако выводы, основанные на гораздо ранее озвученных амбициях политиков о цензурирование интернета и, в частности, соцсетей, сделаны были моментально. Хочется призвать всех к голосу разума и хотя бы дождаться результатов расследований».
Куда более взвешенной и благоразумной видится позиция председателя Комитета Государственной думы по информационной политике, информационным технологиям и связи Леонида Левина: «Трагедии, произошедшие в Пермском крае и республике Бурятия, при всей их чудовищности не должны лишать нас здравого смысла. Сегодня все возможности для блокировки групп, где призывают к насилию в школах, у Роскомнадзора есть. В этой связи нецелесообразно вводить дополнительное законодательное регулирование – необходимо отслеживать подобный контент и оперативно блокировать его». По словам парламентария, предназначение интернета состоит в ускорении продвижения информации, загружаемой в него людьми. Поэтому «любые запреты информационных каналов могут лишь ограничить распространение, но не решить суть проблемы. Взгляды и намерения таких людей подобными мерами не изменить. В современных условиях всегда найдётся способ распространить и взгляды тем или иным способом. Если мы не будем заниматься воспитанием наших детей, не будем знать, о чем они думают, к чему стремятся, то мы никогда не сможем оградить их от вызовов современности в надежде на то, что поместили их под надёжный, непроницаемый информационный колпак»
Интернет-ресурс напомнил об итогах практики блокировок ресурсов за пятилетие: даже официальные источники признают, что «ситуация ни с одной из поднятых законодателями проблем не улучшилась». А возникающие в семье и обществе проблемы «обществе происходят не в виртуальном мире, а в офлайне, поэтому их корень всё же следует искать в реальности, а не заниматься борьбой с ветряными мельницами».
Словно вторит приведённым выше позициям – та, которая обозначена в материале газеты «Известия» и которую занимает руководитель «Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях» Михаил Виноградов. Его послушать – так получается, что в распространении волны драматических происшествий виноваты…СМИ: «…одной из причин регулярных нападений подростков на школы стало распространение в средствах массовой информации детальных описаний происшествий». Молчали бы – никто б и не знал. (Хотя всё такое мы уже проходили, но от того что проблемы замалчивались – меньше их числом и менее опасными они быть не переставали). Психиатр-криминалист практически убеждён в том, что существует какая-то незримая взаимосвязь между событиями последнего времени: «Я могу ошибаться, но кто-то способствует их нападению». Наверное, так и есть: если чего-то и нет – можно выдумать, домыслить «творчески».
В дополнение к сказанному по теме уместно прибавить мысль, озвученную вице-спикером Госдумы Ириной Яровой и изложенную в сообщении агентства «ТАСС». Речь идёт о необходимости введения в школах предмета информационной безопасности: детей необходимо научить правилам поведения в случае поступления тревожных сообщений из соцсетей. На «неоднозначные ситуации» нужно уметь реагировать, и с этой целью парламентарий обратилась к главе Минобрнауки с предложением о введении в федеральные образовательные стандарты обучения детей навыкам того, «как себя нужно вести с поступлением тревожной информации через соцсети».
Без (бес?) проблем…
Далеко не всё (по крайней мере, на начальном этапе) ясно, насколько сложной была обстановка, в которой находился подросток, на которого указывают как на нападавшего в школе в Улан-Удэ. Так, интернет-издание lenta.ru изложило характеристику ситуации, полученную от одноклассника этого молодого человека: «…у набросившегося на учеников с топором подростка не было особых проблем с учебой, о которых бы он переживал. В классе его также никто не травил.
Одноклассник подчеркнул, что жертвами нападения стали случайные люди, с которыми нападавший даже не был знаком. Пострадавшая учительница относилась к подростку хорошо…»
В другом сообщении этого же ресурса указано, что данный девятиклассник «заранее спрятал в здании школы бутылку с зажигательной смесью и ещё одну принёс с собой вместе с топором». Один из одноклассников охарактеризовал нападавшего как не принадлежавшего к хулиганским группировкам и не поддерживавшего движение АУЕ («Арестанское уркаганское единство»).
Совершенно иного плана информация представлена в публикации интернет-ресурса life.ru. Её источником называется «сводный брат» нападавшего. И из приведённой родственником характеристики выходит, что упомянутый школьник обладает «психованным характером», способен закатывать истерики, даже «мог биться головой об пол». О неуверенности в себе и неуравновешенности, а также о пристрастии подростка к играм (таким, как GTA, Call of Duty, Painkiller) также говорится в материале ресурса life.ru.
При том, что ранее озвученная многими медиа-ресурсами информация гласила об одном участнике нападения на школу в Улан-Удэ, этот ресурс назвал трёх учеников, уточнив, что «все они сейчас задержаны».
Неслучайные «случайности»
Некоторые экспертов сформулировали свои суждения о причинно-следственных связях, сопутствовавших, в частности, поножовщине в Перми. Эти мысли вслух нашли отражение в публикации агентства «Росбалт». Тенденции последних лет отчасти «связаны с поощрением насилия, отчасти — с проблемами постиндустриального общества».
Конфликт между действующим и бывшим учениками пермской школы (один из них «пять лет был на домашнем обучении»), который в перспективе может обернуться длительными сроками лишения свободы, мог стать «результатом психического нездоровья общества и деформации системы воспитания молодого поколения». К такому выводу пришли педагоги и психологи.
Так, кандидат педагогических наук Ирина Писаренко расценила произошедшую резню как «итог поощрения агрессии социумом», поскольку «нападавшие подростки воспроизвели ту модель поведения, к которой привыкли с раннего детства». И, если стали известны события в Челябинской области и в Перми, — на самом деле подобных куда больше, только известно о них меньше.
Ирина Писаренко высказалась о произошедших конфликтах достаточно однозначно: «Причина, по которой происходят такие случаи, для меня очевидна: это намечающаяся тенденция среди подростков, школьников, молодых людей решать свои проблемы с помощью агрессии. У нас в обществе, к сожалению, не принято табуирование нападения, прикосновения к другому человеку. Сначала дети толкаются, потом дерутся и даже наносят друг другу травмы, доходит до переломов носов, рёбер. Но драка не воспринимается как чрезвычайное происшествие. Взрослые говорят: это нормально, ничего страшного, мы тоже дрались в детстве… Однако у предыдущего поколения были другие условия взросления. Сегодня условия изменились, а вот отношение к дракам словно пытаются законсервировать. И если детей никто не останавливает ещё в песочнице, то они понимают, что такое поведение дозволено. И когда у подростков возникает необходимость как-то утвердить себя или наказать обидчика, они используют те инструменты, которые для них доступны».
Педагог указала на то, что «агрессия содержится и в фильмах, и в рекламе», в результате же «у детей складывается модель поведения, которая предполагает достижение цели через проявление насилия».
На другой аспект проблемы обратил внимание член координационного совета движения «В защиту детства» Сергей Пчелинцев, заявив о том, что «за последние десятилетия подростки стали более злыми, и в то же время пропало чувство уважения к школе и к учителю как представителю этого общественного института». По замечанию общественника, сославшегося на данные статистики за последние полтора десятка лет, идёт нарастание подросткового ожесточения. Вдобавок к этому «…мы видим отсутствие морального воспитания и отсутствие уважения к учителю как к второму родителю, который в нужный момент мог бы сказать детям: «Остановитесь!»»
Пчелинцев полагает, что отсутствие моральных сдержек имеет следствием то, что подростки переступают через порог жестокости: «…Ювенальная система показывает детям, что можно оставаться безнаказанными, что можно делать что угодно — и ничего за это не будет. От такого подхода следует отказываться. Не надо быть жестокими к детям, но в то же время дети должны отвечать за свои проступки».
Ещё одна точка зрения, приведённая в публикации информагентства «Росбалт», принадлежит члену совета межрегионального профсоюза «Учитель» Андрею Рудому: «С обществом у нас действительно происходит что-то не то, и присутствует повышенный уровень агрессии. При этом системный контроль даже чересчур завышен, а вот системное воспитание и приобщение к культурным ценностям хромает». По его мнению, ответственность за «потерю молодого поколения» лежит не только на структурах образования и культуры, но и на семьях, и на семейной политике в стране в целом. Как полагает Рудой, «дети сейчас растут практически без воспитания, и чем дальше — тем хуже. Родители зачастую заняты зарабатыванием денег, какие-то спортивные секции — все платные. В итоге есть дети абсолютно «брошенные». И я таких вижу каждый день».
На необходимость серьёзного изучения причин школьных конфликтов обратил внимание и доцент института психологии и образования Казанского федерального университета, кандидат психологических наук Рамиль Гарифуллин, полагая, что «к преступлению подростков привела атмосфера, сложившаяся в обществе». Представитель вуза отметил: «Надо признать, что в школах преподавательский состав, психологи часто не знают истинного уровня эмоционально-волевого состояния своих учеников. Между тем, школьники стали непредсказуемы».
Как заявил психолог, у современного человека картина мира может быть искажённой и связанной с развитием «клипового мышления», что в условиях компьютерной зависимости подростки зачастую полагают решать возникающие проблемы «нажатием кнопки». Перенося такой подход из виртуального мира в реальный, — сталкиваются с новыми трудностями: зачастую таким простым способом проблемы не решаются, а в результате «развиваются тревога, депрессия, обида на общество». В то же время «терпению и преодолению трудностей подростки не обучены».
Выводы Рамиля Гарифуллина достаточно обоснованны: «Эмоционально-волевая сфера у человека развивается, когда есть преодоление — в спорте, в труде, ещё в чем-то. Сейчас всё это упущено. Даже взрослые деградируют в эмоционально-волевом плане. Труд исчез, появились профессии, которые к труду никакого отношения не имеют. И школьники, привыкшие к тому, что можно кнопкой «выключить» кого-то, с социумом взаимодействуют реактивным образом. Они ищут решение в простых вариантах: выключить и уничтожить».
Еще сравнительно недавно жители России о массовых убийствах в школах могли услышать разве что в новостях про США. Кто-то наивно полагал, что у нас до такого не дойдет. И сейчас еще есть те, кто думает, что процессы, происходящие в других странах, России не касаются. Однако урбанизация, информатизация, нарастание тревожности, отчуждения и прочие последствия постиндустриального общества будут «накрывать» всех без исключения.
Школьные ЧП: что здесь «не так»?
Свою аналитику такого явления (действительно, происшествия в учебных заведениях и (или) связанные с поведением школьников уже перестали быть единичными случаями, а превратились в то, что называется научным словом «феномен», т.е. «явление») привело и интернет-издание gazeta.ru. Если не утомлять себя перечислением самых ярких событий последних нескольких лет, а перейти непосредственно к выводам, то поднимается вопрос о явной необходимости «что-то подправить» в школе.
Может, «рецепт» содержится в рекомендациях уполномоченного при президенте по правам ребёнка Анны Кузнецовой? Она, «оперативно реагируя на ЧП, как и положено по должности, раскритиковала как «хаотичные» и «нелогичные» действия сотрудников школы во время поножовщины в Перми. Мол, оставили вход в школу после инцидента «неконтролируемым». А нужны, дескать, навыки действий в подобных случаях, которые нужно отработать на «автоматическом уровне»».
После такого пассажа – вполне логичный вопрос о «навыках»: какие они должны быть — «навыки рукопашного боя?» Или, возможно, необходимо «оборудовать тревожной кнопкой каждый класс и тренироваться раз в неделю всей школой на скорость эвакуации и блокировки в безопасных помещениях? Превратить каждую школу в осаждённую крепость»? Причём осаждённую непонятно кем и готовую также отразить «внутреннюю агрессию»».
Очень мудрым и своевременным является замечание детского омбудсмена по поводу принятия мер, изменяющих «сам подход к воспитанию детей». Но резонное замечание издания gazeta.ru никак не обойдёшь молчанием – о том, что нужно выяснить для начала, «что не так с этим самым воспитанием»: не коренится ли в этом «системная проблема». Или даже – «проблемы социального характера». Причём – не связанные с влиянием «тлетворного Запада».
Конечно, куда проще «определить каждое происшествие как «частный случай», приняв в порядке оперативного реагирования точечные меры. Разумеется, по ещё большему ужесточению того, что ещё можно ужесточить…» — ёрничает по данному поводу издание gazeta.ru, подвергая сомнению эффективность мер, с описания которых начат настоящий материал.
При этом сделано вполне обоснованное замечание о том, что «…на месте контента с призывами именно к резне и именно в школах в социальных сетях ежедневно появляется масса другого контента, который можно объединить сленговым термином «полный трэш»…» и который «точно ничему хорошему детей и подростков не учит».
Многообразие интернета порождает многообразие его оценок. С одной стороны, он несёт свободу, включая свободу получения знаний школьниками. Но с другой – является злом, о чём напомнил недавно пресс-секретарь главы государства. Проблема же коренится в том, каким образом возможно способствовать выработке у школьников «стойкого собственного иммунитета» против посещения групп и сайтов сомнительного содержания, а также – понимания у взрослых, «почему – вернее, отчего – они туда заходят».
Ведь до сих пор нет ни одного вразумительного ответа, что влечёт детей в группы «суицидальных игр». Что это – «частные особенности конкретной неблагополучной семьи или нечто более общее, присущее не только нашему обществу, но и всему современному миру?»
Дети из неблагополучных семей (такие, как оба устроивших резню в Перми подростки) «потенциально опасны во всякой стране, независимо от режима и строя, и даже системы школьного образования». Они нуждаются в повышенном внимании. Школа его дать, увы, вряд ли сможет. Значит, решение проблемы перекладывается на родителей. Очень верной видится мысль: «Свобода предполагает увеличение усилий на воспитание ответственного гражданина». Как и другая – о том, что «это не всяким кадрам по силам».
Проблемы, связанные со школьным насилием, не ограничиваются территорией России, а носят, вероятно, всемирный характер. Объём обрушивающейся информации возрастает повсеместно, и – «всё не отфильтруешь». А накопление информации не позволяет зачастую молодым людям «адекватно расставить в мозгах нужные знания и приоритеты». Цифровой мир является «миром постоянного психического напряжения», что порождает неизбежность срывов.
Издание gazeta.ru обратило внимание и на физиологический аспект: в период «гормонального взрыва» подросткам «некуда приложить силы». На фоне разного рода ограничений и запретов под «флагом» обеспечения безопасности проблемой является даже организация «похода детей с рюкзаками и палатками».
Ещё один аспект – о телевещании, эфире, насыщенном «сериалами про ментов и бандитов в «прайм-тайме»», о культе силы и силовиков, презрении к «пресловутой» толерантности, отсутствии культа знаний, терпимости и доброты. О том, что подростки «видят культ лёгких денег, которые можно отжать или украсть». О «противоречии между тем, чему их пытаются учить, и тем, что они видят в настоящей в жизни. Кто в ней настоящие хозяева».
Нередко школьники видят далеко не лучшим примером «училок, пашущих на две ставки, чтобы выйти на уровень выживаемости», но всё равно воспринимаемых подростками как «лузеров по жизни».
Завершается же материал интернет-издания gazeta.ru таким умозаключением о том, что «…какие-то частичные меры по усилению той же безопасности могут дать какой-то эффект. Однако вернуться полностью в славное пасторальное прошлое всё равно не удастся. Мир стал более жестоким, жизнь стала гораздо более напряжённой и нервной. И чтобы изменить мир, мы сами должны стать добрее. Можно начать это делать прямо со школы, а лучше – с семьи».
«Халатность» должна быть исправлена!
Обзор проблемы был бы не полон, если не упомянуть о том, что к уголовному делу о покушении на убийство двух и более лиц, совершённого в отношении малолетних, добавилось ещё одно – о халатности. На этот момент обратило внимание агентство «Интерфакс», сославшись на официального представителя Следственного комитета РФ Светлану Петренко. Правоохранители полагают необходимым дать «правовую оценку действиям работников учебного заведения, представителей органов профилактики, на которых лежит обязанность по обеспечению безопасности в школе».
Однако судейские «оргвыводы» — ещё видятся достаточно далёкими во времени, куда ближе может быть другое. То же информагентство оповестило о намерении установить металлодетекторы во всех школах Петербурга, причём — в ближайшее время. Об этом заявила глава городского комитета по образованию Жанна Воробьёва: «Если есть турникеты или какой-то механизм, который будет иметь функцию определения металла, тогда они появятся». О разного типа металлодетекторах, которые используются в 156 школах города, известно, что ими пользуются в период проведения ЕГЭ. Всего же в «северной столице» — около 700 школ.
Корень зла в комитете по образованию видят, как можно понимать, в одном – в том, что «в здание образовательного учреждения попал некий предмет, который не должен быть там». Это – тоже из изречения Воробьёвой. Про всё остальное, как можно понять, — молчок. А зря… Может, стоит разобраться с причинами, а не с последствиями?!.
Источник: официальный сайт газеты «Примрепортёр»
Оставить комментарий