10.Ноя.2021Следственно-судебный «театр абсурда» в «деле Харченко»
10.Ноя.2021
Кто заинтересован в том, чтобы «представление» с якобы имевшим место присвоением нефтепродуктов в Амурской области продолжалось уже в суде?
Всем встать! Суд идёт…
Уголовное преследование индивидуального предпринимателя Марии Харченко вступило в новую стадию. Позади – расследование дела, которое изначально было возбуждено по признакам мошенничества, но в процессе следствия трансформировалось в уголовное дело о растрате. Там же, в прошлом, остались и ознакомление обвиняемой и стороны её защиты с материалами дела и утверждение обвинительного заключения прокурором. Настал черёд суда – рассматривать дело, как принято говорить, «по существу». И теперь стоит задаться вопросом: а в чём заключается это самое «существо», что, как можно понять из согласия надзорного органа, доказано на этапе предварительного расследования?
Обратимся к документам. В первую очередь, к письму адвоката Е.В. Дроновой, адресованному судье Октябрьского районного суда Амурской области А.Н. Лавриненко. Оно касается не только собственно говоря подзащитного Александра Харченко, бывшего супруга Марии Харченко, которого – судя по материалам уголовного дела в отношении него – следствие усердно пыталось представить в качестве пособника самой Марии Харченко в совершении того преступления, в совершении которого её обвиняют.
Что же получается? Смотрим внимательно. Защитник полагает (и на это указывает в первых строках адресованного в суд послания), что «материалами дела виновность не доказана. Убеждена в невиновности подзащитного». Е.В. Дронова раскрывает причины, которые побудили её прийти к такому выводу. Несогласие стороны защиты с предъявленным обвинением продиктовано тем, что доказательств виновности подзащитного «органами предварительного следствия не добыто, выводы следствия не соответствуют действительности и не подтверждаются имеющимися в деле доказательствами».
Следствие полиции, в чьём производстве находилось дело по обвинению Александра Харченко, тщилось доказать пособничество в растрате. А что же реально получилось? То, что «органами предварительного следствия не установлены время, место и способ хищения нефтепродуктов, не установлено, кем и когда вывезены нефтепродукты, поступившие на территорию нефтебазы в п. Екатеринославка и принадлежащие потерпевшим».
Нелепость обвинения Александра Харченко в пособничестве объясняется и тем, что органы предварительного следствия не установили, когда же и при каких обстоятельствах он заранее обещал Марии Харченко (нет, не любовь и верность до доски гробовой), а обеспечение сбыта нефтепродуктов. Следствие не установило, что Александр Харченко вообще знал о том, кому же именно принадлежат злополучные нефтепродукты.
Насколько прочными и доказательными могут быть обвинения, предъявляемые Александру Харченко, если они основаны исключительно на показаниях свидетелей? Причём таких, которые на самом-то деле свидетелями его преступных деяний не являются, а показания давали «исключительно на основе собственных умозаключений». Что называется: «не видел, но, думаю, что было так…» Субъективизм таких доводов у разумного человека вызовет, по меньшей мере, сомнения в обоснованности построенных на этих умопостроениях выводов.
Примечательно (суд это вряд ли не заметит, а если проигнорирует – это не сделает чести тем, кого именуют «Ваша честь»), что Александр Харченко обвиняется в пособничестве в хищении нефтепродуктов почти 6000 тонн. Такое «шило» ни в каком «мешке» не утаишь. А следствие, как убеждена сторона защиты Александра Харченко, даже не удосужилось установить, когда и кому эти самые ГСМ были сбыты. Если рассудить логически, то перемещение такого количества нефтепродуктов в любом случае могло бы попасть в поле зрения государственных органов, наделённых полномочиями контролировать все «телодвижения» с подобными грузами. Тем более, что вся спецтехника (бензовозы) оснащена системами космического мониторинга. И едва ли осталась незамеченной, подобно иголке в стоге сена.
Доказательств виновности Александра Харченко в пособничестве в растрате, таким образом, не наблюдается и близко. Видимо, чьё-то стремление выставить его виновным совершенно затмило разум. Хотелось бы верить, что суд сумеет разобраться в этом и примет соответствующее решение, ибо виновность Александра Харченко в инкриминируемых ему деяниях следствием так и не установлена.
Бремя поиска доказательств
Не лучше (для органа предварительного следствия) обстоит дело с доказыванием вины Марии Харченко в растрате. Как бы ни пыталась сторона её защиты обнаружить в материалах уголовного дела, но так и не смогла обнаружить, где, в какое время и каким способом ставящаяся ей в вину растрата нефтепродуктов была всё-таки совершена. Образно говоря, нет в материалах дела указаний на то, куда же топливо делось: или же его вылили на землю (что вызвало бы экологическую катастрофу какого-то масштаба), или его «по карманам распихали».
Насколько серьёзно можно говорить о том, что несколько бензовозов были отправлены в северные районы Амурской области, где ГСМ реализованы? И о том, что прибывшее в Февральск топливо принадлежало именно ООО «БЕНЗО», а не кому-то другому? Отсутствие безналичной оплаты видно по движению средств на счетах. А «факт» реализации за наличный расчёт «подтверждает» один-единственный свидетель, да и тот являющийся заинтересованным в исходе расследования лицом и не могущий восприниматься как беспристрастный. Да и, если поразмыслить, во всём регионе такой наличной суммы едва ли наберёшь. Неужели этого следствие не знало и не ведало о том? И не задумывалось об абсурдности, нелепости предъявляемого обвинения?
Занимаясь расследованием уголовного дела в отношении Марии Харченко, органы предварительного расследования (выскажем здесь исключительно личное оценочное суждение), похоже, даже не задумались о том, откуда у потерпевших такое количество топлива появилось. И, если эти организации – ООО «БЕНЗО», ООО «БЕНЗО-ТРАНЗИТ» и ООО «ГСМ-ОПТ» – действительно потерпели убытки в результате совершённого в отношении их имущества противоправного деяния, то убытки эти должны быть колоссальными. Такими, после которых хозяйствующие субъекты, существовавшие на рынке на тот момент менее двух лет, наверное, просто бы не оправились. Или должны были погрязнуть в долгах. Но ни того, ни другого не наблюдается – ни по бухгалтерским документам, которые имеются у Марии Харченко, ни в реальности. Может, реализацией топлива занимались контрагенты потерпевших или даже сами потерпевшие, а никак не Мария Харченко?
При том, что (если верить заверениям стороны потерпевших по уголовному делу) из обвинения в адрес Марии Харченко напрашивается вывод о колоссальном ущербе, как можно понять поведение заявителей? А именно то, что они спохватились и забеспокоились о своей судебной защите, тогда как этот «ущерб» накапливался в течение длительного времени, а они его никак не могли всё это время заметить. Одно дело, если бы пострадала от происков злоумышленников какая-либо компания масштабов «Газпрома», а не какой-то местный или даже региональных масштабов игрок рынка. При сверхкрупном бизнесе, вероятно, такие убытки (если они реально имели место) были бы сопоставимыми с причинением ранения слону дробиной. Но нет же: у группы компаний «БЕНЗО» – явно не триллионные обороты ГСМ, чтобы «пропажа» могла бы оставаться незамеченной в течение двух лет…
Задуматься бы о нелепости претензий и даже обвинения органу предварительного расследования. Нет, не задумались господа полицейские. А то, что изо всего обвинения вытекает более чем очевидная нелепость? Очевидно, просто не хочется видеть. Или такая тенденциозность возмещается каким-то другим способом, когда репутация правоохранительной деятельности не воспринимается всерьёз.
Если на этапе расследования не принимаются в расчёт ни переписка между работниками ИП Харченко М.В. и работниками, к примеру, ООО «БЕНЗО», ни документы, ни другие доводы, – о чём можно вести речь? Весьма избирательный подход к отбору и трактовке доказательств, проявленный на этапе предварительного расследования и не остановленный на этапе утверждения обвинительного заключения органом прокуратуры, – вызовет ли он адекватную реакцию у суда?
Дела… Нелепость торжествует?!
Поводов для сомнений в том, что на этапе судебного разбирательства всё пройдёт в духе законности и справедливости, к сожалению, немало. Весьма яркий (и недавний по времени) пример того показала практика Белогорского городского суда Амурской области. Судья постановил решение о наказании… водителя (даже – не организации-перевозчика), который доставил груз топлива (а это 28730 литров газового конденсата стоимостью 933725 рублей) «не туда» или же каким-то образом его утратил. Причём, что видно из судебного решения, этого водителя представляют как… работника индивидуального предпринимателя Марии Харченко. ООО «БЕНЗО», из которого исходило исковое заявление (ответчиком указывался водитель бензовоза), таким неоригинальным способом, вероятно, решило закинуть ещё один «камушек в огород» своему визави по уголовному делу.
Насколько «продуманным» был такой ход? Об этом можно судить по тому ответу, который (внимание!) подписан водителем машины ещё 28 января 2020 года и направлен в ООО «БЕНЗО», тогда как претензия от этой компании была ему направлена и вручена 13 января того же года. В тексте претензии, чтобы обосновать необходимость возместить почти миллионные убытки, ООО «БЕНЗО» ссылалось на обстоятельства арбитражного дела №А04-9617/2018 и указывало на взаимоотношения этой самой компании с ООО «Амуртехторг» и ООО «Сибнефть».
Необоснованность претензии водитель топливозаправщика увидел в том, что являлся на тот момент работником ИП Харченко М.В. и не был связан «какими-либо правовыми отношениями» ни с ООО «БЕНЗО», ни с ООО «Амуртехторг», ни с ООО «Сибнефть». Какое задание от работодателя он получил – водитель его выполнил. При этом никакими перевозочными документами (речь идёт о приложениях к претензии) оно подкреплено не было. Водитель настаивает на том, что он запросил необходимую информацию у ИП Харченко М.В. «по поводу возникшей ситуации и претензии ООО «БЕНЗО»».
С учётом того, что описываемая в претензии ситуация якобы была в сентябре 2018 года (явно, не вчера и не неделю назад!), водитель указал, что не может дать «однозначные пояснения» по поводу изложенных в претензии доводов. Да документы представить тоже не может, ибо таковых у него не имелось к моменту заявления претензии, уточнив: «все сопроводительные документы на груз передаются работодателю».
Важным в ответе на претензию ООО «БЕНЗО» моментом видится то, что водитель утверждает: он подал бензовоз под погрузку топлива на нефтебазе в Белогорске, после чего «в дальнейшем произвёл слив топлива в месте выгрузки, указанном работодателем». В перевозочных же документах однозначно обозначено, что газоконденсатная смесь перевезена на нефтебазу в селе Садовом, где это топливо было передано ООО «Амуртехторг» на основании договора хранения, заключённого между грузополучателем и грузоотправителем (последним выступала ИП Харченко М.В.). Факты перевозки и погрузки-выгрузки ГСМ подтверждены соответствующими документами.
Водитель, отвечая на претензию ООО «БЕНЗО» и будучи, как говорится, «не лыком шитым», отметил, что в его компетенцию и трудовые обязанности «не входит проверка взаимоотношений» между какими-либо хозяйствующими субъектами. Мол, разбирайтесь на уровне юридических лиц, а также изучайте Гражданский кодекс РФ, статья 15 которого указывает на признаки для применения норм об убытках. Отсутствует и «причинно-следственная связь, вина в причинении убытков». Поскольку у него, шофёра, нет каких-либо договорных отношений с ООО «БЕНЗО», и он, водитель, не является предпринимателем.
Как в этом «не разобрался» судья Белогорского городского суда, рассматривая иск ООО «БЕНЗО» к водителю? Здесь можно и нужно задавать вопрос о том, насколько непредвзято (или, наоборот, — предвзято?) рассматривают определённые дела судьи в Амурской области. Как получилось, что стороны надлежащим образом не уведомлены, в суд не явились, а судья, вместо того, чтобы, как положено по закону, принять все меры для явки сторон, в одно заседание взял и присудил ущерб ВОДИТЕЛЮ! Водителю, а не тому, кто нанял этого водителя и кто (по закону) несёт ответственность за груз. Судья как будто бы не знает, как разыскивать стороны, как запрашивать телефоны и посылать телефонограммы. А просто берёт и удовлетворяет надуманные требования истца. Судья ошибся? Или на судью «навели морок» и он после этого, понимая, что решение может быть отменено, всё равно идёт на риск – и выносит решение, даже не выслушав мнения сторон? Ответа однозначного здесь нет. Можно только высказывать предположение. Но факт остаётся фактом: решение о взыскании с водителя почти миллиона рублей судьёй было вынесено решительно и быстро. Абсурд? Безусловно. Но таких «абсурдов» в деле Харченко накапливается слишком уж много, чтобы не высказать предположение о том, что всё это – звенья одной цепи.
К сказанному стоит добавить, что упомянутый выше водитель оказался далеко не единственным, к кому пыталось (при сходных обстоятельствах) предъявлять иски ООО «БЕНЗО». Второй случай, хотя по нему ещё пока не вынесено судебное решение, убеждает во вполне определённой направленности действий истца. А потому и рассматривается Марией Харченко как злоупотребление процессуальным правом, что может расцениваться как инструментом «оказания внепроцессуального давления» на неё. Такой подход объясняется адвокатами Марии Харченко тем, что – в случае судебного разбирательства – ООО «БЕНЗО» может получить документы и «компенсировать недостатки документооборота».
На это обстоятельство указывает и факт позднего обращения с рассмотренным выше иском, а это может говорить об отсутствии у ООО «БЕНЗО» «законной и реальной цели в рамках осуществления правосудия». Более того, на что обращает внимание Мария Харченко, ознакомившись с материалами дела: в иске ООО «БЕНЗО» содержатся «недостоверные сведения об отсутствии у истца путевых листов и накладных». Тех самых, которые были приложены к её ответу и направлены истцу.
Юридическая борьба без правил, Или на войне все средства хороши
Чем дальше развивается конфликт между индивидуальным предпринимателем Марией Харченко и оппонирующими ей силами в лице группы компаний «БЕНЗО», тем отчётливее видно: противостояние приближается к апогею.
Сумеют ли судебные инстанции сохранить непредвзятость и объективность? Или окажутся послушными куклами в том нешуточном театре абсурда, который продолжает своё умопомрачительное «представление»?
Едва ли кто знает сегодня ответ на эти вопросы.
Оставить комментарий