23.Апр.2020«Сложносочинённое» наркорасследование хорольской полиции
23.Апр.2020
Схватили не того, били электрическими разрядами и не захотели предоставить переводчика – в чём особенности «поселкового» следствия
Вот уже более полутора лет гражданин А., житель Уссурийска, армянин по национальности, пытается отстоять своё честное имя и право на свободу. И, конечно, ему есть, что терять – в свои 58 лет его обвиняют в групповом наркопреступлении, в результате чего можно получить довольно внушительный вполне реальный тюремный срок: санкция статьи от 15 лишения свободы и выше. При этом вся история гражданина А. вполне укладывается в рамки концепции «оказался не в том месте не в то время».
«Это твоё! Бери на себя!»
11 октября 2018 г. А. гостил у своего знакомого Г. Обоих связывало давнее общение на фоне «землячества» — оба товарища были выходцами из Армении. Оба они свыше 20 лет проживают в Приморье. Частые визиты А. в Хорольский район объяснялись очень просто – он там открыл магазин детских товаров, однако, бизнес в районе не пошёл. Через несколько месяцев магазин пришлось закрыть, а остатки товара сбывать в селе Луговое. Вот периодически и случались посиделки А. и Г. 11 октября 2018 г. в ходе очередных посиделок, в дом, где общались два земляка, ворвались несколько людей в камуфляже с оружие: «Всем лежать! Руки за голову!» Сначала А. вообще не понял, что это полиция. Тем более, что в процессе задержания ему зачем-то до бесконечности выламывали руки. Затем А. и Г. перевезли в какой-то сарай, где указали на какие-то мешки: «Это твоё! Твоя наркота! Бери на себя!» Все это А. вообще не понимал, что происходит: какой барак? Какая наркота? Уже в сарае А. получил от сотрудника полиции несколько электрических разрядов – тот зачем-то применял электрошокер к уже задержанному и безопасному человеку. В своих жалобах в Следственный комитет и прокуратуру А. потом объяснял: удар электрошокера был такой силы, что у него едва не остановилось сердце.
А поскольку происходило всё это ещё и в ночное время, А. так и не понял, в чём его обвиняли. И только утром следующего дня ему стало понятно: его самого, его земляка Г. и знакомую девушку Ольгу и еще двух каких-то парней обвиняют в том, что он впятером якобы изготовили свыше полутора литров гашишного масла и пытались кому-то сбыть… 12 октября 2018 г. решением суда А. был арестован, так и не получив статус обвиняемого. Обвинение ему было предъявлено только 23 ноября – спустя полтора месяца. Вот тут-то А. и начал понимать, что просто оказался не в то время и не в том месте…
Сшили из «лоскутов»
Параллельно стала выясняться ещё одна неприятности: адрес, в котором нашли наркотики, является местом проживания дочки Г. Ещё двое фигурантов дела, воспользовавшись статьёй 51 Конституции РФ, не давали показаний и вину не признавали – и тоже оказались под стражей. Однако, в 2019 году изменили показания, вину признали и вышли из СИЗО. Вопрос – надолго ли? Правда, оба этих персонажа и раньше попадали в поле зрения местной полиции и уже имели проблемы с законом – соответственно, можно предполагать, что находились в определённой «зависимости» от правоохранительных органов Хорольского района.
Уголовное дело №11801050020000482 в следственном отделе ОМВД по Хорольскому району получилось довольно «сложносочинённым»: по версии оперативников и следователей (за время следствия даже была сформирована следственная группа, вопрос только – сколько следователей из этой группы работало, сколько – числилось – Прим. Авт.), в Хорольском районе работала группа, направленная на сбыт наркотиков каннабисной (то есть, конопляной) группы – двое (А. и Г.) организовали эту группу, девушка (падчерица Г.) Ольга якобы сообщала о том, где находятся посты полиции, а ещё двое граждан должны были сбывать зелье. Факт лишь в том, что ни одного случая сбыта так и не было зафиксировано. Удивляет и некоторая наивность, с которой сотрудники оперативники и следователи должны были столкнуться при расследовании: по их версии, группа с марта по октябрь 2018 г. заготовила коноплю и переработала её в гашишное масло. Беда лишь в том, что в марте (да и в апреле и в мае тоже) конопля не растёт и, соответственно, не цветёт. В марте (объективно) нет «сырой» конопли, из которой можно изготовить гашишное масло.
Не сошлось и ещё кое-что. К делу приложены аудиофайлы переговоров Г. с Ольгой 11 октября 2018 г. (это результаты оперативно-розыскных мероприятий), где последняя сообщает ему о месте нахождения постов ДПС. Объяснить это достаточно просто: Ольга уведомляла Г. о том, где находится ГАИ, по причине более банальной – чтобы тот, после своих «гуляний», не попался бы гаишникам за рулём в нетрезвом виде. Однако, всё это легко трансформировалось в то, что Ольга С. «корректировала огонь» — то есть, указывала членам «организованной группы», куда перевозить наркоту. Проще говоря, результаты ОРМ доказывают совсем иное – за что, конечно, можно лишиться водительского удостоверения, — что один человек говорит другому, куда не нужно ездить, чтобы не попасться ГАИ. Но это – «административка». В записи нет ни слова про наркотики – ни прямо, ни в «зашифрованном» виде. Но вот предположения оперативников начинают «обрастать плотью» уже в виде следственных материалов, постепенно превращаясь в доказательства для суда. Прекрасная схема. Предположения, правда, согласно УПК РФ не могут быть положены в основу обвинения, но Хорольский район – далеко, и правосудие тут своё, местное, не до всяких там «уточнённых деталей».
Если уж говорить о процессуальных нарушениях в деле № №11801050020000482, то тут и их достаточное количество. В смысле, достаточное для полного прекращения дела. Например, уроженец другой страны, говорящий на языке той страны, где родился, имеет право на переводчика. Так написано в УПК РФ. Однако, видимо, в Хорольском отделе полиции свой УПК, раз уж на протяжении полутора лет переводчика для А. не предоставляют. Мотивируют просто: давно живёт в России, здесь занимается бизнесом, со всеми общается на русском, даже водительское удостоверение получил. Следователь (как и его руководство в СУ УМВД по Приморскому краю) предполагает, что А. знает русский язык настолько хорошо, что понимает все правовые нюансы правоохранительных документов, составленных «неживым» канцелярским языком? К тому же, раз у обвиняемого есть право на переводчика – он имеет право им воспользоваться. Уж не в «сельском» отделе полиции отменять Уголовно-процессуальный кодекс РФ, или вольно трактовать УПК РФ, исходя из сиюминутных, соображений. Все полтора года А. получает сплошные отказы. Кстати, прокуратура Хорольского района тоже не видит нарушений в том, что армянину, учившемуся в армянской школе и в армянском техникуме, не предоставлен переводчик с армянского языка! Можно предположить, что УПК в Хорольском районе – свой, хорольский?
Первое слово – дороже второго?
Кстати, а построено всё уголовное дело на первичных показаниях Ольги С. А дело было так. Ольгу задержали месяц спустя — 15 ноября 2018 г. Видимо, полиции не хватало показаний и сотрудники ОМВД решили, что она – «слабое звено», поскольку все фигуранты по делу, пользуясь статьёй 51 Конституции РФ, никаких показаний не давали. Когда Ольгу задержали, ей был предложен… случайно находящийся адвокат К. из Владивостока. И ничего, что между Владивостоком и Хоролём – 170 км. И что адвокат «случайно» не может оказаться на другой территории, если его, конечно, не пригласил сам клиент или родственники клиентов. Адвокат К. убедил Ольгу С. полностью признать вину в соучастии, группы, иначе, мол, хуже будет, возьмут под стражу. Когда спустя несколько часов приехал уже другой адвокат – дело было сделано: нужные показания против А. и Г. уже были получены. И хотя Ольга, спохватившись, отказалась от того, в чём её убедил первый адвокат, именно эти показания до сих пор и являются основой для всего уголовного дела. Ну, а судьи, понятно, как рассуждают: «когда человека сразу задержали – вот «по горячему» он не врёт!». Ольга объясняет своё согласие с версией полиции и адвоката К., тем, что хотела скорее вернуться к грудному ребенку, чьи душераздирающие крики она слышала на улице возле отдела полиции. Впоследствии Ольга С. даже написала на адвоката К. жалобу в Адвокатскую палату Приморского края (АППК), но никакого наказания он не понёс. По случайному совпадению, этот адвокат К. официально входил в состав одного из общественных советов полиции в Приморье. А теперь, из-за того, что «первое слово – дороже второго», тот же А. просидел в СИЗО полтора года… Вот такая у нас нынче в ходе «доказательственная база». Оценку делу №11801050020000482, по мнению нашей редакции, должна давать прокуратура Приморского края. Потому что очень похоже на то, что «группу» создали только для того, чтобы отчитаться за раскрытое «громкое» наркотическое дело…
Продолжение следует…
Оставить комментарий