24.Дек.2017«Сочиненный» разбой или уголовно-правовой «спектакль» в стиле абсурда
24.Дек.2017
Кому и зачем потребовалось пересматривать вынесенный приговор жителю Уссурийска Дмитрию Федосову, чтобы он получил большой реальный срок за разбой?
Есть замечательное правило: если хочешь докопаться до истины в сложной проблеме, — постарайся найти ответы на два вопроса – «Qui prodest?» и «Qui bono?» («Кому выгодно?» и «Кому на пользу?»). Эти ответы позволят понять и подоплёку событий, описанных ниже и приведших уссурийца Дмитрия Федосова в места лишения свободы на долгие восемь лет.
Слишком беспокойная ночь
Удивительно, как может оказаться не в том время и не в том месте конкретный человек. В этом смысле показательным примером может стать судьба 33-летнего жителя города Уссурийска Дмитрия Федосова, который просто помогал другу охранять базу от преступных посягательств, а в итоге загремел в колонию строгого режима на 8 лет за совершение разбойного нападения. Другу, которому он помогал, можно сказать, повезло. Хотя слово «повезло» тут нужно обязательно брать в кавычки – так как всё «везение» заключается в том, что друг скрывает от российского правосудия за границей.
События, которые стали предметом расследования и последующего судопроизводства, развернулись в селе Новоникольск Уссурийского городского округа в начале суток 17 марта 2015 года — на базе, принадлежащей уссурийскому предпринимателю Ивану Придиусу, и в окрестностях этой самой базы. Как можно понять из материалов уголовного дела, фигурантом которого являлся давний друг бизнесмена – Дмитрий Федосов, именно на базе хранился весьма крупный запас кедровых орехов. И интерес к этим орехам (они также принадлежали Придиусу) судя по всему, питали многие – и китайские партнёры, и полицейские, и некие непонятные личности уголовного вида. По крайней мере, представители всех этих трёх сил 17 и 18 марта 2015 года собрались в этом месте – на улице Колхозной в селе Новоникольск. Причём, как можно понять из установленного адвокатами Федосова, более всего активность проявляли представители местной полиции, руководство которыми осуществлял начальник УМВД по г. Уссурийску Магомед Терчиев.
Федосов, приехав на место событий, застал интересную картину. На базу пытались проникнуть (и, позднее, вполне успешно проникли) и китайцы, и сотрудники полиции, и вовсе какие-то непонятные личности. Приходилось объезжать периметр базы, оцепленный неизвестными людьми, чтобы видеть – не лезет ли через забор очередная группа людей, страждущих бесплатно получить энное количество килограммов ореха? Почему-то именно 17 и 18 марта 2015 года масса «охотников за удачей», проживающих в Уссурийске и его окрестностях, вдруг решила, что базе Ивана Придиуса «наступил коммунизм» и можно спокойно пробраться туда, чтобы «добыть» себе кедровый орех бесплатно. Не иначе, как 17-18 марта 2015 года в Уссурийске случился массовый психоз с криминальным оттенком. Поэтому Дмитрий Федосов и Иван Придиус, сев на багги, объезжали периметр базы. Они-то и увидели неподалёку от базы автомобиль, в котором Придиус признал «Тойоту-Харриер», принадлежащий супруге брата и ранее переданный в управление китайскому партнёру – Чжоу Чуйси (его в русском варианте звали просто «Саша»). Нужно отметить, что «Саша» некоторое время назад исчез, а заодно с ним исчезла и автомашина «Тойота-Харриер». Следовало предполагать, что машина Придиусов была похищена. Теперь же, в ту самую ночь, в машине находились совершенно другие граждане КНР – Ван Хайтао и Ли Цзихуа. И незаконный характер обладания автомобилем со стороны этих китайцев у Ивана Придиуса не вызвал сомнений. Каким образом эти представители соседней страны оказались в машине и каковы их намерения (российский бизнесмен нимало не сомневался, что они могут не только завладеть принадлежавшим ему товаром – несколькими тоннами кедровых орехов, но и угрожать его жизни и здоровью). Созвучное опасение возникло и у Дмитрия Федосова (стоит заметить, что по роду профессиональной деятельности ему приходилось решать вопросы обеспечения безопасности предпринимательства в одной из компаний Уссурийска). Поэтому, когда у Ивана Придиуса возник конфликт с находившимися в «Тойоте-Харриер» китайцами, телодвижение одного из них Федосов воспринял как угрожающее. В ночной темноте и в скоротечности событий едва ли была возможность разглядеть, что в салоне машины находилась сумка (впоследствии оказалось, что в ней лежали деньги, документы и другие предметы), а не, например, оружие.
Заслуживает внимание такое обстоятельство. Вся эта сцена борьбы происходила практически на глазах у множества собравшихся возле склада полицейских: одни из них, как можно понять, имели намерение произвести изъятие партии кедровых орехов (законность такого действия находится под большим вопросом), другие – «охраняли порядок» (или, что точнее, были призваны обеспечить силовое прикрытие первого действия). Так или иначе, но попытка Ивана Придиуса и Дмитрия Федосова высадить китайцев из машины не могла ими остаться незамеченной. Но – вот где собака зарыта! – спустя почти два года, в ходе судебных слушаний, многие из них (к этому моменту уже ставшие бывшими полицейскими в силу ухода в отставку), как сговорившись, ссылались на плохую память и не могли ничего вразумительно пояснить суду.
Как выдать желаемое за действительное
И, надо же такому случиться, что уже 18 марта 2015 года оба китайца обратились в УМВД по г. Уссурийску с заявлением о том, что в отношении них было совершено разбойное нападение и что у них похищено 980 тысяч рублей! Абсурдность заявления китайцев заключается в том, что машина им принадлежала незаконно. Как минимум, сообщая об одном преступлении, которое совершено против них, китайцы сами невольно сознавались в другом – в том, что незаконно завладели чужим автомобилем (!) Однако, незаконность действий китайцев осталась незамеченной, а вот у Придиуса и Федосова практически мгновенно начались проблемы. Нужно отметить важный момент – уголовное дело по факту разбойного нападения было возбуждено практически сразу же после того, как китайцы написали заявление. Это не просто «прыть» уссурийской полиции – это просто суперскорость!
Проведённое предварительное следствие (началось оно в следственном отделе УМВД по г. Уссурийску, а затем было передано в Следственное управлением УМВД по Приморскому краю) всеми возможными силами пыталось отыскать следы виновности Федосова, причём ориентировалось на то, что его необходимо привлечь к уголовной ответственности именно за совершение разбойного нападения на двух граждан КНР. Хотя из материалов уголовного дела, что стало ясно уже на стадии судебных слушаний, никак не вырисовывались ни «предварительный сговор», ни «умысел на завладение» лежавшей в машине и выброшенной Федосовым сумкой со всем её содержимым, ни угрозы и даже ни орудие преступления (наличие в его руках пистолета так и не получило подтверждения).
Все действия, предпринятые Федосовым в интересах защиты его давнишнего друга – Ивана Придиуса – «тянули», как максимум, на самоуправство. И то, как повернуть: ведь китайцы находились в чужой машине незаконно, мало того – еще и незаконно находились на базе (!) Но, если включить фантазию, то можно усмотреть в этом такой состав преступления, как ст. 330 УК РФ – «самоуправство». За что, собственно, и был Дмитрий осуждён. Но, поскольку он провёл в стенах СИЗО на этапе предварительного следствия как раз то время, которое равно по продолжительности сроку неволи за самоуправные действия, — отбывать наказание сверх данного срока и не должен был… Получил Дмитрий Федосов полтора года срока колонии-поселения, который с учетом отбытия данного срока в стенах СИЗО, был ему зачтен. И он отправился домой прямо из зала суда. Однако, сторона обвинения (то есть, прокуратура Приморского края) решила опротестовать «мягкий» приговор, вынесенный уссурийским судьёй Дмитрием Грищенко.
Гособвинение, видимо, сочло малозначительным то обстоятельство, что приехавшие к базе Ивана Придиуса китайцы находились на незаконно используемой машине, а угроза жизни и здоровью бизнесмена (кедровый орех как товар – достаточно дорогой, и из-за него вполне возможно было ожидать любых криминальных посягательств) была вполне реальной. Столь же далёким от логики и норм закона можно воспринять и трактовку действий как разбойного нападения – попытки Придиуса и Федосова вернуть «Тойоту-Харриер» законному владельцу (напомним, документы указывают на принадлежность иномарки семье Придиусов).
Примечательно, что даже в Уссурийском городском суде, который рассматривал дело Федосова, доказательная база обвинения по разбою рассыпалась в пух и прах. Китайцы, например, которые являлись потерпевшими и по заявлению которых началось расследование, вообще в суд не явились. Казалось бы, одна неявка потерпевших ставит дальнейшее существование данного уголовного дела под сомнение. Однако, глядите, какой поворот событий – не являлись они якобы потому, что опасались за свою жизнь. И действовали на суде через своего представителя. Полицейский – оперуполномоченный уголовного розыска, который «охотился» за орехами и который мог бы фигурировать как главный свидетель обвинения, так и не появился в суде – ни по доброй воле, ни по приводу. А другие полицейские, участвовавшие в этом «спектакле», убеждены, что всё это представление с «разбоем», о котором заявили китайцы, имело целью лишь обеспечение беспрепятственного проникновения на принадлежащую Ивану Придиусу базу. Если все эти «неявки» и следственные противоречия позволяют упрятать человека в тюрьму, возникает вопрос – не является ли уголовное дело о разбойном нападении обычным «заказом»?
Процессуально-следственные «игрища»
Ознакомление с ходом судебного процесса, проходившего в Уссурийске, и последующим решением апелляционной инстанции даёт повод усомниться в том, что правоохранители, действительно, преследовали целью установление истинных нарушителей законности. Чего стоит, хотя бы, постановка задач оперативником полиции – коллегам из других служб: найдите и задержите такую-то машину, а по какой конкретно причине – это не так важно (мол, находившиеся в багги «что-то похитили»). Такая задача ставилась представителями угрозыска Уссурийска в марте 2015 года. Облачение разыскиваемых, делавшее практически невозможным их опознание, даёт повод для скепсиса: как можно доверять показаниям сотрудников полиции, если они не могли однозначно признать, с кем имели дело. Столь же сомнительными, с точки зрения стороны защиты, видятся и действия экспертов, которые по каким-то причинам не установили подлинность фигурирующих в уголовном деле банкнот. То есть, китайцы говорят, что у них похитили 980 тысяч рублей, деньги на следующий день находят, возвращают, но никто даже не проверяет – а подлинные ли у них купюры? Список поводов для сомнений можно продолжать и далее.
Особо «выдающимся» в ходе предварительного следствия стоит признать тот факт, что поспешно удалившиеся с места происшествия китайцы (те самые, у которых Дмитрий Федосов выхватил из машины и выбросил сумку, принятую им впотьмах за предмет для хранения оружия) на следующий после ЧП день заявили о том, что сумку с 980 тысячами рублей у них забрали под угрозой оружия, а сама эта сумка пролежала на территории почти что сутки – пока её не обнаружил брат Ивана Придиуса. (Полицейские, осматривая место событий накануне, пытались даже использовать служебно-розыскную собаку, но та не взяла след). Показательно, что на суде свидетели из числа полицейских заявляли, что не видели ни угроз гражданам КНР, ни насилия… Так где ж тогда квалифицирующие признаки преступления, которое уголовное законодательство трактует как разбой?!
Но апелляционная инстанция Приморского крайсуда разобралась с этой ситуацией примерно за полчаса: «мягкий» приговор о самоуправстве отменили и тут же признали Федосова виновным в совершении именно разбоя. При том, что судья Грищенко из Уссурийска несколько месяцев слушал дело и пришел к выводу: признаков разбойного нападения тут нет, единственную «уголовщину», которую можно усмотреть, — самоуправство. Теперь, после решения крайсуда, вместе отбытых полутора лет, Дмитрию Федосову придется провести в колонии строгого режима еще более шести лет (!) И до конца жизни жить с клеймом «уголовника», судимого по тяжкой статье УК. А еще жене Дмитрия Федосова трудно будет объяснить ребенку, куда на несколько лет исчез папа…
Почему силовики такие настойчивые?
В интересах соблюдения объективности, нельзя не учесть оценки происходивших событий самим Дмитрием Федосовым, которую он изложил в письме, адресованном в Управление Президента РФ по работе с обращениями граждан и организаций, Генеральному прокурору РФ, начальнику Управления Генеральной прокуратуры по ДФО, начальнику СУ СК РФ по Приморскому краю, начальнику Управления ФСБ по Приморскому краю и в редакцию передачи «Человек и закон». В этом документе сегодняшний осуждённый утверждает, что под версию «разбойного нападения» не зря подгонялись имевшиеся в распоряжении следствия данные, а не вписывавшиеся в подобную «концепцию» — отметались. Дмитрий Федосов убеждён, что обвинение в разбойном нападении базируется исключительно на показаниях граждан КНР — Ван Хайтао и Ли Цзихуа, чьи действия «координировались высокопоставленными сотрудниками правоохранительных органов» — не только города Уссурийска, но и на краевом уровне. Отбывая наказание за разбой, Федосов пришёл к пониманию, что к вынесению ему приговора приложили руку сотрудники прокуратуры Приморского края. Такой вывод он сделал, исходя из того, что это прослеживается по их действиям и в их заинтересованности в исходе этого дела. По его мысли, это связано с высокой стоимостью товара (кедрового ореха в количестве 300 тонн), интерес к которому питали бизнесмены из Китая, на который – согласно решению суда – право собственности было признано за Иваном Придиусом . «Активная и чрезмерная заинтересованность» к такому грузу, со слов Дмитрия Федосова, была им отмечена и со стороны представителей правоохранительных органов. Распоряжение начальника ОМВД России по городу Уссурийску Магомеда Терчиева о том, чтобы полицейские содействовали передаче находившихся на ответственном хранении у Ивана Придиуса кедровых орехов гражданам КНР, а также факт предоставления этим китайцам номера своего личного сотового телефона (при отказе – озвучить этот номер в суде) навёл Федосова на определённые и недвусмысленные предположения о возможности некой заинтересованности в исходе дела.
Наконец, как объяснением возможной личной заинтересованности руководства органа МВД России в исходе дела могут служить и такие факты, как игнорирование следствием «опознания» пистолета, использовавшегося в качестве орудия преступления, а также использование для «оцепления» машин с экипажами ППС и конвойной службы. Такая тактика навела Дмитрия Федосова на мысль о том, что версия о «разбое» могла быть «инсценировкой для того чтобы проникнуть на территорию базы и изъять кедровый орех».
Из такой, вот, «мозаики» и складывается достаточно неприглядная картина действий должностных лиц, по статусу долженствующих представлять и защищать закон, но – фактически – его нарушающих. Орех пропал, хозяин ореха – в бегах, друг хозяина – в колонии на долгих восемь лет. А уголовное дело, как пресловутый «тришкин кафтан», рассыпается на «куски». Тем не менее, доказательств нет, но один сидит, а второй – в бегах. Получается, что вместо следствия и суда разыгрывается уголовно-правовой «спектакль» в стиле абсурда, но вот только кары и наказания там вовсе не театральные, а вполне осязаемые, тюремные…
Оставить комментарий