08.Фев.2019Стать наркосбытчиком «по дружбе»: владивостокские реалии мнимой борьбы с наркотиками
08.Фев.2019
22-летний житель Владивостока может получить большой тюремный срок за то, что не устоял перед просьбой своего товарища приобрести для него немного «синтетики»
О том, что город Владивосток обладает большой «наркопоражённостью» сегодня не говорит только ленивый. В последние годы на передний план чаще всего выходят так называемые «клубные», в основном, синтетические наркотики. Сбытчики зелья действуют изощрённо: чего стоит сеть так называемых «закладок»: покупатель связывается с продавцом наркоты через Интернет, переводит ему деньги по указанному способу, а в ответ получает адрес (а иногда и «фотопривязку») места, где заранее размещена «закладка». Таким образом, продавец наркотиков лично практически не контактирует с покупателем и, если кто и рискует в этой цепи, — так это покупатель (место закладки может знать полиция) или курьер, который собственно отвозит и размещает «закладку». Таким образом, доказать вину продавца достаточно тяжёло, но всё-таки возможно: процесс это довольно трудоёмкий, поскольку злодея-сбытчика для начала нужно: а) обнаружить; б) задержать с поличным; в) доказать его вину. В этом смысле, куда как более «лёгкой добычей» становятся покупатели и курьеры. Поэтому иногда, чтобы доказать сбыт, нужно, чтобы кто-то просто оказался не в том месте и не в том время – и стал сбытчиком. Вот об одной такой заранее «сгенерированной» ситуации мы вам и ходим рассказать.
Как транспортная полиция Владивостока «сбытчика» поймала
22 мая 2018 г. сотрудники Владивостокского линейного управления внутренних дел на транспорте (ВЛУВДТ) » задержали в одном из домов на ул. Некрасовской во Владивостоке 22-летнего С., который передал некоему Ф. 0,5 грамма синтетического наркотика. Сам факт передачи наркотика имел место ещё 25 марта 2018 г. и это было зафиксировано в ходе так называемого «оперативно-розыскного мероприятия «Проверочная закупка». Сбыт наркотиков, казалось бы, налицо. В квартире С. провели обыск, но не нашли ни наркотиков, ни весов, ни каких-либо ещё элементов, которые обычно присутствуют в обиталищах «барыг», то есть, наркосбытчиков. Изъятые в квартире телефоны с перепиской в мессенджерах (WhatsApp, Viber и т.п.) тоже не показали, что С. кому-либо что-либо продавал. К тому же, кроме Ф. никто не говорил о том, что С. сбывает наркотики. Скорее, наоборот: несколько свидетелей, допрошенных по отдельности сразу по «горячим следам», слово в слово давали несколько иную информацию: С. наркотики не сбывал, но последние дни Ф. очень сильно упрашивал его приобрести наркоту у некоего Ж., который якобы «синтетику» сбывал много и часто. Свидетели в количестве трёх человек говорили то, что оперативников и следователей ЛУВДТ устраивало не очень: мол, Ф. постоянно умолял С. приобрести к у Ж. синтетику, поскольку Ж. не хотел продавать зелье Ф. В итоге случилось то, что случилось: С. не устоял под напором своего товарища (то бишь, Ф.), обратился к Ж. за порцией «синтетики», которую тот дал ему в долг. И потом, при передаче пакетика Ф. несчастный С. получил 4500 рублей, передал Ж. И которые теперь являются доказательством «сбыта». В результате всего это С. оказался под следствием по ст. п. «б» ч.3 ст.228.1 УК РФ (незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере), которая предусматривает ответственность от 8 до 15 лет реального лишения свободы. В среднем, суды дают за такое 9-10 лет тюремного срока.
«Её Величество Провокация»
Как отмечает адвокат филиала Приморской краевой коллегии адвокатов — конторы №66, который сегодня защищает С., сегодня совершенно очевидно, что и действия Ф., и действия сотрудников ВЛУВДТ, которые в марте 2018 г. проводили мероприятие «проверочная закупка» в отношении С., укладывают в рамки такого «правоохранительного» понятия, как «провокация». А провокация прямо запрещена — и Федеральным законом от 1995 г. №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», Европейским Судом по правам человека (ЕСПЧ) – в частности, Постановлением ЕСПЧ от 15.12.2005 г. по делу «Ваньян против России») и письмом Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации В.Я. Гриня от 24.04.2011 г. №69-12-2011 «О практике рассмотрения Европейским Судом по правам человека жалоб о нарушении прав граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий «Проверочная закупка» и «Оперативный эксперимент». Ведь, по сути, такое раскрытие преступления является мнимым. Во-первых, сбытом наркотиков С. не занимался, и жил на совершенно другие доходы. Во-вторых, если задержан «мнимый» сбытчик, то, значит, какой-то вполне реальный «барыга» в это время выпал из поля зрения полиции. К тому же, уговаривать С. при других людях закупиться наркотиками – ну как это понимать?
Совершенно понятно, что С. нужно наказывать: любой контакт с наркотиками в России лежит вне закона, если только эти наркотики не являются медицинскими и не прописаны врачом по рецепту. Однако наказывать можно по-разному. Можно применить статью ч.5 ст.33 ч.1 ст.228 УК РФ (пособничество в приобретении наркотических средств), и тогда С. осудят, но в этом случае ему грозит судебный штраф. Но, если применить п. «б» ч.3 ст.228.1 УК РФ, то он гарантировано садится в колонию на 10 лет, и тогда, считай, всё – жизнь испорчена навсегда. При этом на момент своего задержания С. имел хорошо оплачиваемую работу и в криминале замечен не был. А вот с Ф. ситуация несколько другая. Сам Ф. в одном из своих допросов поясняет: несколькими месяцами ранее его задержали сотрудники полиции в Советском районе Владивостока, когда он получил 250 г. синтетического наркотика прямо почте, в посылке из города Ижевска. Фактически, Ф. сегодня грозит ответственность за покушение на сбыт, поскольку 250 г. зелья он покупал, как можно понять, не для личного употребления. И приобретение серьезной порции «синтетики» с целью дальнейшего сбыта, может сегодня закончиться для него серьёзным приговором с лишением свободы. Поэтому в один не самый прекрасный момент сотрудники полиции предложили Ф. – или он находит какого-нибудь сбытчика, или в день вынесения приговора Фемида будет гораздо суровее, чем Фортуна. Ну, а примерять на себя тюремную робу Ф., судя по всему, не хотел. Поэтому выбор был прост: сделать С. «сбытчиком», отдав его на «съедение» сотрудникам полиции.
Как выясняется, Ф. и С. познакомились несколько лет назад в одном из ночных клубов, и поддерживали отношения товарищеские, даже, можно сказать, дружеские. А где клубы, там, понятное дело, и способы «снятия стресса», возможно, не совсем законные. Возможно, именно поэтому из нескольких своих знакомых Ф. и выбрал С. в качестве «сакральной жертвы» — мол, пусть он купить – он и будет виноват.
Получилось, конечно, грязненько. Сначала С. на несколько месяцев загремел на домашний арест. Конечно, какая уж тут работа, если человек под следствием за наркоту, да ещё и под домашним арестом? Потом тому же Ф. стало понятно, что неприятности С. – это не «лёгкая прогулка», а, скорее всего, «тяжёлый» срок, пусть даже раньше у него и не было судимости. Ну, и для Ф., наверное, уместен вопрос: если суд выносит решение, к какому наказанию осудить человека за покупку наркотиков через «закладок», как на это может повлиять оперативное подразделение полиции, выявляющее покупателей и сбытчиков «синтетики»? Адвокат обвиняемого С., сам в прошлом проходивший службу в органах приморского наркоконтроля, потратил около года на то, чтобы доказать: вся деятельность оперативников ВЛУВДТ по доказыванию вины С. в сбыте крупной партии наркотиков нарушает федеральные и ведомственные инструкции. Игнорируя вышеуказанные нормы закона «Об оперативно-розыскной деятельности», решения ЕСПЧ и письмо Замгенпрокурора РФ В.Я. Гриня, оперативники, как будто бы, стремились «подогнать под ответ» ситуацию с С., как со сбытчиком. И охотно шли на поводу у Ф., который обещал им «сдать» сбытчика, не проверяя личность С., его окружения, не пытаясь выяснить через свою широкую агентурную сеть вопрос – причастен ли он вообще к наркосбыту?
В итоге всей этой истории Ф. сам изменил показания в ходе следствия. В конце января 2019 г., будучи допрошенным в ВЛУВДТ, он сообщил, что ситуация с С., как со сбытчиком, была им придумана. Конечно же, такие показания, вкупе с показаниями других свидетелей (которые изначально говорили, что Ф. буквально умолял С. купить наркотики у Ж.) камня на камне не оставляют от стройной версии следствия о «горе-сбытчике», который, наконец-то попался. Хотя, оговоримся, сегодня защита С. и не ставит вопрос о полной его невиновности. Другое дело, что вина его укладывается в рамки более «мягкой» статьи УК РФ и, как следствие, более гуманного наказания. Не связанного с лишением свободы. Однако, как выясняется, такой вариант не устраивает правоохранительные органы.
Почему «искривился» взгляд «ока государева»?
Как мы уже сообщали, сегодня Ф. находится в определённых «тисках»: поменять показания он может, но в Советском районе г. Владивостока его рано или поздно начнут судить за покупку наркоты через «закладки». А значит, что в любой момент (хоть до суда, хоть в суде) ему могут «утяжелить» ситуацию: например, избрав более строгую меру пресечения, или же потребовав более жёсткого наказания устами гособвинителя. С одной стороны, Ф., наверное, сегодня стыдно, что он втянул в такую историю своего товарища, с другой – вот-вот он сам может стать «сидельцем».
Как известно, за транспортной полицией (за её эффективной и законной работой) надзирает транспортная прокуратура. В нашем случае, за Владивостокским ЛУВДТ надзирает Приморская транспортная прокуратура. Казалось бы, после стольких обращений, после стольких «нестыковок» сотрудники Приморской транспортной прокуратуры должны были увидеть – преступление, мягко говоря, «накрученное», в котором совершенно избыточно «поднимать градус». Но нет, этого не происходит. Возможно, потому, что статья ч.5 ст.33 ч.1 ст.228 УК РФ, которую требует применить к С. его адвокат, — слишком «мягкая», не идущая в «общий зачёт» борьбы с серьёзной преступностью, которую ведет и ВЛУВДТ, и транспортная прокуратура. А ведь система учёта и борьбы с преступностью (хоть в полиции, хоть в прокуратуре), кто бы там что ни говорил, — по-прежнему «палочная». Если в прошлом году выявили 20 наркосбытчиков, то в этом году их не может быть меньше – их может быть только больше. Например, 21. Или 22. Победителей, как известно, не судят. Вот и «рубят» оперативники и следователи, при случае, «палочку» — то бишь, раскрывают преступление. Одно преступление – одна «палочка», десять – уже десять «палочек». А за хорошую «палочку» можно и повышение получить, и пенсию, и кое-какие другие «бонусы». А вот проигравшими в такой «палочной системе» становятся рядовые граждане – без особых правовых знаний, без представлений о том, на какой срок можно загреметь за любые операции с наркотиками, готовые «по дружбе» сходить и «под честное слово» взять энное количество зелья, чтобы выручить товарища. Есть факт – есть уголовное дело – есть приговор. Вот и заполняются российские тюрьмы арестантами, которые мучительно пытаются понять: «А я-то здесь за что?» Вот и попадает в «сети» борцов с наркотиками такая «мелкая рыбёшка», как С., которая, правда, вскоре уже в материалах уголовного дела превращается в полноценного такого «барыгу» — циничного, действующего с умыслом, зарабатывающего на «синтетике» деньги…
И вот тут, пожалуй, как никогда, уместен вопрос: почему «искривляется» взгляд «ока государева», то бишь, прокуратуры? Неужели не видят (от советника юстиции – и выше), что уголовное дело создаётся по принципу: «я его слепила из того, что было»? Или у прокуратуры – другие приоритеты?
…Едва Ф. поменял показания, в которых сообщил о том, что С. стал жертвой провокации, как в течение нескольких дней поменял их на «первоначальные»: что С. – всё-таки сбытчик зелья. А между этими двумя противоречащими друг другу показаниями, судя по всему, пролегла целая жизнь: по словам адвоката С. из коллегии адвокатов №66, Ф. был вызван в Приморскую транспортную прокуратуру, где находился представитель прокуратуры Советского района г. Владивостока. Как мы помним, судить Ф. скоро начнут в Советском районном суде. И поддерживать обвинение будет прокуратура Советского района. Наверное, именно поэтому Ф. находится в таком несколько «подвешенном» состоянии. Так вот после своего визита в транспортную прокуратуру, Ф. снова считает, что С. – всё-таки «барыга»…
И как после всей этой следственной «эквилибристики» можно верить, что в сети правоохранительных органов попадают настоящие сбытчики зелья? Ведь при таких темпах «посадок», как во Владивостоке, «гидра» наркобизнеса должна была быть побеждена ещё лет пять назад…
Редакция просит считать данный материал официальным запросом Дальневосточному транспортному прокурору А.Н. Хатунцеву
Оставить комментарий