17.Дек.2024Судья в «деле Марии Харченко» оказалась очень «изобретательной»
17.Дек.2024
Юридическое сообщество Приамурья – в шоке…
Казавшееся давно забытым в пыльных архивах Средневековья выражение императора Священной Римской империи Фердинанда I, оставившего след в XVI веке, сегодня почему-то обретает вторую жизнь. «Fiat justitia, pereat mundus» («Пусть справедливость восторжествует, хотя мир погибнет») – такое правило и через неполных полтысячи лет напоминает о себе действиями тех или иных государственных деятелей, политиков, юристов, в том числе – и тех, кто призван отправлять правосудие. Но одно дело – история и теория, а другое – повседневная практика. Даже отдельно взятого районного суда и конкретно взятого же судьи.
На такие размышления наводит случай (насколько уж он, простите за тавтологию, выглядит «случайным» – это уже второй вопрос), произошедший буквально несколько дней назад в Октябрьском районном суде Амурской области. При рассмотрении уголовного дела, которое проходило под председательством судьи Оксаны Шлома. Что и побудило усомниться в устаревшем характере мудрой латиноязычной фразы.
Председательствующая судья вынесла постановление в отношении Марии Харченко (напомним, являющейся подсудимой по уголовному делу о масштабной растрате нефтепродуктов) – о применении в отношении неё обязательных мер медицинского характера. Заодно Октябрьский районный суд, с коим в данном случае ассоциировалась судья Оксана Шлома, обозначил свою позицию в вопросе о судьбе арестованного имущества.
По уголовному делу была арестована нефтебаза, которая принадлежит на праве собственности матери Марии Харченко – Валентине Кочкиной. Это право никем не оспорено (хотя такую попытку предпринимали представители стороны обвинения, но получили отказ). Собственник этого объекта (или, если угодно, имущества) – совершенно третье лицо, никаким образом не вовлечённый в уголовный процесс. И право собственности на объект (имущество) в установленном порядке зарегистрировано в Росреестре.
Какое же решение вынес суд? Сохранить арест на имущество нефтебазы, состоящее из административного здания, гаража, склада и т.п. до исполнения приговора в отношении Александра Харченко (он вынесен ещё в январе 2024 года) – «до исполнения приговора в отношении Александра Харченко в законную силу в части гражданских исков для обеспечения возможности обращения арестованного имущества в счёт взыскания по иску».
Во-первых, формулировка, если её рассмотреть с позиций юридических актов и общепринятой юридической же терминологии, – просто дичайшая, не укладывающаяся ни в законодательные нормы, ни в юридический «лексикон»: ни там, ни сям ничего подобного нет и близко. Законодатель нигде и никаким образом не прописал даже самую возможность существования такого термина, который введён в оборот судьёй Оксаной Шлома: «до исполнения приговора… в законную силу». Как её, эту часть фразы понять и, тем более, применить? Уму не постижимо. Ведь есть такая норма права, как вступление в законную силу судебного акта. Но «исполнение приговора в законную силу» – такого не найти ни в учебниках по правоведению, ни в юридических энциклопедических словарях. Такого, какой-то новеллы авторства судьи Шлома, никто из юристов (наверное, не только в Амурской области, но и за её пределами) не знает и не ведает. Как можно понять, такая новелла придумана исключительно для того, чтобы не допустить выхода нефтебазы из круга арестованного имущества.
Во-вторых, какое отношение ко всему происходящему имеет Валентина Кочкина? Ведь и закон, и пленумы Верховного Суда РФ говорят: при постановлении приговора должна быть поставлена точка в судьбе арестованного имущества. Этот вопрос должен быть разрешён. Если есть основания для обращения взыскания – обращайте взыскание. Если таких оснований нет, но есть основания для конфискации – конфискуйте. Если же нет ни тех, ни других оснований – арест с имущества должен быть снят. Других вариантов не предусматривается и не предполагается. Оценивая терминологическое «новаторство» Оксаны Шлома, вполне резонно можно сказать: это буквально ни в какие ворота не лезет.
Как же понять такие действия судьи? Возможно, кому-то нужно всеми возможными способами сохранить арест на имущество. А тут подвернулся удобный случай. Но разве же так возможно – столь откровенно, беспардонно игнорировать нормы уголовно-процессуального закона?
Второй вопрос: а какое отношение к преступлению имеет собственник нефтебазы Валентина Кочкина? Ровным счётом – никакое. Она даже не участник процесса. Не является и гражданским ответчиком: к ней иск не предъявлен. В силу закона она не несёт ответственности ни за действия Марии Харченко, ни за действия Александра Харченко. Имущество её не может быть конфисковано в силу постановления Пленума Верховного Суда РФ, по которому предметом конфискации может являться только имущество, принадлежащее обвиняемому.
Как, на каком основании суд в лице Оксаны Шлома, сохраняет эти аресты имущества? Ни на каком: получается так, что судья произвольно, в нарушение всех юридических норм, презрев всё возможное, сохраняет арест имущества, принадлежащего абсолютно третьему лицу.
Общее впечатление от данного судебного процесса, от действий председательствующей судьи приводит к вполне определённым выводам. Вероятно, всё указывает на заказной, ангажированный характер этого разбирательства, к которому весьма подходящим является определение: «судилище». Если все преимущества в удовлетворении ходатайств отданы исключительно стороне обвинения, если доказательства невиновности подсудимого лица не исследуются и не принимаются, что называется, в расчёт и т.п. и т.д. – на что это указывает? Дух покойного императора Фердинанда I может быть спокоен: мир уцелеет, не погибнет, поскольку о торжестве справедливости остаётся только сожалеть и мечтать.
Оставить комментарий