То ли судейская чёрная мантия, то ли врачебный белый халат…

Закон

01.Июл.2024

• Мария Харченко
• УПК РФ

Статус подсудимого лишает права на охрану здоровья?

Уголовно-процессуальные «азы»

Ни для одного из участников уголовного судопроизводства, и в первую очередь – для судьи, никак не являются тайной за семью печатями те нормы уголовно-процессуального закона, которые закреплены в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации. Но порою (насколько редко или часто – зависит от жизненного опыта конкретного человека) возникает необходимость не только помнить, но и напоминать о некоторых правовых нормах, которые по каким-то неведомым причинам облечённые властью, в том числе – облачённые в чёрные судейские мантии и тёмно-голубые мундиры сотрудников прокуратуры люди «забывают» о них. То ли склероз одолевает, то ли умысел какой возникает, чтобы у представшего перед судом жизнь мёдом не казалась…

Уместно в таких случаях обратить внимание, по меньшей мере, на три позиции в УПК РФ. И первая из них изложена в части 1 статьи 9 этого Кодекса, которая именуется «Уважение чести и достоинства личности»: «В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья».

Вторая норма УПК РФ, также являющаяся непреложной и на которую в свете рассматриваемой сегодня темы есть необходимость обратить особое внимание, – это «Презумпция невиновности», и часть 1 этой статьи имеет такую формулировку: «Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в  предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

Наконец, ещё одна правовая норма, которая имеет принципиально важное значение в контексте рассматриваемой ситуации, – это статья 99 УПК РФ «Обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения» (новейшая и действующая ныне редакция этой правовой нормы утверждена Федеральным законом от 13 июня 2023 года №217-ФЗ, т.е. совсем недавно). Часть 1 данной статьи гласит: «При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления и определения её вида при наличии оснований, предусмотренных статьёй 97 настоящего Кодекса, должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства».

Жизненная ситуация во всём её драматизме. И даже неприглядности

Все эти «прописные» юридические истины выглядят, на первый взгляд, абстрактными, но в определённых условиях они имеют сугубо практическое значение. И связаны они с тем судебным процессом, который протекает в Октябрьском районном суде Амурской области по известному нашим читателям «делу Харченко». Недавние события как раз и располагают – и к наблюдениям, и к определённым выводам.

Председательствующим судьёй в этом процессе с относительно недавнего времени является Оксана Шлома. Её опыт – в качестве сначала мирового судьи, а затем и федерального судьи – не просто многолетний, но и многосторонний. Но речь на этот раз мы поведём несколько об ином.

6 июня 2024 Марию Харченко госпитализировали в Амурскую областную клиническую больницу. На то время, пока она находилась и проходила лечение в условиях стационара, судебные заседания переносились на иные дни и другое время. Тут, вроде, никаких вопросов не возникало. Как оказалось, до поры: 19 июня 2024 года официально оформленный листок временной нетрудоспособности был сначала закрыт, но практически сразу же, на тот же день, судья назначила судебное заседание. Так сказать, «с корабля – на бал». Но явиться на это заседание и участвовать в нём Мария Харченко не смогла: при выписке лечащий врач продлил срок пребывания её как пациентки на «больничном» до 20 июня 2024 года.

Не учитывая этого обстоятельства (да и не вникая в тонкости уголовно-процессуального законодательства), представители потерпевшего поставили перед судьёй вопрос о замене меры пресечения в отношении подсудимой – подписки о невыезде на заключение под стражу. Адвокат Марии Харченко парировал эту «инициативу» другим предложением: запросить в лечебном учреждении справку о состоянии здоровья его подзащитной в больнице. Уж кто-кто, а лечащий врач обладает достаточными познаниями о состоянии здоровья пациентки и её возможности (либо невозможности) в связи с этим участвовать в судебных заседаниях. Ведь вполне возможным, даже чисто теоретически, было ожидать продления срока действия «больничного». Надо же дождаться приёма и заключения врача. Но – куда там… В выписном эпикризе, который получила Мария Харченко, ясно и однозначно было указано, что выписана она не по причине выздоровления, а в связи с необходимостью долечивания в амбулаторном режиме.

Что же касается судьи Оксаны Шлома, то она не стала изменять меру пресечения, но строго-настрого высказала: мол, настаивает на обязательной явке подсудимой в судебное заседание, а вопрос об изменении меры пресечения оставляет открытым.

20 июня 2024 года, получив листок временной нетрудоспособности и предъявив его в поликлинике, Мария Харченко получила очередное продление срока его действия – при амбулаторном долечивании. Судья же продолжила свою «категоричность»: если подсудимая не находится в стационаре, то она обязана присутствовать и участвовать в судебных заседаниях.

Тут уместно заметить, что у Марии Харченко на руках имелась медицинская справка о том, что по медицинским же показаниям ей противопоказано участвовать в судебных заседаниях. Этот документ (не «филькина грамота»!) она всё-таки предоставила в судебном заседании при явке, и сторона её защиты заявила ходатайство об отложении судебного заседания до того момента, когда медицинские противопоказания для этого отпадут.

27 июня 2024 года адвокат Марии Харченко вновь прибыл в суд, где (в очередной раз!) предъявил и выписной эпикриз, и справку о медицинских противопоказаниях для участия в судебных заседаниях. Через секретаря судебного заседания узнал, что судья настаивает на участии подсудимой в судебных заседаниях. И… судья оформила отказ в удовлетворении ходатайства об отложении судебных заседаний с учётом времени выздоровления («закрытия» листка временной нетрудоспособности), полагая, что Мария Харченко вполне здорова и имеет все возможности для участия в судебных заседаниях.

«Странности» действий судьи. Или что-то иное?

Такая постановка вопроса видится вполне логичной, ибо демонстрируемое судьёй Оксаной Шлома – не просто поведение, а отношение к правовым нормам (не зря же мы сделали экскурс в уголовно-процессуальное законодательство) – представляется весьма показательным.

Справка о состоянии здоровья, не позволяющем участвовать в судебных заседаниях, она достаточно конкретна. Переживаемый в таком состоянии стресс способен вызвать не только боли в области поясницы, резкое и неожиданное повышение артериального давления, но и другие неблагоприятные изменения в состоянии организма. Т.е. те самые случаи, которые подпадают под определение «опасности для жизни и здоровья» – как раз в толковании УПК РФ.

А судья… для неё приведённая в медицинских документах (в том числе – и в данной справке), как будто бы, не играет никакой роли, не имеет никакого значения. Если подсудимый – по процессуальному статусу – и лечащийся – по статусу медицинскому – имеет возможность ходить на двух ногах, то он будто бы здоров, и в соблюдении норм уголовно-правового закона, касающихся нуждающихся в повышенной заботе о здоровье участников судебного процесса, нет надобности.

С таким подходом, возможно, было бы уместно согласиться, если бы служитель правосудия обладала бы соответствующей врачебной квалификацией и полномочиями решать сугубо медицинские вопросы. Но – нет… Ничего подобного не имеется и близко. Ни компетентности, ни компетенции.

Несколько замечаний «по поводу»

Стоит обратить внимание на то, что судебная (да и следственная – примерно так же) практика показывает: подследственные, а затем и подсудимые подчас сталкиваются с подобными явлениями. То, условно говоря, следователь позволяет себе выходить за рамки должностных полномочий и, не привлекая для консультирования медика (врача узкой специализации), рассуждать об эндокринологических заболеваниях; не имея педагогического образования, – мудрствовать на темы «надлежащего» и «ненадлежащего» воспитания. В нашем случае вполне возможно увидеть, что судья, обладая по должности чёрной мантией, словно пытается изобразить из себя специалиста в белом медицинском халате.

Есть и другое немаловажное замечание. На сегодняшний день Мария Харченко по-прежнему имеет процессуальный статус подсудимой. Т.е. говорить и делать выводы о её виновности – по меньшей мере преждевременно, а потому и незаконно. Если даже какой-либо человек в какой-то момент обретает статус осуждённого, то и в этих случаях не утрачивает конституционного права на охрану здоровья. А тут… Стоит ли понимать, что попавший в «жернова» следственно-судебного механизма сразу же лишается гражданских прав?

Определённо, стоит над этим всем задуматься. Да и выводы сделать адекватно ситуации…