09.Ноя.2020«Три сосны» для лесничих и правоохранителей
09.Ноя.2020
Доколе возможно плутать в них? И по чьей «милости»?
Информационные «дебри» приморской тайги
Ни для кого не секрет, что полиция возбудила и продолжает расследование уголовного дела о незаконных рубках леса в Тернейском районе. Дело находится в производстве следственного отдела ОМВД России по городу Дальнегорску, а местами событий (преступлений, по сути) стали прилегающие к посёлку Малая Кема Тернейского района таёжные деляны. Участок принадлежит ЗАО «Лесэкспорт». Именно там, как выявило КГКУ «Примлес», в 2018–2019 годах были совершены незаконные рубки, о последствиях которых обобщённо можно сказать: причинённый природе ущерб исчисляется конкретной суммой – 363 млн рублей. А уж о том, сколько лет и сил нужно будет потратить на восстановление загубленных (можно сказать и так) можно, наверное, и не говорить. Это и так понятно.
Не вполне ясно такое положение дел, вероятно, было до некоторых пор только чиновникам министерства лесного хозяйства и охране объектов животного мира Приморского края. Почему так? Да потому что известной не только в регионе газете социальной и правозащитной направленности «Примрепортёр» какое-то время назад пришлось задать «неудобные» вопросы руководству ведомства. Прежде всего, издание интересовало, по какой такой причине факты злодеяний стали известны лишь летом 2020 года. Далеко не праздный интерес вызывала и практика использования беспилотных летательных аппаратов (БПЛА, дронов) сотрудниками подведомственного Минлесхозу КГКУ «Приморское лесничество». Если такая спецтехника имеется на вооружение лесной охраны, то чем объяснить столь малую эффективность её работы, как, впрочем, и работы самих лесничих? Возможно ли говорить о перспективах контрольной деятельности «Примлеса» вообще и о привлечении к административной ответственности арендаторов таёжных делян из того же ЗАО «Лесэкспорт»? Да и по каким-таким причинам Минлесхоз Приморья в течение длительного времени скрывал от глаз общественности вопиющие факты незаконной добычи леса и масштабы экологического бедствия, причинённого преступными деяниями «чёрных» лесорубов?
Возможно предположить, что в том информационном «буреломе» (а он, поди, ещё менее проходимый, чем заросли в тайге Сихотэ-Алиня), который сопровождает деятельность практически всякой управленческой структуры, очень сложно проторить дорогу правды. Однако потребность в том, чтобы эта правда стала доступна всем и каждому, день ото дня становится больше. Мы имеем право знать, что оставим в «наследство» грядущим поколениям. Как бы помпезно это не звучало…
Кадры-то «решают». Но – далеко не всё…
Ещё с советских времён сохранилось, да в значительной мере – и не утратило злободневности, выражение о том, что «кадры решают всё». Современная ситуация показывает, что такое изречение во многом справедливо и сегодня, но нуждается в определённых уточнениях.
Так, в ответе за подписью и.о. министра лесного хозяйства и охраны объектов животного мира Приморского края Виктории Болдыревой (письмо от 29 октября 2020 года имеет исходящий номер 38/7049) содержится подробный разбор ситуации, о которой «била во все колокола» газета «Примрепортёр». И ответ, надо сказать, получился не совсем формальным. Даже, пожалуй, необычно откровенным.
КГКУ «Приморское лесничество», выполняя поручение краевого Минлесхоза, провело проверку в Малокемском участковом лесничестве по фактам несвоевременного выявления незаконной рубки леса на арендном участке компании «Лесэкспорт». И выяснило (а министерство, в свою очередь, раскрыло глаза общественности) весьма плачевную картину. Это вам – не «Утро в сосновом лесу», живописно исполненная известным художником Иваном Шишкиным в соавторстве с менее известным коллегой по творческому «цеху» Константином Савицким. И вряд ли она достойна быть представленной в Третьяковской галерее. Поэтому и предложим её оценить нашим читателям.
Судите сами. Поскольку в Малокемском участковом лесничестве служебный транспорт у лесничих до недавнего времени фактически отсутствовал, то передвигаться (даже в ходе проведения проверок) сотрудникам приходилось «на чём Бог пошлёт» – где на «стороннем транспорте», а где – и в пешем порядке. А тайга, она такая – далеко не Океанский проспект и не Светланская во Владивостоке.
Те кварталы (интересно, что на профессиональном сленге работников леса – «кварталá»), в которых в весенне-летний период лесничие установили факты незаконных рубок, ранее обследованы не были по причине сложности пути следования к ним и обратно. Для лесничих эти территории оказываются почти что недосягаемыми, а потому – и лишёнными контроля. (Однако техническая оснащённость заготовителей-браконьеров оказывается куда как выше, чем у тех, кто призван выявлять незаконный промысел и «поставлен государством» на охрану таёжных флоры и фауны).
И сразу же возникает первый резонный вопрос: почему не решается вопрос технической оснащенности местных лесничих! Эта проблема появилась не вчера. Выделяется финансирование, а проблема остается. И тут резонное предположение – если проблема не решается уполномоченным органом, то значит это удобная проблема: в случае чего можно сказать, что у нас нет достаточных средств для контроля. И, как результат – какой спрос с чиновника?
По данным Минлесхоза Приморья, значительная часть незаконных рубок совершена в границах лесосек, которые разрабатывались на основании ранее поданных арендатором лесного участка лесных деклараций. В переводе с «бюрократического» на «общегражданский» язык это означает, что на лесосеках заготовка древесины производилась в объёмах, превышающих разрешенный для заготовки. (Условно говоря: разрешали рубить одно дерево, а срублено оказалось три). Да и подсчитать реально – тоже непросто: для этого было нужно учесть буквально каждый пень на лесосеке. Нелегко, а куда деваться, если не отделываться «отписками», а вести реальную работу?!
Ситуация с кадрами и сегодня оказывается не столь обнадёживающей. При том, что на одно должностное лицо, осуществляющее федеральный государственный лесной надзор (лесную охрану) в Приморье должно приходиться 27,8 тыс. га лесов (такой норматив установлен Минприроды России), при реорганизации администрации Приморского края в правительство Приморского края штатное количество государственных лесных инспекторов и государственных инспекторов по охране и использованию объектов животного мира (государственных охотинспекторов) возросло с 428 до 562 человек. А фактически же данные полномочия осуществляют 489 человек. Говоря языком управленцев-кадровиков, серьёзный некомплект, из-за чего в настоящее время на одно должностное лицо приходится 19,2 тыс. га площади лесного фонда.
И о каком «количестве и качестве надзорных мероприятий», по которым оценивают работу лесного ведомства, можно тут вести речь? Тут же возникает следующий резонный вопрос: а чем заняты все остальные работники и зачем держать значительное число государственных служащих в кабинетах и при этом «на местах» искусственно создавать «кадровый голод»? И опять выскажем предположение, что отсутствие кадров — удобное объяснение невозможности выполнять свои функции.
В таёжных районах Приморья остро стоят вопросы и о повышении занятости активного населения, и об экологическом просвещении населения, и о повышении уровня жизни. При этом (в чём специалисты краевого Минлесхоза совершенно правы) увеличение численности госинспекторов позволит повысить эффективность надзорных мероприятий, особенно в части охраны лесов от незаконных рубок, осуществления действенного контроля за использованием лесов арендаторами, за исполнением договорных обязательств по проведению мероприятий по лесовосстановлению, уходу за лесами и по проведению противопожарных мероприятий. Однако реальность оказывается суровее мечтаний.
Не менее, если даже не более, важна и финансовая «составляющая». Недостаточность субвенций из федерального бюджета не позволяет не только реализовать в полном объёме те полномочия, которые «взвалены» на регион «центром», но и обеспечить повышение (даже с учётом инфляции) заработной платы всем работникам отрасли, а не только лесничим, их помощникам, но и другим, – до среднекраевого уровня.
Столь подробный анализ причин, почему не удавалось раньше выявить преступный промысел «чёрных» лесорубов в Малокемском участковом лесничестве, был бы не полон, если не сказать и о «техническом» (вернее, «авиатехническом») вопросе. По данным, предоставленным министерством лесного хозяйства и охраны объектов животного мира Приморского края газете «Примрепортёр», подразделения КГКУ «Приморское лесничество» в 2019 году начали оснащаться БПЛА. Из этого количества три дрона находятся в распоряжении Тернейского филиала учреждения. И именно «с воздуха» и были первоначально выявлены факты незаконных рубок лесных насаждений, а уже потом туда пришли люди.
Уже третий вопрос к Министерству: а куда делись выделенные фондом дикой природы дроны, о которых писала ранее газета «Примрепортёр» и деловой портал «Золотой Мост»? Ведь информация о том, как сотрудники WWF дарят дроны сотрудникам «Примлеса» и как обучают «примлесовцев» пользоваться этими устройствами – до сих находится в открытом доступе в сети Интернет. И датируются эти «дары» 2018-2019 гг.
В общем, после анализа первой половины письма, напрашивается один вывод: Министерство делает всё, что может, но ввиду вышеперечисленных причин виноваты все вокруг.
Но давайте посмотрим дальше: факт выявлен, а что же дальше…..
Подсчитали – прослезились…
Результаты, в самом деле, – весьма огорчительны по последствиям выявленных злодеяний.
Судите сами: внеплановая проверка, проведённая краевым Минлесхозом на арендных участках ЗАО «Лесэкспорт» в июне-июле 2020 года, позволила выявить 31 (!) факт незаконных рубок лесных насаждений. Тех самых рубок, в результате которых было заготовлено 21,7 тысяч кубометров древесины. (Как говорится, угадайте с трёх раз, кому предназначался таёжный груз).
На упомянутых участках, что расположены на территории Малокемского участкового лесничества Тернейского лесничества проверявшими составлено 25 протоколов об административных правонарушениях (все эти нарушения подпадают под действие части 1 статьи 8.28 КоАП РФ «Незаконная рубка, повреждение лесных насаждений или самовольное выкапывание в лесах деревьев, кустарников, лиан»), совершённых, как предполагается, компанией «Лесэкспорт». До вступления в силу постановлений о привлечении к административной ответственности уместна именно такая формулировка. А о масштабах правовых последствий возможно говорить исходя из того, что эта компания оказалась привлекаемым к ответственности юрлицом в шести делах, при этом по каждому из таких дел в качестве наказания «маячил» административный штраф в размере 200 тыс. рублей. Будут ли вынесены постановления о назначении такого наказания – «лешему ведомо», как говорится. Тем более, что один из документов находится на обжаловании в Тернейском районном суде, а остальные административные дела находятся на рассмотрении в КГКУ «Приморское лесничество» и Минлесхозе края. По шести фактам незаконных рубок законный представитель ЗАО «Лесэкспорт» был вызван для составления протокола об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 8.28 КоАП РФ.
К сказанному стоит добавить, что в целях возмещения причинённого лесам ущерба в размере 363,0 млн руб., допущенного лесорубами при использовании лесов в Малокемском участковом лесничестве Тернейского лесничества, Минлесхоз Приморья активизировал «досудебную претензионную работу с перспективой обращения в Арбитражный суд Приморского края с иском о взыскании ущерба». Как говорится, штраф – штрафом, а возмещение ущерба никто не отменял. Другое дело – как скоро арбитраж доберётся до рассмотрения дела, да и каков будет результат процесса…
А сейчас тоже самое перескажем в «цифровом выражении». Каждый штраф по ч.1 ст. 8.28 КоАП РФ – 200 тысяч рублей. «Лесэкспорту» грозит всего лишь 1,2 млн рублей штрафа при реально установленном ущербе в 363 млн рублей. При этом незаконных рубок, как мы помним, зафиксирован 31 факт, а протоколов составлено всего 6. Никто никуда не торопится? Да и странно, что Минлесхоз Приморья, имея столь грандиозный убыток (шутка ли – 363 млн рублей) до сих не обратился в суд, а ведёт «досудебную претензионную работу»? Ведь сколько раз уже было так, что компания успевает подать на банкротство до того, как с неё начнут взыскивать многомиллионные убытки?
Если же говорить о «сокрытии информации», то в Минлесхозе Приморского края такой упрёк считают безосновательным: мол, никто доселе о проблемах в упомянутом «разрезе» не спрашивал, в так – таить нечего. Хотя, как признал начальник отдела минлесхоза Приморского края Андрей Макаров, замечание о недостаточности работы по информированию населения (оно содержалось в письме редакции газеты «Примрепортёр») «безусловно будет учтено».
Лесные «пираты» – под грифом «СЕКРЕТНО»?
Объективности ради нужно напомнить о том, что информационной открытости не достаёт и в работе правоохранительных структур. Как отмечал не так давно деловой портал «Золотой мост», практически все сведения о расследовании уголовных дел в отношении лесных «пиратов» были окружены завесой тайны. Иначе трудно понять ту логику, в соответствии с которой сохранялся покров секретности на фактах уголовного преследования спустя три месяца после выявления случаев незаконных рубок в Тернейском районе. Указанного времени явно оказалось недостаточно для того, кто же именно мог быть причастен к хищническим заготовкам древесины и, соответственно, причинению колоссального ущерба природной среде. Что же касается возможных фигурантов дела (в нём могут, практически с равной вероятностью, «засветиться» представители нескольких хозяйствующих субъектов), то потенциальные подозреваемые ещё месяц-другой назад вели себя в точности по поговорке: «Иван кивает на Петра, а Пётр кивает на Ивана». Что, вероятно, и сбивало с толку полицейское следствие, а такой «бледный вид» никак не с лучшей стороны характеризует правоохранительную деятельность.
Не стоит исключать и другую версию, могущую объяснить подоплёку «игры в разведчиков»: неторопливость в признании чиновниками приморского Минлесхоза фактов нарушения закона «чёрными» лесорубами может породить сомнения в том, имели ли место проверки, о которых говорилось выше. Промышленные объёмы заготовок древесины указывают и на длительность процесса, и на возможные цели заготовителей, а именно – сбыт леса. Соответственно, возникают сопутствующие вопросы – не только о рынках сбыта, но и об оформлении документов на такой товар и т.п. А на них надо бы дать ответы. Но, такое впечатление, что практически все заинтересованные структуры (не только правоохранительные и надзорные, что было бы вполне логично, но даже и представители Всемирного Фонда дикой природы – WWF) словно в рот воды набрали.
Исходя из этого, возможно спроецировать взгляд и на перспективу уголовного преследования в отношении конкретных лиц, имеющих (очевидно, так) виды быть привлечёнными к уголовной ответственности за незаконные рубки леса. Перспектива эта на сегодняшний день достаточно туманна. Ибо заблудиться в «трёх соснах» бюрократической казуистики – легче лёгкого. Но это, хотелось бы верить, – не навсегда.
Послесловие к тернейской «лесной истории»
Рассказывая о том, почему в Тернейском районе произошли столь массовые хищения леса, нельзя не упомянуть ещё несколько важных фактов, которые удивительным образом укладываются в единую канву того бардака, который творится в лесной отрасли Приморья. Во-первых, сразу же после того, как было выявлены гигантские объёмы незаконных рубок в Тернейском районе (а сделали это сотрудники КГКУ «Примлес»), в «Примлесе» вдруг сменилось руководство. Во-вторых, лесным министерством Приморья (а до этого – департаментом) руководит Виталий Карпенко, который обещает, что вот-вот будет наведён порядок в лесной отрасли, и тут нам помогут и беспилотники, и съёмка из космоса и другие высокотехнологические чудеса. И что, помогло? Оказывается-то, что и людей (рядовых сотрудников «Примлеса») не хватает, и транспорта нет, и вообще тайга – территория удалённая. Тогда когда же (а главное – как) воцарится в приморском лесу тот самый порядок, о котором говорит господин Карпенко? Или беспорядок – тоже разновидность порядка? Если незаконные рубки существуют – значит, это кому-то нужно?
Оставить комментарий