В Ленинском районном суде Владивостока — финал дела об “олигархическом” завещании: на кону 20 квартир и 82 машино-места

Дочери покойного предпринимателя сомневаются, что 64-летний отец в своём уме мог написать сомнительное завещание, а ответчики считают, что в возникшей ситуации виноваты сами потомки покойного

16 июня 2023 года в Ленинском районном суде Владивостока у судьи Виктории Рыбаковой выдался “жаркий” денёк: в судебный зал на рассмотрение дела № 2-2/2023 явились не только многочисленные участники судебного дела — истцы, ответчики и третьи лица (все с адвокатами и юристами), а также две съёмочные группы — московский “Человек и закон”, приморский “Сталкер” и представители газеты “Примрепортёр”. Такой интерес СМИ вполне объясняется финансовой стороной вопроса: оспаривается завещание и доверенность покойного предпринимателя Бориса Петриченко. Согласно этим документам всё имущество бизнесмена переходит к жительнице Владивостока Анжеле Шевцовой, а также трое граждан (включая родную сестру Бориса Петриченко — Ольгу Евса) получают возможность управлять его компанией ООО “Бест” по доверенности. Речь идёт о фантастических суммах взыскания — более 300 млн рублей. Как объяснила в суде истец, одна из дочерей покойного — Екатерина Матвеенко, речь идёт о том, что из семейного бизнеса Петриченко — Матвеенко фактически “выдергивается” и передаётся в чужие руки 20 квартир в новострое и 82 машино-места. Плюс ещё земля. К тому же, завещание и доверенность появились на свет 15 мая 2020 года у нотариуса Молчановой, а через 15 дней Борис Петриченко скончался от целого ряда хронических заболеваний. При этом официально Борис Петриченко не был разведён, но по завещанию всё его имущество достаётся Анжеле Шевцовой, которая называет себя “гражданской женой” покойного. Судебное разбирательство длится более трёх лет. Но тут нужно оговориться: состав суда менялся, одна судья ушла в почётную отставку, а другая пришла. Плюс затяжные экспертизы. Плюс всего 3 заседания прошло в 2022 году.

Этому июньскому заседанию предшествовала определённая “артподоготовка”. Так, незадолго до судебного заседания в Интернете появилась публикация, повествующая об этом истории. В публикации свою порцию негатива получила не только сторона ответчика, но и суд. “Дело Петриченко” зачем-то сравнили с “делом Баталова”, а многие судебные акты, которые суд выносил в течение трёх лет, были поставлены журналистами под сомнение. А до этого на действия суда по делу неоднократно поступали жалобы, о чём судья Рыбакова сама сообщила в судебном заседании.

Заседание действительно получилось скандальным. Сторона истцов, не жалея красок, громила судебную экспертизу, которая была сделана в знаменитой психлечебницы на улице Шепеткова. Истцы язвительно прошлись по тому факту, что директор этой клиники находится в СИЗО по обвинению в коррупции, а значит, теперь любой документ оттуда должен быть критически переосмыслен . Досталось , кстати, и покойному Борису Борисовичу Петриченко, опрометчиво написавшему завещание за 15 дней до своей смерти. В суде были зачитаны показания его супруги (ныне вдовы), где она отметила “буйный” характер мужа, склонность его к игре в казино и к “бредовым идеям”. Истцы (обе дочери покойного) утверждали, что отец в последнее время был вялым, подавленным и худым, что видно, например, на видео с поздравлением, которое он посылал внуку.

Кстати, небольшой, но всё-таки “козырь” у истцов имеется: ещё в марте 2021 года по их заявлению о мошенничестве (всё это касалось как раз того самого завещания и той самой доверенности) Управлением МВД по городу Владивостоку было возбуждено уголовного дело. Правда, следствие никуда не продвинулось. И, судя по всему, до конца гражданского процесса не продвинется, так как все оригиналы документов будут храниться в Ленинском районном суде до конца рассмотрения дела. Правда, судя по всему, дело уже вплотную приблизилось к финальной черте.

Судебный процесс 16 июня 2023 года длился более 6 часов (с небольшими перерывами и без обеда) и продвигался довольно остро. Адвокаты, привлечённые истцами из других регионов, требовали дать им время на ознакомление с делом, заявляли отвод судье (поскольку суд, по их мнению, имеет “иную заинтересованность” в исходе дела), требовали дать им время на предоставление доказательств из материалов доследственной проверки, требовали вызова в суд экспертов из той самой больницы на улице Шепеткова. Дважды судья Рыбакова делала замечание одному из адвокатов за то, что он публично высказывался о том, что решение суда заранее предопределено и что оно — не в пользу истцов. Кстати, Анжела Шевцова, которая является в деле ответчиком, тоже добавила мелодраматизма и остроты в эту ситуацию, когда на вопрос суда ответила: “Я любила его, а он любил меня!” (это про покойного Бориса Петриченко). Суд не рассматривает вопросы любви — суду нужно понять, что делать с завещанием: отменять его действие и признавать выдачу доверенности и завещания недействительным, или же решить, что воля покойного была выражена при незамутнённом сознании, а раз так, то не семье покойного достанется всё его состояние, а Анжеле Шевцовой Кстати, Екатерина Матвеенко выступая в суде, отметила, что компания её отца не имела положительного баланса. Деньги на счетах ООО “Бест” стали появляться только в 2018 году, когда компания мужа Екатерины привлекла компанию Бориса Петриченко к совместной деятельности в области долевого строительства. Отсюда, по версии Екатерины Матвеенко, и взялись все эти “олигархические” богатства у компании — те самые 20 квартир и 82 машино-места. А теперь всё это из семьи Петриченко — Матвеенко уходит совсем в другие руки. Адвокаты истцов даже применили специальный термин, описывая состояние Бориса Петриченко в 2020 году — мол, он был “несделкоспособен”. Термин, конечно, несколько корявый, но передающий суть дела. Увы, такого понятия нет в официальном российском юридическом языке.

Сторона ответчиков выбрала более простую и удобную позицию: к чему эти ворохи бумаг и бесконечные экспертизы, если всего лишь нужно установить — вменяем был на момент подписи завещания и доверенности или нет? А эксперты, мол, с улицы Шепеткова дают чёткий и однозначный ответ — отдавал отчёт своим действиям, был вменяемым. Такова его последняя воля. Адвокат Анна Бурлаченко (сама, кстати, в прошлом судья), представляющая одну из ответчиц, высказалась в том ключе, что, мол, по окончании судебного процесса, если верх возьмут ответчики, Анжела Шевцова готова будет рассмотреть вопрос о передаче части имущества детям покойного Бориса Петриченко. Но сама Анжела Шевцова этот тезис адвоката не подтвердила, но и не опровергла. Скромно промолчала. А вот от того, чтобы заключить мировое соглашение, адвокат Анна Бурлаченко отказалась. Мол, раньше предлагали решить вопрос миром, а теперь пусть всё решит суд. Правда, дочери покойного возмутились: ни мирный вариант решения имущественного спора, ни само имущество (или его часть) им никто предлагал. Если упростить ситуацию до более понятной и “бытовой”, то, наверное, аргументы ответчиков просты: если вас отец ничего по завещанию не оставил — значит, вы сами в этом и виноваты.

Всё бы ничего, но почему-то папка “разлюбил” своих взрослых дочерей за 15 дней до того, как отправиться в мир иной. И произошло это в период жёсткого локдауна, когда людей заставляли носить маски, переводили на !удалёнку”, увольняли и доводили до срывов и психозов из-за массированной информационной атаки “из телевизора”, что грядёт “конец всему”. С марта по май 2021 года не работали даже суды (кроме продления содержания под стражей), а в обществе царило уныние и безнадёга. Именно в этот момент Борис Петриченко и решил отдать всё, что нажил, кому угодно, только не родственникам.

Судебный процесс прервался незапланированно: одной из истцов, Анастасии Лучук — сестре Екатерины Матвеенко, стало плохо с сердцем. Прямо в суд ей вызвали “скорую помощь”. В ожидании фельдшеров девушка лежала в коридоре суда на скамейке — жутковатый кадр, показывающий, насколько бывают сильными негативные последствия семейных “бизнес-разборок”. В итоге бригада скорой помощи постановила — забрать Анастасию Лучук в больницу. На этом, собственно, всё и закончилось и перенеслось аж на 10 июля 2023 года.

Но вопросы, конечно, остаются ко всем сторонам этого “олигархического” конфликта. К стороне истца вопрос такой — зачем было брать в семейный бизнес “срывного” папашу Бориса Петриченко, если с ним ранее были проблемы? Вспоминаем рассказ про “бредовые идеи” и игру в казино. Но и к стороне ответчика вопрос: если много лет Борис Петриченко и Анжела Шевцова любили друг друга, почему он не развёлся, не узаконил отношения с новой пассией и ранее не написал завещание? Все эти противоречия, взаимные обвинения и многочисленные медицинские документы с задорным размахом летят на тонко настроенные “весы Фемиды”. И весь этот “гордиев узел” семейных и финансовых противоречий, складывавшихся годами, суд должен разобрать “по элементам” — где заканчиваются факты и где начинаются эмоции…

Продолжение следует…