15.Окт.2024Вы судья или «Фигаро здесь – Фигаро там»
15.Окт.2024
Смешанные чувства вызывают очередные события по «делу Харченко»
Когда судебные слушания – дело тёмное…
День 7 октября 2024 года начинался, как десятки других дней, и с утра едва ли возможно было, что в Октябрьском районном суде Амурской области что-то может пойти «не так». Среди назначенных на этот понедельник судебных заседаний было и то, в котором председательствовала судья Оксана Шлома. Слушалось уголовное дело по обвинению Марии Харченко.
Первые минуты не предвещали никаких неожиданностей и, тем более, неприятностей. Но… внезапно оказалось отключено электричество. В каких-то других ситуациях это не имело бы особого значения, но для судебных заседаний имеет особенное значение: вопрос в том, что протоколы (в аудиоформате – для полноты записи) ведутся с помощью специальной программы. И, как легко догадаться, оборудование может функционировать при наличии электроснабжения. Есть «свет» – оно работает, нет «света» – техника не функционирует.
В данном случае, что называется, «выручили» диктофоны. Но насколько совершенной, чётким по уровню записи и другим параметрам мог оказаться аудиофайл на том или ином диктофоне (соответственно, насколько полным и всеобъемлющим может стать расшифрованный в письменном или печатном варианте текст) – тут вряд ли кто может поручиться.
Так или иначе, но это «вновь открывшееся обстоятельство» ничуть не смутило председательствующую судью, и Оксана Шлома продолжила вести судебное заседание так, как будто ничего и не случилось, и не о чём участникам процесса беспокоиться.
Между тем, шло оглашение материалов стороной защиты. День клонился к вечеру, и через непродолжительное время после описанного выше ЧП (время его явно подзатянулось, чтобы без каких-либо иных затруднений справиться с ситуацией и огласить намеченную к озвучиванию информацию) защитнику пришлось прерваться и обратиться к судье с просьбой об отложении рассмотрения вопроса. Согласитесь, в полумраке это делать – как минимум, не очень-то комфортно, ибо читать какой-либо текст в таких условиях довольно-таки затруднительно. А уж говорить о достоверности фиксации произнесённых фраз – вообще едва ли приходится. «Героическое преодоление трудностей» – это явно не про судебное заседание, которое требует соблюдения определённых условий.
В кои-то веки председательствующая судья поняла, что продолжать заседание при надвигающихся сумерках уже нереально, а потому в рассмотрении дела объявила перерыв.
Везде и… нигде?
«Чудеса» в судебном процессе продолжились вскоре – уже на следующий день, а именно 8 октября 2024 года. Вполне предполагаемым (судя по «логике» действий, предпринимаемых судьёй Оксаной Шлома на протяжении её председательства в судебном процессе) видится отказ в оглашении и исследовании доказательств, заявляемых стороной защиты подсудимой. Категорическое «Нет!», хоть и не вписывается в каноны официальной юриспруденции и уголовно-процессуальных требований к ведению судебных процессов, предполагающих исследование доказательств в комплексе, но – является вполне характерным для того процесса, который уже на протяжении длительного времени проходит в Октябрьском районном суде Амурской области.
Трудно скрываемый тенденциозный, нарочито обвинительный характер его течения мы уже не раз отмечали, и он прослеживается с незавидным постоянством. И, очевидно, практически не зависит от персоны судьи: это было и тогда, когда в процессе председательствовал Александр Лавриненко, то же самое происходит и при Оксане Шлома. Хотя – нет, определённые отличия всё же обнаружить возможно, и в этом удалось убедиться участникам судебного заседания 8 октября 2024 года.
Оглашение документов, которому было оно посвящено, начиналось в обычном режиме. Но, когда наступило время 15:00, председательствующая судья «вдруг» объявила перерыв «на полчаса». Но – не на обед или по ещё какой так называемой «естественной надобности». Она удалилась… в другой судебный процесс, где и пробыла, по наблюдениям участников заседания, где-то минут 40. Такой поворот событий явно оказался неожиданным и вряд ли приятным. И даже не в силу спонтанности (очевидно же, что Оксана Шлома прервала судебное заседание не из-за того, что «вдруг вспомнила» о своей председательствующей роли ещё в одном судебном заседании). Но то, что находившиеся в зале судебного заседания почувствовали себя практически «униженными и оскорблёнными», едва ли не «холопами – в ожидании барыни», – такое ощущение вызвало поток весьма не позитивных эмоций. Но… что же делать, если носительница мантии чувствует себя едва ли не богиней, реинкарнацией Фемиды, от весов которой зависит, на чью голову предстоит обрушиться карающему мечу. Легко представить себе ощущения и состояние тех, кто оказался в те часы и минуты в зале судебного заседания… Явно, оно отличалось от того, которое было бы присуще зрителям пьес знаменитого француза Бомарше, чей герой Фигаро мог появляться то «здесь», то «там». Хотя восприятие иных судебных процессов как своеобразных спектаклей – остаётся.
Скорость хороша в спорте, но вряд ли в судебной практике
Стремительность, с которой перемещалась между залами судебных заседаний Оксана Шлома, вольно или невольно выдаёт в ней незаурядную спортсменку-любительницу. И об этом увлечении (и даже о весомых результатах в беге, к примеру, – при участии во Всероссийском дне бега «Кросс нации») тоже достаточно хорошо известно благодаря Объединённой пресс-службе судов Амурской области. То, что во внеслужебной части жизни Оксана Шлома показала высокие достижения на беговой дистанции в 500 метров, заняв почётное второе место в своей возрастной категории и оказавшись в этом состязании единственным представителем судебной системы, – за это можно, безусловно порадоваться. Но…
К мысли о высоких темпах, правда, не в спорте, побуждает обратиться именно профессиональная деятельность судьи. И тут возникают вопросы, вполне резонные вопросы. Возникают они не «вдруг», поскольку о качестве судейской работы больше «говорят» не «золотые» или «серебряные» медали легкоатлетов, а что-то иное.
Приходит на ум недавнее, 10 октября 2024 года, судебное заседание по «делу Марии Харченко». Туда, в процесс, сторона защиты привезла одного из свидетелей – водителя. Но (это вызвало настоящий шок у участников заседания) судья Оксана Шлома сделала замечание о том, что такое действие – не что иное, как «злоупотребление» правом на защиту. Адвокаты даже не нашлись, что сказать в ответ. Неужели к подобным «злоупотреблениям» относится обеспечение явки свидетелей?!
Тогда поднялась Мария Харченко и, обращаясь к председательствующей судье, произнесла: «Вы куда торопитесь?.. Я, конечно, понимаю, что у вас уже готов, написан приговор. И вам необходимо быстренько на него «выйти»… Похоже, что вам наши свидетели просто мешают, поскольку говорят не то, что укладывается в канву обвинения… Но уж и вы, будьте любезны, следите за словами. Что это значит – «злоупотребление» правом?» И далее отметила, что под такое определение подпадает также допрос свидетелей, которые были допрошены в ходе предварительного следствия.
Как такую линию поведения суда понимать? Так, что защита не имеет вообще никаких прав, что подсудимая не имеет права ни защищаться, ни приводить документы в обоснование своих доводов?
Сторона защиты ходатайствовала об изучении протоколов судебного заседания по «делу Александра Харченко» и обратила внимание на допросы именно тех свидетелей, в допросе которых судья Оксана Шлома отказала. Это эксперт, которая дала показания, представляющие интерес для защиты, бухгалтеры… Основываясь на этих показаниях, сторона защиты Александра Харченко ставила перед судом вопросы о признании ряда доказательств недопустимыми.
Когда на этот раз, уже при слушаниях «дела Марии Харченко», сторона защиты подсудимой ходатайствовала перед судом о возможности оглашения этих показаний, то председательствующая судья отказала в таком праве. Что называется, угадайте с трёх раз, почему…
Судебная этика: теория и практика
Произошедшее и описанное выше – что-то из разряда судебной практики. То, как оно всё (порой – во всей неприглядности) происходит. И – побуждает задуматься: а правильно ли поступает судья, или ему (ей) возможно допускать непредсказуемые и ничем не ограниченные «вольности» в поведении? Есть же какие-то нормы поведения, которые являются некими «рамками»?
Оказывается, есть. И называются они «Кодексом судейской этики», который, хоть дважды – в 2016 и 2022 годах, претерпевал некоторые изменения, но действует с 19 декабря 2012 года и утверждён изначально VIII Всероссийским съездом судей. Обратим внимание (надеемся, не только обыкновенных читателей) на то, что имеются определённые общие требования предъявляемые к поведению судьи, сформулированные во второй главе данного Кодекса. В частности, в статье 4 говорится и о том, что «судья при исполнении своих обязанностей по осуществлению правосудия должен исходить из того, что судебная защита прав и свобод человека определяет смысл и содержание деятельности судебной власти». А в числе требований об обеспечении приоритетности в профессиональной деятельности есть и то, которое, наряду с другими, вписано в содержание статьи 5: «Судья не вправе уклоняться от рассмотрения поступивших к нему заявлений, ходатайств и жалоб или иным образом отказываться от исполнения своих профессиональных обязанностей, за исключением случаев, требующих заявления самоотвода». На первое место в числе требований к судье, направленных на обеспечение его статуса (они закреплены в статье 6 Кодекса), поставлено следующее: «Судья должен следовать высоким стандартам морали и нравственности, быть честным, в любой ситуации сохранять личное достоинство, дорожить своей честью, избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти и причинить ущерб репутации судьи».
Особое внимание уделим тому разделу (главе 3) «Кодекса судейской этики», который определяет принципы и правила профессионального поведения судьи. В том числе – и принципу объективности и беспристрастности (статья 9), принципу равенства (статья 10). Так, объективность и беспристрастность судьи «являются обязательными условиями надлежащего осуществления правосудия. Судья при исполнении своих полномочий и вне служебных отношений должен способствовать поддержанию уверенности общества и участников процесса в объективности и беспристрастности судьи и органов судебной власти», «…судья должен быть свободен от каких-либо предпочтений, предубеждений или предвзятости и должен стремиться к исключению каких-либо сомнений в его беспристрастности».
Не менее важно и то, что «обеспечение равного отношения к всем лицам, участвующим в деле, является условием объективного и беспристрастного осуществления правосудия, справедливого судебного разбирательства». А при исполнении своих обязанностей судья «должен руководствоваться принципом равенства, поддерживать баланс между сторонами, обеспечивая каждой из них равные возможности, проявляя объективность и беспристрастность, с одинаковым вниманием относиться ко всем участникам судопроизводства…»
…Вот, и попробуйте соотнести реалии конкретного судебного процесса по «делу Харченко» с требованиями нормативных документов. Не только Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, имеющего силу закона, но и Кодекса судейской этики. И очень интересной увидится эта «картина маслом», полная откровений и контрастов. Вызывающая неоднозначные (и далеко не всегда позитивные) эмоции. Но – такова уж она, наша жизнь…
Фото: Объединённая пресс-служба судов Амурской области.
Оставить комментарий