23.Май.2021Беззаконие становится законом в «деле Харченко»
23.Май.2021
Чиновники-амурчане раздают персональные данные чужих детей, документы из суда попадают в общий доступ, а следователь действует за рамками уголовного дела
Похоже, что тот многомесячный конфликт, который характеризует взаимоотношения между индивидуальным предпринимателем Марией Харченко и её относительно недавними контрагентами, а сегодня и на протяжении длительного времени оппонентами в рамках уголовного процесса, перешёл или переходит в новую стадию. Об этом свидетельствуют новые факты противостояния. В сферу дела Харченко, которое начиналось в Амурской области, сегодня втянуты Воронежская область и Приморский край. Впрочем, всё по порядку.
Сомнительная «конфиденциальность» от образовательного ведомства
Историю противостояния Марии Харченко и группы компаний «БЕНЗО» пересказывать нет смысла. Наша редакция рассказала об этом нашумевшем деле, казалось, всё, что можно. Ан нет. Амурские силовики (и не только силовики) не перестают удивлять своей откровенно ангажированной позицией по этому делу.
Похоже на то, что оппоненты Марии Харченко сегодня уже не так уверены в эффективности следствия по делу о пропавших на нефтебазе в селе Екатеринославка нефтепродуктов. Уголовное дело никак не может пересечь «финишную черту». Уж не потому ли, что реальной фактуры в деле немного, зато много «лирических отступлений» и разного рода сомнительных документов? И вот незадача: не так давно в Амурской области сменились глава региональной прокуратуры и его первый зам. Прибыли на службу ну совершенно «неамурские» люди.
А параллельно с уголовным делом вокруг уже почти разрушенного бизнеса Марии Харченко, продолжают идти арбитражные судебные процессы. Правда, эти судебные процессы обнажают не какие-то там незаконные действия Марии Харченко, а странные (и, вероятно, незаконные) «манёвры» местных чиновников и силовиков.
Мы уже рассказывали в предыдущих публикациях о том, что Мария Харченко в своих жалобах и обращениях указывала на одного из наиболее активных её процессуальных оппонентов, — Антона Матвеева. И вот – новый поворот с его участием. Как выяснилось, в 2020 г. господин Матвеев направил в Управление образования города Благовещенска запрос, на который ещё 4 августа 2020 года получил ответ (исходящий №07620) за подписью начальника этого структурного подразделения администрации областного центра Амурской области Элины Поцелуевой. И в этом документе, что называется, чёрным по белому написано не только основание для ответа (правда, дата и входящий номер обращения не отражены) – запрос, но и указаны данные, являющиеся конфиденциальной информацией. А именно – сведения о том, в каких образовательных организациях обучались на тот момент дети Марии Харченко. С указанием фамилий, имён, отчеств, дат рождения, наименования организаций системы образования и другого рода сведений, позволяющих идентифицировать личности с предельной и однозначной точностью. При этом в таком ответном письме указан не только адрес получателя, но и его фамилия, имя и отчество. А в обращении к нему содержится не слишком часто встречающееся в сугубо официальных бумагах определение «уважаемый» в сочетании с именем-отчеством. Потому как «казённый» стиль деловых бумаг, как правило, не предусматривает такого, а сводится лишь к изложению сути ответа.
Даже факт единичного письма из организационно-управленческой структуры с приведением персональных данных может свидетельствовать о многом. Не только о том, что из года в год собираемые в школах персональные данные могут «утекать» куда угодно и к кому угодно. Причём не только участникам образовательного или смежных с таковым процесса. И эта «утечка» (как она образовалась и к каким последствиям привела или могла привести – в этом впору задаться вопросами не только прокуратуре, но и органам Роскомнадзора, курирующим сферу оборота персональных данных) не просто вступает в противоречие с законодательством о персональных данных. Факт распространения подобной информации и направления её частным (физическим), да юридическим лицам вступает в противоречие и с нормами Конституции РФ, гарантирующими неприкосновенность частной жизни человека, но и может стать основанием для процессуальной проверки органами Следкома, которые тоже должны бдить за нарушением прав несовершеннолетних.
То есть, если мы правильно понимаем, высокопоставленная чиновница из сферы образования Благовещенска (которая уж точно должна знать, что передавать данные о несовершеннолетних без согласия их законных представителей нельзя), по первому требованию выдаёт персональные данные сразу троих детей – и это не влечёт для неё никаких правовых последствий.
Так, статья 7 Федерального закона от 27 июля 2006 года №152-ФЗ прямо указывает: «Операторы и иные лица, получившие доступ к персональным данным, обязаны не раскрывать третьим лицам и не распространять персональные данные без согласия субъекта персональных данных, если иное не предусмотрено федеральным законом». Исходя из этого правового положения уместно задать вопрос Антону Матвееву: на каком правовом основании ему потребовались и как могут быть использованы персональные данные детей Марии Харченко? Ведь дети, как известно, к истории с нефтебазой точно отношение не имеют.
Крепкое внепроцессуальное взаимодействие
Описанная выше ситуация с выходящим за рамки законодательства сбором персональных данных, если разобраться в сути происходящих в настоящее время событий, является лишь одной из сторон действий, предпринимаемых оппонентами Марии Харченко. Такая оценка напрямую вытекает из направленного ею 17 мая 2021 года в адрес судьи Арбитражного суда Воронежской области Светланы Донских документа «Возражения на дополнительные пояснения ООО «Бензо-Транзит», предоставленные в судебное заседание от 12.05.2021 г.»
В 11-страничном документе, который представляют собой упомянутые выше «дополнительные пояснения», возможно обнаружить весьма показательные, характеризующие моменты. Верховный суд РФ после того, как туда обратилась за защитой своих прав и законных интересов Мария Харченко, предписал проверить её доводы о том, что (цитируем без редакторско-корректорской правки) «причиной смены места жительства явилась организованная обществом «Бензо-Транзит» масштабная кампания по подрыву её деловой репутации, приведшая к невозможности дальнейшего проживания и осуществления предпринимательской деятельности на территории Амурской области». Предоставившая «дополнительные пояснения» фирма, как отражено в тексте, никогда не организовывала «никакой деятельности по подрыву репутации» Марии Харченко. Более того, компания утверждала, что сама страдала – и неоднократно! – от распространения «недостоверной и негативной информации», к чему, по убеждению руководства этого предприятия, причастна Мария Харченко. Дело доходило до того, что Антон Матвеев прибегал к судебной защите «чести, достоинства и деловой репутации».
Чем же это ООО недовольно? Оно последовательно придерживается взгляда, что местом жительства Марии Харченко является именно Амурская область, город Благовещенск. При этом ссылается на ряд документов, включая проанализированный выше ответ из Управления образования администрации города. В качестве довода ООО «Бензо-Транзит» приводит и невозможность «фактического переезда в г. Воронеж ввиду избранной ей меры пресечения».
Второй узловой момент состоит в том, что множественность арбитражных судебных процессов с участием индивидуального предпринимателя Марии Харченко именно в Амурской области ООО «Бензо-Транзит» рассматривает как свидетельство «сосредоточения экономических интересов должника» в этом регионе.
Третий довод, если говорить более-менее коротко, заключается в том, что перенос места рассмотрения дел в Арбитражный суд Воронежской области (по месту нахождения Марии Харченко) экономически невыгоден ООО «Бензо-Транзит». Наверное, ситуацию можно охарактеризовать одним словом: «Дорого нам туда ездить!»
Недовольно ООО «Бензо-Транзит» и тем, что извещение кредиторов о смене места жительства должника оказалось выборочным: мол, эту компанию забыли, чем ущемили её интересы.
Наибольший же гнев, как можно увидеть, вызвало утверждение Марии Харченко и стороны её защиты о том, что в отношении её бизнеса был предпринят рейдерский захват. Мол, «в подтверждение названного утверждения не приведено ни одного допустимого доказательства». Да и уголовное дело о рейдерском захвате возбуждено не было.
Ряд аргументов ООО «Бензо-Транзит» привело в пользу того, что наличие у Марии Харченко лицензии на погрузочно-разгрузочную деятельность применительно к опасным грузам на железнодорожном транспорте, её статус как учредителя и руководителя, а то и бенефициара ряда коммерческих фирм на территории Амурской области неизбежно (так, по крайней мере, полагает это ООО) влечёт за собой необходимость проживания и деятельности именно в регионе, и никак не иначе.
Все эти выкладки, как можно понять, призваны убедить воронежского судью арбитражного суда в том, что дело нужно передать в Арбитражный суд Амурской области.
Анализируя все эти умопостроения и доводя их до сведения судьи Арбитражного суда Воронежской области Светланы Донских, Мария Харченко убеждена что они «не подтверждают проживание и наличие экономических интересов» её в Амурской области.
Весьма показательно, что ООО «Бензо-транзит» в качестве доводов наличия экономического интереса предоставило ответ ОАО «РЖД» от 17 августа 2020 года о вагонах, прибывших на имя Марии Харченко за период с 15 марта 2019 года по 23 июля 2020 года. Такая информация была предоставлена по запросу следователя Ивана Горлова в рамках уголовного дела в отношении Марии Харченко, к тому моменту уже оконченному производством. Следственные действия завершены 31 июля 2020 года, а запрос подобной информации был направлен уже после этой даты. И в материалах уголовного дела такой документ отсутствует.
Какое в связи с этим напрашивается предположение? Следователь же не может не знать УПК РФ? Он же не может просто так сделать запрос, как должностное лицо, а потом передать его представителям противоборствующей в уголовном деле и в арбитражном процессе стороны? Вот на этот пункт: действия следователя по сбору данных за пределами обстоятельств по уголовному делу, но и использованием должностных полномочий, должны обратить внимание два иерарха правоохранительной системы Амурской области: областной прокурор Александр Бучман и руководитель СУ СКР по Амурской области Станислав Белянский. Хочется получить ответ: для какой надобности следователю запрашивать данные, которые никак не относятся к событиям по уголовному делу? Ведь запрошенный следователем период поступления вагонов (2019–2020 гг.) не имеет отношения к периоду растраты, которая вменяется Марии Харченко (2017–2018 гг.) В арбитражном процессе, как напомнила индивидуальный предприниматель судье Арбитражного суда Воронежской области, в качестве доказательств могут использоваться доказательства, полученные в уголовно-процессуальном порядке, при условии их относимости и допустимости.
На тот факт, что ответ от «РЖД» получен вне рамок уголовного дела, указывают ряд внешних признаков: эта официальная бумага представлена не в виде ксерокопии, а является сканом документа, не имеет обязательной для входящих в уголовное дело документов нумерации страниц. Именно такие «мелочи», наверное, изобличают следователя в том, что он пытался использовать недопустимое доказательство, поскольку получено оно не в уголовно-процессуальном порядке.
Наличие у Марии Харченко бессрочной лицензии позволяло (без нарушений требований законодательства) осуществлять погрузо-разгрузочные операции на нефтебазе, которая принадлежит её матери, и деятельность которой является для неё единственным источником дохода. Ведь от проведения этих операций Мария Харченко доходов не получает.
С переездом в Воронеж весь бизнес Марии Харченко осуществляется именно по месту её постоянного жительства, а никак не в Амурской области. Сам факт переезда ни в коей мере не является попыткой скрыться от следствия и суда.
Мария Харченко, обращаясь к судье Арбитражного суда Воронежской области Светлане Донских, указывает на то, что в Амурской области «ей созданы невыносимые условия как для осуществления предпринимательской деятельности, так и для безопасности семьи».
А вот ещё один показательный момент. Относительно правосудия в Хабаровске и в Благовещенске. Мария Харченко обратила внимание, что в распоряжении ООО «Бензо-Транзит» и переписка между редакцией газеты «Примрепортёр» и Арбитражным судом Дальневосточного округа (стало ли получение последней из названных информации результатом ответа на некий запрос или же явилось результатом «неформального» общения работников суда и коммерческой компании). Переписка газеты с арбитражным судом – интересный факт. Дело в том, что у оппонентов Марии Харченко оказались копии редакционных бланков-запросов, сделанных «Примрепортёром». Конечно, текст внепроцессуального обращения может быть размещён на сайте суда. Но копия на бланке может быть выдана только в самом суде. Тут возникает вопрос: а какие ещё копии документов могут попасть третьим лицам из Арбитражного суда ДВО?
В эту же копилку странных «процессуальных совпадений» добавим ещё одну. Адвокатом Марии Харченко был выявлен факт, имевший место весной 2019 года. При ознакомлении с материалами дела в Арбитражном суде Амурской области был замечен следователь, который на тот момент расследовал уголовное дело в отношении Марии Харченко. Этот сотрудник полиции совместно с представителями группы компаний «Бензо» знакомился с материалами гражданских дел по спорам между указанными организациями и ИП Харченко М.В.
Указанные обстоятельства и «такая административная поддержка оппонентов» сделали объективно невозможным сохранение предпринимательской деятельности Марии Харченко на территории Амурской области и предопределили, в частности, её отъезд в Воронеж.
Тугой клубок проблем
Говоря о причинах, побудивших приамурского предпринимателя к перемене места жительства и бизнеса, никак не обойдёшь вниманием деятельность судебных инстанций. Их решения тоже сыграли свою (и, надо сказать, далеко не последнюю и по счёту, и по важности) роль в принятии Марией Харченко решения о смене места предпринимательской деятельности.
Так, возвращаясь к вопросу «утечек» информации из Арбитражного суда ДФО, стоит отметить: два внепроцессуальных обращения, которые были адресованы и.о. главного редактора газеты «Примрепортёр» председателю Арбитражного суда Дальневосточного округа Андрею Солодилову. В одном из них (исх. №22/1 от 17 апреля 2021 года) руководитель печатного СМИ выражал озабоченность не только действиями судьи Сергея Фадеева, который в бытность судьёй Арбитражного суда Амурской области допускал необъективность при вынесении решения и даже бравировал этим, но и использованием этого самого решения как имеющего «преюдициональное значение» для окончания расследования уголовного дела.
В другом обращении (исх. №26/1 от 14 мая 2020 года) и.о. главного редактора газеты «Примрепортёр» оповестил председателя Арбитражного суда Дальневосточного округа Андрея Солодилова о предстоявшем вскоре (по сравнению с датой получения письма адресатом) рассмотрении дела Ф03-937/2020. Это дело рассматривалось ранее Арбитражным судом Амурской области, и при рассмотрении дела, как было указано в обращении, «не был учтён ряд важных факторов и фактов, а судьи нижестоящих судов элементарно не разобрались или не захотели разобраться в арифметических действиях. Кроме того, судом не была назначена бухгалтерская экспертиза, без которой вообще невозможно было принять обоснованное решение по гражданскому делу». В этом письме говорилось о необходимости вдумчивого и внимательного рассмотрения материалов дела и о возможности – в случае судебной ошибки – наступления весьма пагубных последствий в виде краха бизнеса и т.п. Неужели беззаконие в Амурской области становится законом?
Теперь, по прошествии времени, становится понятным: если эти послания попали не только адресату, но и в чужие руки (как и почему могло такое случиться – этот вопрос уместнее задать правоохранительным органам), то можно понять сегодняшнюю позицию оппонентов Марии Харченко, о которой мы вели речь в настоящей публикации. В какую-то внепроцессуальную и внесудебную игру вовлечены (вольно или невольно – уже второй вопрос) разные «игроки». Просто удивительно другое: сначала местные амурские силовики и чиновники сделали всё, что «положить на бок» устойчивый бизнес Марии Харченко, а теперь, когда она вынужденно оказалась в другом конце страны, пытаются доказать, что она – по-прежнему «амурчанка». Что это? «Круговая порука» среди местных «силовых кланов»? Отсутствие постоянной ротации в правоохранительных органах Амурской области? А может быть, всё потому что дальше Амурской области теряется вся «магия» местных «силовиков»?
Оставить комментарий