27.Дек.2021Государство «Зелёный Клин»: как политические авантюристы Приморье к Украине присоединяли
В конце 1930-х годов группа авантюристов, обосновавшаяся на территории марионеточного государства Манчжоу-Го, с подачи японских властей пыталась реализовать идею превращения Приморья в «независимое украинское государство»
Время стирает все. Даже жесткий гриф «совершенно секретно» для него не преграда. Сегодня приоткрывается завеса над еще одной приморской тайной: согласно данным из архивов приморского УФСБ, в 1930-х годах на территории Маньчжурии, захваченной Японией, группа украинских националистов — немногочисленная, но весьма крикливая — планировала захватить часть Дальнего Востока. Захватить Приморье и превратить его в автономию — украинское государство под названием «Зелёный Клин». Кстати, на украинском языке слово «зелёный» произносится по-другому: вместе буквы «ё» говорят «е». О том, что это был не бред воспаленного мозга, говорят документальные свидетельства — газеты, журналы и даже карты. Смешно смотреть на карту Приморья, испещренную знакомыми с детства названиями в украинской транскрипции: «Шмакiвка», «Спаськ», «Посiет», «Шкотiво». Кажется, что это розыгрыш. Однако в 1936-1945 годах радикальные украинские националисты во главе с предводителем Юрием Роем действительно докладывали своим японским содержателям о том, что создание Зеленого Клина — вопрос практически уже решённый.
Жизнь без «царских приказных»
У крестьян Российской империи (в состав которой входила и Малороссия, то бишь — Украина) издавна было поверье, что где-то на востоке, за Сибирью, есть привольная плодородная равнина среди гор, «зелёный клин», где никто не живет, где нет свирепых царских приказных, где можно жить «вольной артелью». В поисках этого «зеленого клина» с XVII века тянулись в Сибирь беспрерывные потоки переселенцев, в том числе и украинцев.
Первые же документальные свидетельства нездоровой активности украинских националистов в Приморье датируются эпохой революции 1917 года. Поскольку предыдущие 20-30 лет, согласно указаниям властей, территория заселялась в основном выходцами с Украины, к этому времени едва ли не 80 процентов населения края были этническими украинцами. Естественно, в общей массе нашлись свои идеологи, вожди и организаторы. Идея создания «новой Америки», собственного независимого государства, полюбилась тогда многим.
В 1918 году в Хабаровске уже заседает Третий Всеукраинский съезд (тогда же во Владивостоке организовывается окружная Рада). 27 июля 1921 года украинская Громада (общество, в данном случае — руководство общества украинских националистов — Прим. авт.) обращается за помощью к японскому императору. Красная Армия тогда стояла на подступах к Приморью, а местные националисты не смогли собрать свои сечевые отряды: власть уходила из рук, и для спасения ситуации они предприняли попытку торга с японцами. В обмен на силы императорской армии, которая должна была выбить красные части из прилегающих к Приморью территорий, украинские националисты предлагали сдать в концессию Японии богатства края — лес, пушного зверя, рыбу, прииски и т.д.
Справка
Евгений (Евген) Коновалец был одним из тех, кто понял, что «национальная идея» — хороший товар, и на торговле им можно сколотить приличный политический капитал. Понял — и воспользовался своим шансом. После того как в 1919 году и белое движение, и всевозможные «освободительные армии Украины» потерпели поражение, у них осталось только одно оружие — месть. Террор. Именно Евгений Коновалец возглавил ОУН, у которой было полно работы: заброс диверсантов на территорию советской Украины, внедрение агентуры и создание широкой шпионской сети в СССР, уничтожение высокопоставленных лиц и дипломатов Республики Советов по всему миру. Часть информации, добываемой «оуновцами», продавалась иностранным разведкам. В этом националисты не видели ничего зазорного — все ведь делалось под эгидой борьбы с большевизмом. Но Коновалец, как бы не был хитёр, все-таки был уничтожен в 1938 году. Советский разведчик Павел Судоплатов вручил ему коробку конфет, начиненную взрывчаткой. Останки Коновальца роттердамская полиция собирала несколько часов — этот шаг был ответом на постоянную террористическую деятельность ОУН против советских диппредставителей.
Игра «белыми фигурами»
Те «бывшие» (и русские, и украинцы), кто волею судеб бежал через Приморье от советской власти, далеко скрываться не стали — большинство нашло убежище на территории Китая. Особенно много эмигрантов осело в Харбине. Русские харбинцы не потеряли себя, считая, что Советы — это ненадолго, они создавали художественные и литературные кружки, военные и полувоенные организации, открывали клубы, газеты и рестораны. За годы эмиграции (по крайней мере, до начала 1940-х годов), там не раз вынашивались планы возвращения хотя бы части исторической родины из-под власти советской – «власти российской».
Но объединению эмигрантов все время что-то мешало — внутренние распри, недостаток финансов, скандалы внутри тех или иных эмигрантских структур(об истинных причинах этих распрей — чуть позже). При этом харбинские белоэмигрантские организации не были самостоятельными — их руководство базировалось где-нибудь в Париже или Берлине, взаимоотношения между «центром» и «филиалами» зачастую было сильно затруднено — проверки, перепроверки, вербовка, перевербовка… Учитывая, что в игру с белыми вступали одновременно профашистские партии, японская военная миссия, германская, польская и советская разведки, можно представить, какой «шпионский винегрет» получался в Харбине. Именно на волне неустойчивых отношений «центра» и «филиала» и сработала советская контрразведка: поскольку Приморье находилось к Харбину ближе всего, местные чекисты очень быстро сумели внедриться в белоэмигрантские круги. Сегодня можно снять завесу тайны с некоторых имен — имен людей, которые в 1920-1930 годах вступили в смертельное противостояние с японской военной миссией, использовавшей для своих целей белую эмиграцию.
Петр Пакулов — коренной приморец, происходил из зажиточных крестьян, владел мельницей. Когда пришла советская власть, мельницу отняли. Пакулов поднял бунт, был арестован чекистами. Вместе с десятком таких же бунтарей бежал из тюрьмы в Маньчжурию. Состоял в военной группировке, разрабатывающей диверсионные операции против СССР. Никто из японской военной миссии так и не узнал никогда, что Пакулов — сотрудник советской разведки. По его донесениям диверсионные группы перехватывались, уничтожались, лишались возможности нанести урон стране. Больше десяти лет он морочил голову японской разведке, спасая сотни жизней.
Украинский пасьянс
Но вести оперативную игру приморским чекистам пришлось сразу по двум направлениям — разобщать белоэмигрантское движение и контролировать аппетиты харбинских украинских националистов. Агентурная сеть, созданная в середине 1920-х, и спустя десять лет работала без сбоев. И вот объектом ее пристального внимания становится Юрий Рой, выбранный в 1936 году главой так называемого Украинского Дома. На полученные от японцев деньги им издавался журнал «Далекий Схiд», героями публикаций которого становились то Коновалец, то Шептицкий, то и вовсе Гитлер. Журнальчик, конечно, был убогонький — призывы «изгнать москалей» на «рiднiй мовi» писались не очень-то грамотно. Точнее говоря, это был не украинский литературный язык, а диалект западной Украины, густо замешанный на заимствованиях из разговорного польского и русского. Например, в октябрьском номере журнала за 1938 год Гитлер говорит (на мовi, разумеется): «Я спочуваю долi Cловакiв, Полякiв, Мадярiв и Украiнцiв». Однако на правильном украинском следовало сказать не «спочуваю» (такого слова в нем просто нет), а «спiвчуваю» — в смысле, «сочувствую». Таких ошибок — добрый десяток в каждом из номеров. О чем это говорит? Только о том, что Юрий Рой со товарищи носителями родного украинского языка не являются. И действительно, в 1945 году, когда отряды СМЕРШ захватят переписку «борцов с москалями», выяснится, что она велась между соратниками по украинскому националистическому движению на «москальском».
Чем же привлекает к себе внимание Юрий Рой? Во-первых, необузданными амбициями. В его планах, например, создание Зеленого Клина — украинского государства на территории Приморья. Впрочем, границы «Зелёной Украины» двигаются дальше и дальше — вот уже «мапа» (карта) России почти полностью окрашена в зеленый цвет. «Как же это сделать?» — спрашивают Роя его японские хозяева из военной миссии. «А очень просто, — отвечает Рой, — вот видите нашу молодёжь? Мы изучаем с ними военное дело и готовимся к захвату власти в Приморье. У нас сегодня имеется в наличие 3000 семей, готовых заселить край!» Однако при всем при этом господин Рой с молчаливой надеждой глядит на японские штыки. А тем временем японцы, хоть и дают денег, но шпыняют — пора, мол, начать настоящую работу по борьбе с большевизмом.
Но какая-никакая работа все же идёт. Например, в Украинском Доме собираются два раза в неделю гарнi хлопцi — горилка, танцы, драки (куда ж без них, традиция-то вековая). А в журнале «Далекий Схiд» выходят статья за статьей, доказывающие, что Украина и Россия — абсолютно разные государства. И народы, их заселяющие, тоже разные. Русские, дескать, ведут свои корени от вятичей, обитавших ранее в районе Эльбы. А когда германские племена их вытеснили, пришли вятичи на другую территорию и активно перемешались с финно-угорскими племенами, испортив чистоту крови. То ли дело украинцы — чистокровные европейцы. Даже Русь — и та Киевской была изначально. И все бы ничего, да только вот «настоящих буйных мало» — от силы не наберется и 50 человек, поддерживающих эти разговоры. Вот и приходится всем украинцам, обращающимся за материальной помощью в Украинский Дом в Харбине, произносить Рою клятву следующего содержания: «Обязуюсь перед Богом и людьми все силы отдавать на защиту Украины — суверенной, соборной и ни вид кого незалежной!» Да еще радуется ухо Роя, когда, например, секретарь Громады, бывший русский офицер, окончивший Киевское николаевское училище, кричит в сердцах: «Украйна была оккупирована еще до 1917 року! И с 1919 року вона опять оккупирована!» Не знает Рой, что с 1936 года его епархию тайно проверяют не только эмиссары Евгения Коновальца, главного на тот момент украинского националиста, но и чекисты, сообщающие в своих донесениях о том, что работа Роя ценности не представляет вообще. И что Зелёный Клин на Дальнем Востоке — авантюра.
Неизвестные герои
Сегодня целесообразно задать вопрос: представлял ли реальную опасность Юрий Рой? Как говорят сегодня сотрудники архивного отдела УФСБ Приморья, материализоваться в украинское государство или украинскую автономию, Зелёный Клин не мог по двум причинам. Первая — японцы, оторвав Приморье (если бы такое, не дай бог, произошло бы), не отдали бы его ни украинцам, ни корейцам, которым тоже обещали эти земли. Вторая причина — у Роя не было социальной базы: большинство украинцев оказалось эмигрантами по классовому признаку, а не по национальному. Что же касается приморских украинцев, так они и вовсе о планах Роя не знали. Так что пролезть в Приморье Рой мог только на штыках квантунской армии, которая после Хасана и Халхин-Гола не спешила нападать на СССР. Показателен и тот факт, что после 1945 года Рой, как и его соратники, хотя и оказались под судом, не были расстреляны, а получили по 10 лет лагерей. В 1937-м расстреливали и за меньшее. Можно, конечно, списать это на милость победителей, но скорее всего слишком смешно и жалко выглядели «зелёноклинщики»…
Имена всех участников этих событий долго не были известны широкому кругу общественности. Роя, естественно, никто не афишировал, как и тех, кто создавал советскую агентурную базу в Маньчжурии. Сегодня рассекречены только некоторые из них. Дмитрий Федичкин (1902-1991), один из создателей агентурную сети, закончил службу полковником госбезопасности. Около 20 лет он провел на нелегальной работе за границей, уже после войны работал в Италии, опять же нелегалом. Владимир Зарубин (1894-1972) был внедрен в монархическое белоэмигрантское общество «Вера, царь, народ», закончил службу генерал-майором. Благодаря таким людям, как Федичкин и Зарубин, отцы-основатели Зелёного Клина и прочие «носители национальных идей» (какого бы этнического окраса не были эти идеи), так и останутся для истории и потомков не борцами за свою «национальную идею», а политическими авантюристами…
Оставить комментарий