28.Авг.2017«Признавайся и езжай»: маленький инвалид Костя вот уже месяц не может отправиться в Питер на лечение
28.Авг.2017
Правосудие в Приморье, похоже, носит карательный оттенок: для матери инвалида-спинальника дважды подряд избрали одну и ту же меру пресечения, а сам маленький Костя не может реализовать свое конституционное право на лечение
18 августа 2017 года адвокатом адвокатского бюро «ОПОРА» Анной Яльч прокурору Фрунзенского района г. Владивостока Евгению Толмачеву была направлена жалоба на действия представителей следственного отдела Фрунзенского района СУ СКР по Приморскому краю. Жалоба направлена в интересах жительницы Владивостока Татьяны Косаревой и ее маленького сына Кости, который с рождения является инвалидом-спинальником. Об этой истории «Золотой Мост» уже рассказывал в материале «Цена признания вины: маленький инвалид как заложник «следственной работы»? от 26 июля 2017 года. Напомним, что следователь Лилия Колесникова избрала для Татьяны Косаревой меру пресечения в виде подписки о невыезде накануне её (Косаревой) запланированного полета в Санкт-Петербург для лечения своего сына Константина, инвалида-спинальника. Татьяна Косарева никого не убила, не ограбила и не обокрала: следствием ей вменяется в вину довольно редкая статья Уголовного Кодекса РФ — ч. 2 ст. 294 (воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования). Якобы Татьяна, которая работает в религиозной мормонской организации «Церковь Иисуса Христа святых последних дней» во Владивостоке что-то спрятала во время обыска, который производился в здании церкви в 2016 году. Правда, на сегодняшний день следствие так и не конкретизировала свои претензии – что именно спрятала обвиняемая Косарева? Нужно понимать, что даже вторая часть этой статьи не подразумевает серьезной ответственности для подозреваемого, обвиняемого или подсудимого — виновное лицо наказывается штрафом в размере до 80 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо арестом на срок до шести месяцев. Кстати, под одну «гребёнку» с Татьяной Косаревой попал и адвокат Денис Щекалёв, который по договору представляет в Приморье интересы «Церкви Иисуса Христа святых последних дней» — в отношении него тоже возбуждено уголовное дело по ч.2 ст. 294 УК РФ. Хотя адвокат Щекалёв – не мормон, и никогда им не был. Просто отношения с США у России в последние три года существенно испортились – представление об этом легко получить, что называется, «из телевизора». Вот поэтому, наверное, «немилыми» для российской государственной правоохранительной системы стали и мормоны, поскольку они «корнями» уходят в США.
Но дело даже не в мормонах и не в «большой политике». Скорее, наоборот – дело в «маленьком человеке» по имени Костя, который в свои 10 лет практически не ходит. И у которого, кроме мамы, Татьяны Косаревой, нет никого, кто бы его доставил на лечение в Питер. А мама – под следствием и на подписке о невыезде. Ей даже в аэропорт «Владивосток» нельзя приехать, поскольку аэропорт «Владивосток» находится в городе Артёме. А дальше Владивостока выезд Татьяне Косаревой запрещен. Но это – малая толика её злоключений.
Как отмечает в своей официальной жалобе адвокат Анна Яльч, 23 июля 2017 года следователь Фрунзенского следственного отдела Лилия Колесникова избрала в отношении Татьяны Косаревой меру пресечения в виде подписки о невыезде. 24 июля 2017 года этот же следователь Колесникова повторно избрала для Татьяны Косаревой меру пресечения в виде подписки о невыезде. Ни в одном законе не предусмотрена такая мера, как повторное избрание одной и той же меры пресечения для одного человека! При этом оба раза – и 23 июля, и 24 июля Татьяна Косарева отказалась давать какие-либо показания, воспользовавшись своим правом ст. 51 Конституции РФ.
Инвалид подождёт?
23 июля 2017 года адвокат Анна Яльч в интересах Татьяны Косаревой заявило ходатайство следователю Колесниковой о вылете Косаревой в период с 24.07.2017 по 31.07.2017 по вызову клиники, где ее несовершеннолетний ребенок-инвалид проходит лечение. К ходатайству были приложены копии подтверждающих документов (авиабилеты, вызов из клиники, справка об инвалидности, свидетельство о рождении ребенка).
Данная поездка была спланирована заранее, длительность ее составляла всего 7 дней.
Кроме того, следователь объяснила и адвокату, и самой Косаревой о том, что вопрос о поездке на лечение сына-инвалида может быть разрешен положительно только в случае признания ею вины в преступлении. Произошло это 24 июля 2017 года. По мнению адвоката, следователь предприняла незаконную попытку оказания давления на подозреваемую Косареву в целях получения неправдивых, но так нужных следствию признательных показаний.
Анна Яльч указывает: 23 июля 2017 года она обратилась к следователю с ходатайством о вылете Татьяны Косаревой в г. Санкт-Петербург в период с 24 по 31 июля 2017 года в интересах ее сына-инвалида, которому некому помочь, кроме самой Косаревой. Эта поездка была запланирована еще до того, как Косарева приобрела статус подозреваемой, заранее было получено согласие профильного медучреждения, приобретены билеты.
Вот, что пишет адвокат в своей жалобе: «С 23.07.2017 г. у следователя находилось вышеуказанное ходатайство, но следователь, зная, что вопрос весьма срочный, обусловлен сложившимися объективными обстоятельствами, не стал разрешать ходатайство непосредственно после его заявления, как того требует ст. 121 УПК РФ, а разрешил и удовлетворил его лишь 25.07.2017, когда уже невозможно было выехать на лечение. Кроме того, об удовлетворении моего ходатайства меня и Косареву Т.В. уведомили в день предъявления обвинения — 02 августа 2017 года, когда вручили копию соответствующего постановления, пояснив, что ответ направили почтой. Ответ, якобы направленный почтой, до сих пор ни в мой адрес, ни в адрес моей подзащитной не поступил. Искусственно созданная следователями ситуация по затягиванию разрешения ходатайства, когда Косаревой Т.В. разрешили вылет для лечения ее сына-инвалида в период с 24 по 31 июля 2017 года, но уведомили об этом лишь 02.08.2017, когда это сделать уже невозможно, является намеренным издевательством и явным свидетельством нарушения процедуры рассмотрения и разрешения ходатайств, предусмотренной ст.ст. 121 и 122 УПК РФ.
Такое издевательство над Косаревой Т.В. и ее сыном-инвалидом продолжается до сих пор.
Так, 08.08.2017 уже в статусе обвиняемой Косарева Т.В., получив ранее разрешение на вылет для лечения сына-инвалида (хоть не реализованное по указанным выше причинам, но все же), согласовала в медицинском учреждении г. Санкт-Петербурга новые даты для оказания медицинской помощи ее сыну-инвалиду с 21 по 28 августа 2017 года и вновь заявила ходатайство о разрешении выезда.
И вновь, несмотря на то, что я почти каждый день пыталась выяснить о результатах рассмотрения заявленного ходатайства в следственном органе, никто мне ответа не дал вплоть до 16.08.2017, когда я настояла на выдаче постановления и ожидала в следственном органе длительное время, как я полагаю, пока его не напечатали.
Итак, я получила копию постановления об отказе в удовлетворении ходатайства, вынесенного, якобы 11.08.2017 следователем Билле П.Ю.
Свой отказ следователь мотивировал тем, что 02.08.2017 в ходе допроса в качестве обвиняемой Косарева Т.В. пояснила, что «…давать показания по существу предъявленного ей обвинения будет после детального ознакомления с постановлением о привлечении в качестве обвиняемого, и ей для этого потребуется не менее 7 суток».
Следователь существенно исказил показания Косаревой Т.В. в этой части, так как Косарева Т.В. на допросе 02.08.2017 заявила дословно следующее: «…В настоящее время показания давать не готова, в связи с тем, что не была заблаговременно уведомлена о дне предъявления обвинения и узнала о нем, в день предъявления обвинения. Для подготовки к допросу мне потребуется время не менее 7 суток. Сущность обвинения не разъяснена и не понятна».
Сущность обвинения до сих пор, как было заявлено во время допроса, никем не разъяснена и Косаревой Т.В. непонятна. Для дачи показаний Косарева Т.В. в период с 02 августа по настоящее время следователем не вызывалась.
Также в качестве мотивировки отказа в удовлетворении ходатайства следователем указано, что «…обвиняемой Косаревой Т.В. в своем ходатайстве не приводится убедительных доводов об отсутствии медицинских учреждений на территории Приморского края, которые бы могли осуществить лечение ее несовершеннолетнего сына. В то же время у Косаревой Т.В. имеются близкие родственники, которые могли бы осуществить выезд в г. Санкт-Петербург, для лечения ее несовершеннолетнего ребенка».
В ходатайстве было четко указано и подтверждено приложенными документами, что несовершеннолетний ребенок-инвалид именно проходит лечение, нуждается в выезде именно по вызову клиники, находящейся в г. Санкт-Петербурге.
В данном случае следователь требует от Косаревой Т.В. того, что не предусмотрено законом: подтверждать обоснованность лечения в медучреждении, в котором ребенок уже проходит лечение.
Или следователь сам определит, где лечить ребенка-инвалида? На каком таком законном основании вдруг возникло требование к Косаревой Т.В. разыскивать на территории Приморского края профильные медицинские учреждения для лечения специфического заболевания?
В этой части именно следователь, разрешая ходатайство, должен был мотивировать, почему ребенок-инвалид должен лечиться на территории Приморского края, а не в специализированной клинике в г. Санкт-Петербурге, где уже проходит лечение и вызывается компетентными профильными специалистами…»
В помощь следователю – семейное законодательство
Адвокат Анна Яльч пытается донести до руководства и прокуратуры, и Следственного комитета одну простую истину, основанную на российской Конституции. В соответствии с положениями ст. 41 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с федеральным законом.
В соответствии с положениями ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации, семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.
Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.
Ребенок имеет право на защиту своих прав и законных интересов. Защита прав и законных интересов ребенка осуществляется родителями (лицами, их заменяющими) (ст. 56 Семейного кодекса РФ).
В соответствии с положениями ст. 23 Конвенции о правах ребенка, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989 г., неполноценный в физическом отношении ребенок должен вести полноценную и достойную жизнь в условиях, которые обеспечивают его достоинство, способствуют его уверенности в себе и облегчают его активное участие в жизни общества. Государства-участники признают право неполноценного ребенка на особую заботу и поощряют и обеспечивают предоставление при условии наличия ресурсов имеющему на это право ребенку и ответственным за заботу о нем помощи, о которой подана просьба и которая соответствует состоянию ребенка и положению его родителей или других лиц, обеспечивающих заботу о ребенке.
Ст. 24 Конвенции устанавливает право ребенка на пользование наиболее совершенными услугами системы здравоохранения и средствами лечения болезней и восстановления здоровья. Государства-участники стремятся обеспечить, чтобы ни один ребенок не был лишен своего права на доступ к подобным услугам системы здравоохранения.
В данном случае следователь незаконно предлагает Татьяне Косаревой передать свои обязанности в отношении ребенка-инвалида третьим лицам, неким неизвестным ей родственникам. А в целом, фактическое незаконное и необоснованное требование следователя Билле П.Ю. о том, что Косарева Т.В. должна находиться в кратковременный период лечения ребенка-инвалида в г. Владивостоке, явно несоизмеримо с важностью расследуемого уголовного дела по преступлению небольшой тяжести.
Исходя из имеющейся сегодня в России нормативной базы, защищающей права детей, адвокат Анна Яльч просит прокуратуру Фрунзенского района принять меры, в частности, признать незаконным бездействие старшего следователя СО по Фрунзенскому району Лилии Колесниковой в части нарушения процедуры рассмотрения и разрешения ходатайств, установленных ст.ст. 121 и 122 УПК РФ. Признать незаконным бездействие следователя СО по Фрунзенскому району г. Владивостока Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Приморскому краю лейтенанта юстиции Билле П.Ю., разрешавшего ходатайство обвиняемой Косаревой Т.В. от 08.08.2017, в виде: 1) нерассмотрения и неразрешения ходатайства непосредственно после его заявления либо не позднее 3 суток со дня его заявления; 2) недоведения до сведения обвиняемой Косаревой Т.В. постановления о результатах рассмотрения ходатайства от 08.08.2017 вплоть до 16.08.2017, — как нарушающее процедуру рассмотрения и разрешения ходатайств, установленную ст.ст. 121 и 122 УПК РФ. Есть и другие претензии к следователю Колесниковой и Билле – в частности, отказ в праве вылета на лечение и избрание меры пресечения в отношении Татьяны Косаревой в виде подписки о невыезде.
Возникает вопрос – почему правосудие в Приморье стало носить «принудительный» характер: «Признавайся и езжай»? Почему дети стали жертвой такого «торга»? Ведь Костя – не обвиняемый, не мормон и даже не американец. Почему он стал заложником следственных «игр»? И сможет ли ему помочь прокуратура?
Фото из семейного архива Т.В. Косаревой. В связи с требованием российского законодательство лицо ребенка скрыто.
Оставить комментарий