«Судебный ребус дела Харченко»: «тайное решение» и другая «помощь» суда органам следствия
Беззакония в скандальном деле становится гораздо больше, чем закона?
История предпринимательницы Марии Харченко, которая вот уже несколько лет находится под прессингом следствия суда из-за якобы похищенных нефтепродуктов, похоже, достигла своего апогея. Ну, или очень близка к нему. В уголовном деле, который рассматривает судья Октябрьского районного суда Амурской области Александр Лавриненко, появляются уже не просто «белые пятна», а целые «бермудские треугольники». В этих «бермудских треугольниках», похоже, исчезают логика и истина, зато появляются некие «факты», будто бы сделанные «задним числом». Потому что объяснить их сегодняшнее происхождение просто невозможно.
Изъять машины Харченко, даже если они чужие
История с попытками изъять имущество Марии Харченко (а также других её родственников – бывших и действующих), как мы помним из предыдущих публикаций, длится уже с 2018 года. И непоследнюю роль в этом деле играет тот самый Октябрьский районный суд, в котором сегодня слушается её уголовное дело.
Стоит напомнить один важный момент: удовлетворяя ходатайство следователя о применении обеспечительных мер, Октябрьский районный суд Амурской области в 2019 году наложил бессрочный арест на имущество Марии Харченко – три десятка автомобилей. При пересмотре решения суда первой инстанции Амурский областной суд скорректировал решение нижестоящего суда и установил сроки, в течение которых имущество должно было находиться под арестом. Сроки эти истекли в мае 2019 года. После чего в ходе следствия (это легко проверить на основе имеющихся томов уголовного дела) никто эти сроки не продлевал. По крайней мере, ни адвокатов Марии Харченко, ни её адвокатов никто в суд не вызывал, а в уголовное дело никаких судебных решений не приобщал. Никакой информации о подобных документах не оказалось ни у стороны защиты Марии Харченко, ни в районной структуре ГИБДД, которая ведает вопросами регистрационного учёта автотранспорта.
Через какое-то время состоялось расторжение брака между Марией Харченко и Владимиром Силантьевым, а вслед за ним – и раздел нажитого в браке имущества Железнодорожным районным судом города Воронежа. Таким образом, часть транспортных средств досталась Владимиру Силантьеву. Соответственно, на него теперь возлагались обязанности по уплате транспортного налога и прочие сопутствующие обретению имущества платежи. А Мария Харченко обратилась в подразделение ГИБДД по Октябрьскому району с заявлением о снятии этих транспортных средств с учёта. Также предоставила апелляционное определением Амурского областного суда об установлении сроков ареста имущества. И, поскольку отсутствовала информация о продлении арестов, ответственный за регистрацию транспортных средств сотрудник ГИБДД снял эти автомобили с учёта. А Владимир Силантьев нашёл покупателей и перепродал их третьим лицам. Так или иначе, в последующий период машины сменили к сегодняшнему дню несколько владельцев, и эти люди не имеют решительно никакого отношения к Марии Харченко. И, казалось бы, тема закрыта, и продолжение едва ли последует.
Ан нет! Наша редакция уже неоднократно цитировала мнение самой Марии Харченко, что нефтебазу в Екатеринославке, принадлежащую её матери Валентине Кочкиной, и другое имущество предпринимательницы кто-то хочет «переделить». Или, правильнее сказать, «перераспределить». Судите сами. В конце 2021 года, когда Владимир Силантьев уже успел перепродать автомобили, доставшиеся ему после развода с Марией Харченко, вдруг началась активизация по возврату «ушедшего» имущество. Но что же делать, если следователь не продлил арест автомашин? А вот что.
Теперь вдруг выясняется, что в июле 2019 года судья Октябрьского районного суда Александр Лавриненко вынес постановление, согласно которому было удовлетворено ходатайство следователя Павлова об аресте транспортных средств. Но (как говорится, «вот где собака порылась» (!)) о данном постановлении почему-то никому известно не было. Стороны по уголовному делу уведомлены о документе не были, в том числе – и Мария Харченко, поскольку на момент вынесения постановления именно она являлась собственником этих злополучных машин. Да и уже вынесенное постановление в адрес Марии Харченко направлено не было. Не было, как можно понять, этого документа и в ГИБДД: окажись он там, регистрационные действия оказались бы невозможными. Поразительно, но нет этого постановления и в уголовном деле, которое было ранее возбуждено в отношении Марии Харченко. Другие документы об имуществе, на которое накладывался арест, есть, а этого – нет и близко. Как и ходатайства следователя об аресте имущества.
У защиты Марии Харченко (и у неё самой) появилось только одно предположение: что «возникло» такое постановление, как говорится, «задним числом». Ни уведомлений, ни других документов, которые (согласно требованиям УПК РФ, они должны быть) сопутствуют вынесению подобных постановлений – ничего этого не имелось. Решительно невозможно понять, кто же на руки смог это постановление получить. Адвокат Марии Харченко очень сильно сомневается в том, что подпись в получении постановления суда принадлежит следователю Павлову, да и дата получения – тоже под большим вопросом (поскольку не проставлена). И как формировалось дело – тоже непонятно.
В такой ситуации защитнику Марии Харченко не оставалось ничего другого, как попытаться оспорить данное постановление в Амурском областном суде. Рассмотрение жалобы намечалось на 1 июня 2022 года, а буквально тремя днями ранее в Октябрьском районном суде государственный обвинитель выступил с ходатайством о наложении ареста на транспортные средства, принадлежавшие Марии Харченко по состоянию на… начало 2019 года. Даже несмотря на то, что эти автомобили достались после раздела имущества бывших супругов Владимиру Силантьеву, а потом (и не единожды!) были проданы-перепроданы другим лицам. При этом представитель прокуратуры высказал предположение о том, что постановление от 2019 года, скорее всего, будет отменено, а потому заявил о необходимости наложения ареста на имущество.
Странное ходатайство и «умные люди»
Весьма показательно (вроде же, не какое-то шоу и не цирковое представление, а судебное заседание проходило!) то, как проводилось оглашение ходатайства. И это лишний раз наводило на мысль о некой «связке» между судом и стороной государственного обвинения.
Государственный обвинитель заявлял просьбу о наложении ареста на транспортные средства, далеко не сразу чётко, ясно, а главное – конкретно, обозначив их списочно. Выглядело это так: «Заявляю ходатайство об аресте транспортных средств, перечислять их не буду, они известны, они все есть в уголовном деле!» Естественно, и Мария Харченко, и её защита «восстали» против такого «огульного» ходатайства. Оно и понятно: огласите весь список машин! Говорить о том, что все данные имеются в материалах дела, весьма расплывчато и туманно, явно не желая перечислять, – разве же это по-государственному? Гособвинитель назвал Марию Харченко и сторону её защиты «умными людьми» и сказал, что все «прекрасно понимают, о каких транспортных средствах речь идёт».
Если бы процесс происходил в нормальных условиях, то судья должен был поставить вопрос о конкретизации ходатайства, о чёткости и однозначности позиций, изложенных в тексте. А до устранения замечаний мог бы и отклонить ходатайство.
Однако судья Александр Лавриненко объявил перерыв – предоставил возможность представителю прокуратуры подготовить список транспортных средств, на которые, с точки зрения стороны обвинения, должен был быть наложен арест. Через полчаса представитель гособвинения принёс ходатайство, содержащее требуемый список автомобилей, которые – по состоянию на 2019 год – принадлежали Марии Харченко. И приложил к ходатайству справки из ГИБДД о том, что несколько автомобилей принадлежат уже третьим лицам.
Защитники возмутились, задавшись вопросом: о каком наложении ареста возможно говорить, поскольку ранее наложенный арест является, вроде как, действующим (обжалование ещё не прошло). Как можно накладывать арест на уже ранее арестованное имущество? Да и как можно накладывать арест на те транспортные средства, которые на данный момент уже не принадлежат подсудимой? Ведь они выбыли из её владения ещё в 2020 году… Сторона защиты предложила суду запросить в ГИБДД справку, из которой было бы понятно, кому данные транспортные средства принадлежат на данный момент времени, на 31 мая 2022 года. Однако суд, что называется, ничтоже сумняшеся, счёл важным и имеющим значение лишь то, что данные автомобили по состоянию на начало 2019 года принадлежали Марии Харченко, а настоящее – суду не интересно и неважно.
Из происходивших событий становится понятным, что судья Лавриненко, вероятнее всего, своими действиями исправляет недоработки следствия. То выносит какое-то «подпольное» (или «тайное») постановление, о существовании которого никто и не знает: то ли оно было вынесено ещё в 2019 году, то ли появилось на свет в 2022-м. Исправляет судья и недоработки гособвинителя, который не может даже ходатайство заявить по установленной УПК РФ форме. Не даёт даже заявить данные о том, что упоминаемые транспортные средства принадлежат другим лицам. По сути, достаточно очевидной представляется некая «связка»: предварительное следствие – государственное обвинение – судья Лавриненко. Тогда вопрос – в чьих интересах действует эта «связка»? Не в интересах ли тех «бензиновых королей», с которыми у Марии Харченко имеются серьёзные разногласия в вопросе – кто, кому и что должен?
Ни о какой независимости суда при такой ситуации говорить не представляется возможным. И это обстоятельство видится самой главной из судебных «тайн». По крайней мере, Октябрьского районного суда Амурской области.
Сегодня Мария Харченко намерена обратиться в УФСБ Амурской области и Следком России с просьбой тщательно проверить действия суда, а также всю эту история с невесть откуда взявшимся судебным решением 2019 года, которого раньше не было. Возможно, именно контрразведчикам и следователям пора уже приступить к отгадке этого «судебная ребуса»…
Оставить комментарий