18.Июл.2020«Замутнённый взгляд», Или почему судебный пристав «пристаёт» не по делу?
18.Июл.2020
Судебные приставы Амурской области демонстрируют «служебное рвение» при весьма странных обстоятельствах
Поразительная осведомлённость судебного пристава
10 июля 2020 г. индивидуальный предприниматель Мария Харченко пришла на очередной допрос в УМВД по Амурской области. Повод всё тот же – Марию Харченко обвиняют в том, что она похитила 12 видов горюче-смазочных материалов и нефтепродуктов на сумму свыше 200 млн рублей. Об этой истории мы уже рассказывали неоднократно. Несмотря на то, что документов, доказывающих вину предпринимателя, у следствия не хватает, маховик следствия медленно, но верно всё же крутится.
Правда, на этот раз повод для встречи Марии Харченко и следователя был, всё-таки, скорее, положительный, нежели отрицательный. Следствие решило снять арест с компьютерной и офисной техники, принадлежащей Марии Харченко. Это небольшой, но всё-таки положительный сдвиг в этом деле. Однако, едва войдя в холл следственного управления, Мария Харченко столкнулась там с судебным-приставом исполнителем Аршавиром Аракеляном, который сразу же сообщил, что пришёл туда по её душу и, конечно же, с целью наложения ареста на имущество, — правда, на другое. Представителя ФССП, который пришёл в УМВД по Амурской области, интересовала другая техника – та, на которой осуществляется работа: бензовозы и так далее. Ну, что это, если не «правоохранительное «иезуитство»: следствие снимает арест с компьютеров, и тут же на автомобильную технику должен наложить арест судебный пристав? Впрочем, судебный пристав хотел не просто наложить арест, а изъять технику. Ну разве это не свидетельствует о том, что у правоохранителей Амурской области имеется поразительное единодушие в части Марии Харченко? Или единодушие это касается только её имущества?
Спросите у любого судебного пристава-исполнителя – хоть открыто, хоть в кулуарах, и вы услышите историю про то, что каждая минута у него на счету. А вот дожидаться свою «жертву» в холле полицейского управления, чтобы потом догнать на улице и пытаться вручить документы для подписывания. Видимо, у Аршавира Аракеляна «дело Харченко» — самое важное в карьере. Иначе, с чего бы такая «навязчивость» и «прыть»?
Кстати, в распоряжении редакции имеется видеозапись всего этого процесса, когда Аршавир Аракелян в присутствии своего коллеги-пристава и сотрудников полиции сообщает, что он конкретно прибыл «по душу» Марии Харченко. Возможно, эта запись способна заинтересовать не только руководство УФССП по Амурской области, но также и местную прокуратуру, Следком и ФСБ. Хотя бы с точки зрения того, какой именно «мотиватор» заставляет Аршавира Аракеляна столь открыто «вылавливать» Марию Харченко, с учётом того, сколько жалоб на него она уже написала…
Когда пристав действует «напролом»
В одной из жалоб, которая направлена Марией Харченко в адрес центрального аппарата Федеральной службы судебных приставов, говорится об обеспечительных мерах, предпринятых в соответствии с определением Благовещенского городского суда от 23 ноября 2018 года. Суд наложил арест на имущество ИП Харченко М.В. и запретил ГИБДД совершать регистрационные действия в отношении принадлежащих ей транспортных средств. Выданный на основании определения суда исполнительный лист был передан на исполнение в Отдел судебных приставов №2 по городу Благовещенску. А 29 ноября 2019 года судебный пристав-исполнитель этого отдела Аршавир Аракелян возбудил в отношении Марии Харченко исполнительное производство №198241/19/28027-ИП. Т.е. предпринял действия, отнесённые к компетенции судебных приставов-исполнителей в соответствии с законодательством. Всё, как полагается. Но, вот, дальнейшие действия привели бизнес-вумен в недоумение.
19 июня 2020 года на адрес её электронной почты поступило сообщение, в котором содержалось уведомление о вынесенном этим судебным приставом-исполнителем постановлении об исполнительном розыске должника. С 15 мая 2020 г. такие действия, как принял решение Аршавир Аракелян, должны быть осуществлены. Однако исполнительный розыск, принятие решений о котором также относится к компетенции приставов-исполнителей, осуществляется при иных, чем случай Марии Харченко, обстоятельствах. И эти обстоятельства вполне однозначно изложены в части 1 статьи 65 Федерального закона «Об исполнительном производстве». Исполнительный розыск должника, его имущества или исполнительный розыск ребёнка, может быть объявлен при том, что иные исполнительные действия, предусмотренные законом, не позволили установить местонахождение должника, его имущества или местонахождение ребёнка.
Поскольку Мария Харченко никуда не пряталась, ни от кого не скрывалась, то она поэтому и полагает данное постановление «незаконным и необоснованным» (такая оценка приведена в жалобе, адресованной в ФССП России). Какой-то исключительности, потребовавшей объявления исполнительного розыска, как не было, так и нет.
В самом деле: в материалах исполнительного производства находятся два требования судебного пристава-исполнителя (они адресованы Марии Харченко Аршавиром Аракеляном), в которых судебный пристав-исполнитель предписывает явиться к нему на приём и предоставить информацию о местонахождении транспортных средств для составления акта описи ареста. Однако (вот незадача!) ни в одном из этих документов не указана дата, нет и отметок, доказывающих факты вручения упомянутых требований Марии Харченко. Т.е. когда такие действия предпринимались (да и предпринимались ли вообще?), каковы их результаты – Бог весть.
Любопытно и другое: среди документов розыскного дела имеется копия объяснения Марии Харченко (оно дано в рамках другого исполнительного производства), и в данном документе указывается адрес её проживания в Воронеже. Но по этому самому воронежскому адресу никто Марию Харченко не извещал о действиях судебного пристава-исполнителя, в том числе – и о вызове её.
Как же понимать логику сотрудника ФССП, устроившего «большой переполох»? Так, что он не предпринял всего, что предписывается его компетенцией и, соответственно, проявил свою некомпетентность, т.е. неумение (или нежелание) действовать в соответствии с требованиями законодательства? Если такое случилось, то вполне резонным видится замечание Марии Харченко, приведённое в упомянутой ранее жалобе, – о том, что «при таких условиях объявление розыска должника исключается, а сами действия пристава-исполнителя должны быть расценены как злоупотребление служебными полномочиями». Т.е. подпадают под уголовно-правовую оценку, поскольку действия необоснованные.
Что же касается незаконности постановления судебного пристава-исполнителя Аршавира Аракеляна, то для такого вывода тоже имеется основание. Какое?
28 ноября 2019 года Арбитражный суд Воронежской области вынес постановление, в соответствии с которым ИП Харченко М.В. признана банкротом, и введена процедура реструктуризации долгов. Об этом возможно узнать из дела №А14-17002/2019.
Показательно, что в статье 213.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» перечисляются последствия, связанные с введением процедуры реструктуризации долгов гражданина. В том числе – и такие, что с даты вынесения арбитражным судом определения о признания обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введения реструктуризации долгов снимаются ранее наложенные аресты на имущество гражданина и иные ограничения распоряжения имуществом гражданина. Аресты на имущество гражданина и иные ограничения распоряжения имуществом гражданина могут быть наложены только в процессе по делу о банкротстве гражданина. Приостанавливается исполнение исполнительных документов по имущественным взысканиям гражданина. Неужели всё перечисленное для судебных приставов (или конкретного представителя этой федеральной службы) – тайна за семью печатями? Или же судебный пристав-исполнитель Аршавир Аракелян проявил свою некомпетентность и на этот раз, да так, что подобная «оплошность» может привести к весьма далеко идущим и достаточно печальным для него последствиям?
Статья 40 Федерального закона «Об исполнительном производстве» предписывает, что исполнительное производство подлежит приостановлению судебным приставом-исполнителем в случае введения арбитражным судом в отношении должника-гражданина, в том числе индивидуального предпринимателя, процедур, применяемых в деле о несостоятельности (банкротстве). Порядок таких действий прописан в статье 69.1 этого Федерального закона.
Являясь должником, Мария Харченко 4 декабря 2019 года направила в ОСП №2 по городу Благовещенску заявление об отложении исполнительных действий и приостановлении исполнительного производства. К заявлению было приложено определение Арбитражного суда Воронежской области от 28 ноября 2019 года по делу №А14-17002/2019. Это заявление было направлено непосредственно для исполнения приставу Аршавиру Аракеляну. Но… время идёт, а до сего дня исполнительное производство так и не было приостановлено; более того, исполнительные действия продолжались, в том числе проявились в вынесении постановления об исполнительном розыске должника.
Если оценивать практику деятельности названного пристава-исполнителя, то, как можно предположить, его действия и бездействие вполне «тянут» на необходимость привлечения его к административной (в соответствии со статьёй 14.13 КоАП РФ) и даже уголовной (по статье 195 УК РФ) ответственности. Вот и получается, что для излишне «приставучего» пристава, который уже «заплывает за буйки», которые ему устанавливает законодательство, всё это «аукнуться» очень даже ощутимо. Если проверка, проводимая по жалобе Марии Харченко, окажется доскональной и максимально объективной. Но может и не аукнуться: амурские «правохоронители» из других служб и ведомств тоже не шибко церемонятся с предпринимательницей. И не шибко заморачиваются соблюдением всех требований закона… Тут просто уместен вопрос: что же такое происходит вокруг нефтебазы и Марии Харченко, что этот так «замутняет взор» судебных приставов и прочих «носителей погон»?
К сказанному следует добавить одно, но существенное, примечание. Мария Харченко подала в Благовещенский городской суд административное исковое заявление «О признании незаконными действий (бездействий) судебного пристава-исполнителя Аракеляна А.А.», в котором – в дополнение к изложенному выше – обратила также внимание на важную деталь. А именно: судебный пристав-исполнитель своим бездействием, выразившимся в уклонении от приостановления исполнительного производства, нарушает требования законодательства и тем самым препятствует деятельности арбитражного управляющего.
Противоречивые действия банка
Если с представителем службы принудительного взыскания всё относительно ясно, и выводы в отношении его деятельности в области правоприменительной практики предстоит сделать и вышестоящему руководству, и суду, то не вполне понятной в истории Марии Харченко видится роль АО «Солид Банк». Собственно, во многом проблемы с сотрудниками ФССП случаются и из-за несколько противоречивых действий банка.
Как отметила в ходе беседы с представителем редакции сама предприниматель, с одной стороны, банк учёл сегодняшний её статус как находящейся в стадии банкротства (соответственно, на действия по предъявлению и возмещению иска о компенсации в рамках кредитного договора, сторонами которого являются АО «Солид Банк» и ИП Харченко М.В., введён некий мораторий). И сам банк некоторое время назад отозвал иск, который был направлен против самой Марии Харченко. А с другой стороны – тот же банк обратился в суд об аресте имущества поручителей по кредитному договору, и – при отказе от иска – предъявил в службу судебных приставов исполнительный лист по аресту имущества Марии Харченко и даже выдвигает различные требования (типа ограничения на выезд за рубеж, то объявить в розыск и т.п.). Естественно, это в какой-то части «развязывает руки» судебным приставам, формализуя их сомнительные действия. Однако, не первый же год работает тот же господин Аракелян, чтобы не понимать, что можно делать с предпринимателями, а чего нельзя? Да и статью 169 УК РФ никто пока ещё не отменял…
Пусть нас поправит «Солид Банк», если редакция что-то пишет неправильно, но тут возникает целый каскад вопросов экономического плана, а также вопросов о целесообразности предпринимаемых действий. Как самому банку поможет изъятие, к примеру, бензовозов? Бензовозы — не самый, между прочим, ходовой товар – хоть в Амурской области, хоть за её пределами. Ведь получается, что если технику Марии Харченко вывезут, то, как предприниматель должна рассчитываться с кредиторами, в том числе, — с самим банком? А как должен работать арбитражный управляющий, у которого банк отнимает «работающий инструмент» для произведения расчётов с кредиторами – автомобильную технику? Получается, что сам банк препятствует реструктуризации долгов ИП Харченко? Или эту ситуацию с банком и ИП Харченко можно как-то оценить по-другому?
И вот тут уместен один вопрос: а случайны ли все эти случайности: с объявлением в розыск, с попытками повторно арестовать одно и то же имущество, со слишком слаженными действиями полиции и приставов? Вполне возможно, что версия о том, что «тёмные силы» пытаются «отжать» нефтебазу в Екатеринославке (кстати, нефтебаза, как мы помним, принадлежит не самой Марии Харченко, а её матери Валентине Кочкиной), вполне себе вероятна…
Оставить комментарий