21.Янв.2021Заповедное крючкотворство: «ловушка» для легального бизнеса аквакультуры в Хасанском районе
21.Янв.2021
Вовремя и умело переписанные подпункты положения о морском заповеднике позволяют очень эффективно убрать законных предпринимателей из сферы работы по развитию аквакультуры. Чтобы им на смену пришёл «пиратский бизнес»?
Легальный бизнес вдруг попал в число «нарушителей»?
В Хасанском районе Приморского края криминала хватало всегда. Объясняется это и тем, что район здесь – курортный, пляжный, удобный для проживания. А ещё тем, что здесь добывают биоресурсы. Кто-то делает это легально, кто-то нелегально. Поэтому неудивительно, что здесь сошлись интересы этнических группировок, бывших и действующих силовиков, коммерсантов с сомнительной биографией, бывших чиновников и прочих людей, привыкших, говоря народным языком, «жать, где не сеяли». Именно поэтому в Хасанском районе последние несколько лет происходит «обострение» в сфере добычи и продажи биоресурсов. Даже нашумевшую смерть казака Богатырёва в 2019 г. связывали исключительно с «трепанговыми войнами» и с противостоянием этническим представителям «пацанской безопасности».
Впрочем, в Хасанском районе вполне хватает легальных предпринимателей, которые занимаются аквакультурой. То есть, проще говоря, разводят морские гибробионты с целью их дальнейшей продажи. То есть, не просто вылавливают и продают, а выращивают на специально отведённых рыбоводных участках. Однако, сегодня велика вероятность того, что данные компании, работающие в Хасанском районе не один десяток лет, скоро не смогут работать. Потому что нашлись «крючки», за которые можно зацепиться и парализовать работу данных компаний. Кстати, да. Компании эти активно работают на экспортном направлении, создают рабочие места, получают валютную выручку, с которой платят таможенные платежи и налоги. Такие юридические лица, как ООО «ДВ-Агроразвитие», ООО «Южные рубежи» и ИП Жарков, уже попали под прессинг приморского территориального управления Росрыболовства и Владивостокской межрайонной природоохранной прокуратуры. Их дальнейшая работа – под вопросом из-за парочки незначительных исправлений в одном не сильно принципиальном документе.
«Охранная зона» в интересном «Положении», Или закон «обратной силы»
Есть в Хасанском районе одно очень значительное учреждение. Называется оно Дальневосточный морской биосферный государственный природный заповедник (ДМБГПЗ). Создан он в 1978 году и расположен в западной части Японского моря. Заповедник занимает около 10% площади залива Петра Великого — самой южной и тепловодной акватории дальневосточных морей России. В состав заповедника входит 11 островов, суммарная площадь которых составляет 1100 га. Вокруг морских границ заповедника установлена морская охранная зона шириной 3 мили. Охранная зона на суше установлена в виде полосы шириной 500 метров вдоль сухопутных границ заповедника. Это важно. Потому что именно «охранная зона» вокруг заповедника и является тем «золотым ключиком», который позволяет, например, помешавших кому-то «морских» предпринимателей лишить доступа к морю.
А теперь – небольшая детективная история, как любому предпринимателю можно осложнить жизнь, если ты юрист, подзабывший, что закон обратной силы не имеет. 25 декабря 2020 г. Владивостокский межрайонный природоохранный прокурор Константин Андронович направил иск «в защиту прав и законных интересов неопределённого круга лиц» в Хасанский районный суд, в котором просит приостановить деятельность местного индивидуального предпринимателя Евгения Жаркова. ИП Жарков, как мы уже знаем, занимается разведением аквакультуры на так называемом РВУ №11 (на 11-м рыбоводном участке), который граничит с морским заповедником. В качестве «третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований», поименованы приморское территориальное управление Росрыболовства и сам морской заповедник. Запомните эти данные – это важно.
В самом иске природоохранного прокурора Андроновича есть несколько занимательных моментов. Так, например, там указывается, что продукцию аквакультуры (мидии, трепанг и т.п.) ИП Жарков выращивает «в искусственно-созданной среде обитания» (это тоже рекомендуется запомнить). Далее в иске сообщается, что согласно информации заповедника, РВУ №11 находится в границах охранной зоны Южного и Западного районов участка морского заповедника. И что работы ИП Жаркова могут привести к утрате «природно-заповедных качеств» морского заповедника. Вопрос, по мнению прокурора, может решить экологическая экспертиза, а до момента её проведения прокурор просит запретить хозяйственную деятельность ИП Жаркова на данном участке акватории (то есть, в РВУ №11).
Одно лишь маленькое замечание: вообще-то, все разрешительные документы на работу в РВУ №11 ИП Жарков получил ещё в 2015 году, до начала всей этой заповедной «катавасии». Но к этому мы тоже вернёмся немного позже.
Интересна предыстория этого иска. Вот тут уж воистину детектив. 30 июня 2020 г. и.о. начальника приморского территориального управления Александр Скуматов направил письмо природоохранному прокурору Константину Андроновичу. Письмо формальное. Элемент переписки между двумя ведомствами. Но важным в нём является совершенно, казалось бы, незначительный элемент: «Кроме того, Управление направляет ответ на обращение морского заповедника от 31.12.2019 г. №16510-208-1/173. Приложение – на 148 листах в одном экземпляре». Вы просто вдумайтесь: в последний предновогодний день 2019 г. – 31декабря, сотрудники морского заповедника вдруг решили написать обращение в Росрыболовство. Да такое, что управление Росрыболовства пересылает его аж на 148 листах! Не иначе, как в последний день старого года возобладал «коллективный разум» и у сотрудников морского заповедника вдруг появилось самое важное задание перед боем курантов – написать «жалостливое» письмо о неких «злодеях», которые мешают жить морскому заповеднику? А чем мешают-то?
Отмотаем ещё немного назад. 7 июня 2019 г. морской заповедник пишет письмо №16150-208-1/288 заместителю Владивостокского межрайонного природоохранного прокурора Сохиевой Зарине Казбековне подписью и.о. директора заповедника В.В. Жибака (исполнители — О.А. Рыжиков, А.А. Капель, Е.В. Фонтанина) «об исполнения требования прокуратуры». В этом письме приводится много разных справок и расчётов, в том числе — список документов, который описывает историю морского заповедника от момента его создания. И даже прикладывается документ 1979 года (Постановление о создании морского заповедника), подписанный Академией Наук СССР и Заместителем Министра Обороны СССР адмиралом Флота СССР Сергеем Горшковым. Просто вдумайтесь – зачем морской заповедник прикладывает этот раритетный документ, пригодный сегодня, пожалуй, только для исторического музея, в прокуратуру? А прокуратура затем этот же документ приобщает к своему иску в суд? А ответ простой: в этом старом советском Положении за подписью товарищей Горшкова (Минобороны СССР) и Александрова (АН СССР), давно утратившем юридическую силу, присутствует один важный элемент – пункт о том, что «вокруг морских границ заповедника установлена морская охранная зона шириной 3 мили. Охранная зона на суше установлена в виде полосы шириной 500 метров вдоль сухопутных границ заповедника…». Самое главное в этом – «морская охранная зона». Вот на этой «игре слов», наверное, и будет построена дальнейшая юридическая казуистка.
Дело всё в том, что в истории Дальневосточного морского заповедника есть ещё, как минимум, два «Положения», которые регламентируют его существование и работу. Одна редакция «Положения о морском заповеднике» (Приказ №504 от 12.10. 2016 г.) была подписана головной на тот момент организацией – ФАНО (Федеральное агентство научных организаций). ФАНО существовало в 2013-2018 гг. и именно эта структура решала, кому и кем быть в науке. А потом ФАНО ликвидировали, и морской заповедник передали в Минобрнауки, уже в статусе филиала ДВО РАН. И тогда появился Приказ Минобрнауки от 29.04. 2019 г. №45-н, в котором утверждалось новое «Положение о морском заповеднике». Передача заповедника от ФАНО к Минобрнауки, казалось бы, формальность – ну поменяли «шапки» в бланках, ну переподписали старый документ на новый лад. Однако, в новом «Положении» повились весьма интересные подпункты 3 и 4 пункта 20. Они устанавливали правовой режим «охранной зоны акватории заповедника». А этот режим просто запрещает любую рыбохозяйственную деятельность на морской акватории, прилегающей к морскому заповеднику. Раз – и «обнулили» двумя подпунктами половину хасанского рыбохозяйственного бизнеса. А теперь немного юридического ликбеза. «Положение о морском заповеднике, как ни крути, внутренний документ конкретной организации. Он регулирует работу самого заповедника, даже, если подписан министерством в Москве и заверен другим министерством (юстиции) тоже в Москве. «Положение» — всё равно не закон. «Положение» не может регулировать рыбохозяйственную деятельность на прилегающих к заповеднику территориях, хотя бы потому, что охранные зоны и их работа регулируется более высокими инстанциями – Правительством России и федеральными законами. Принимая последнюю редакцию «Положения», Минобрнауки ухитрился проигнорировать два важных документа – 33-ФЗ от 14.03. 1995 г. «Об особо охраняемых природных территориях» и Постановление Правительства РФ от 19.02. 2015 г. №138, которыми утверждены правила создания охранных зон отдельных категории ООПТ. А вот для придания всему запрету ведения любой рыбохозяйственной деятельности в охранной зоне морского заповедника, в ход идут исторические документы, типа «Положения о морском заповеднике 1979 г.». Мол, исторически сложилось, что всегда была «охранная зона». И ничего, что давно нет ни СССР, ни советской академии наук, ни Сергея Горшкова, ни даже близко каких-нибудь советских реалий. Советского Союза нет почти 30 лет – и к этому уже пора бы привыкнуть, изжив ностальгию по старым добрым временам. Получается, что, если брать за «основу основ» документ 1979 г, «за бортом» нужно оставить даже новые экономические отношения, возникшие в поздних 1980-х, когда появилась частная собственность, частные компании и частный бизнес по развитию аквакультуры. «За бортом» можно оставить, в таком случае, наверное, и развал Советского Союза, и новое государство – Российскую Федерацию, которая, собственно, и создала нынешнюю прокуратуру. Возможно, отсыл к советским документам, — очень удобный аргумент манипулирования сознанием: мол, так было всегда, и так будет всегда. Правда, возникает вопрос: как тогда по соседству с заповедником два десятка лет существовали рыбоводные участки, и почему все эти годы они не мешали заповеднику и не нарушали «природно-заповедных качеств»?
Сегодня возникает откровенный юридический казус: в 2015 г. ИП Жарков вполне официально получает право от Росрыболовства на развитие аквакультуры на РВУ №11 сроком на 10 лет. А в 2019 г. уже другое – «научное», ведомство, полностью запрещает ему работать. Не Росрыболовство запрещает (которое, по идее, может запретить) и которое согласовало договор, а Минобрнауки, которое к рыбоводству отношения не имеет. При этом Минобрнауки и природоохранная прокуратура как будто бы не понимают, что «закон обратной силы не имеет»: выискивая обстоятельства якобы «экологических нарушений» на день сегодняшний, и ссылаясь на неактуальые документы «эпохи застоя», типа «горшковского» документа 1979 года. Как не видит природоохранная прокуратура и того, что сегодня нет закона или подзаконного акта, который бы регулировал «охранную зону» Дальневосточного морского заповедника во взаимодействии с работающими по соседству «морскими» предпринимателями.
Не защита природы, а «клубок противоречий»
А вот ещё несколько противоречий, которые бросаются в глаза при изучении ситуации с рыбоводными участками, граничащими с морским заповедником. Приказ Минобрнауки от 29.04. 2019 г. №45-н, которым фактически введён полный запрет на рыбохозяйственную деятельность в окрестностях морского заповедника как-то плохо стыкуется с другим документом – договором ЭА-14-РТС от 29.08. 2018 г., заключённым между ООО «ДВ-Агроразвитие» и Росрыболовством по итогам аукциона. Согласно этому договору ООО «ДВ-Агроразвитие» получило участок для рыбоводства в бухте Бойсмана на 25 лет. И этот участок тоже попадает в охранную зону морского заповедника, как и участок ИП Жаркова. Неужели в морском заповеднике не знали про договор 2018 года и про то, что Росрыболовство разрешило здесь работать ещё 25 лет? Святая простота…
Но здесь появляется и другой вопрос: к деятельности господина Скуматова и его подчинённых. Если в 2019 г. «Положение о морском заповеднике» фактически запретило рыбохозяйственную деятельность сразу на нескольких РВУ, почему «рыбное» ведомство не приняло мер к прекращению договоров? Почему Александр Скуматов пишет письмо прокурору Константину Андроновичу, ссылаясь на позицию морского заповедника, но при этом не сообщает, что его вышестоящее руководство фактически годом раньше согласовало там рыбохозяйственную деятельность? И почему тогда Владивостокский межрайонный природоохранный прокурор подаёт в суд на предпринимателей Хасанского района, а не на Росрыболовство, которое разрешило рыбоводство на участках «охранной зоны» морского заповедника? Неужели целый межрайонный прокурор не может разобраться, где причина, а где следствие? Как можно увидеть, и Росрыболовство (в лице приморского территориального управления), и природоохранная прокуратура противоречат сами себе: якобы незаконные действия предпринимателей они видят (при том, что предприниматели работают рядом с морским заповедником десяток лет и жалоб на них в плане экологии не поступало), а вот спорные постулаты «Положения» и противоречия этого «Положения» федеральным законам и противоречия – не видят?
Важен тут и ещё один аспект. В иске, направленном в Хасанский районный суд, и территориальное управление Росрыболовства, и морской заповедник представлены, как «третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований». Это просто удивительно, что самостоятельных требований ни у первых, ни у вторых нет – ведь на основе их документов (аж по 148 страниц!) прокуратура и направила иск в суд. Как это – нет самостоятельных требований? Вполне имеет право морской заповедник заявить свои требования в суде, а не отмалчиваться в стороне. Он даже может это делать и без прокуратуры. Самостоятельно. Но не делает почему-то – сам в суд не идёт. Тем более, что не так давно и морской заповедник вновь «сменил хозяина». Теперь головной структурой заповедника стало Минприроды России. Кому, как не структуре Минприроды, заявить в суде о претензиях к предпринимателям? Почему так?
А, может быть (предположим) потому, что и морской заповедник, и территориальное управление Росрыболовства просто в действительности не являются инициаторами «борьбы за экологию»? Можно предположить, что есть «третья сила», которая просто направляет эти структуры и помогает составлять жалобы? Ведь, наверное, трудно поверить, что под Новый год, 31 декабря 2019 работники заповедника сидели и составляли текст обращения в Росрыболовство. Достаточно сегодня обратить внимание на сайт морского заповедника, который не обновлялся уже пару месяцев. И даже не сменил «ведомственную принадлежность» в своих заголовках сайта. Последние его новости датируются ноябрём 2020 года. То есть, сайт обновить – не получается, а вот «новогодние письма» писать за полдня до боя курантов – запросто? Кстати, по последним данным, Константин Андронович не так давно ушёл на пенсию. Как тут не вспомнить «крылатую фразу» о том, что «мавр сделал своё дело»?
А теперь немного фантазии в рамках так называемого «личного оценочного суждения». Представьте себе, что все перечисленные предприниматели, работающие в пределах «охранной зоны» морского заповедника, вдруг исчезли. Никто не охраняет участки. Хватит ли своей охраны морского заповедника, чтобы разогнать всех «трепанговых браконьеров», всех этих представителей этнических группировок, которые «гарантируют безопасность» водолазам-самоучкам? Может наступить «золотое время» для «пиратов» всех мастей, которых и так сверх меры развелось в Хасанском районе. Лови – не хочу. А поскольку все они будут работать нелегально – никакое Росрыболовство, никакая природоохранная прокуратура и уж точно не «научное министерство» им будут не страшны. У нас ведь можно проверить, ограничить и наказать только легальных предпринимателей. А нелегальных – их просто нет? Так к чему же может привести всё это «заповедное» «крючкотворство»?
P.S. Как стало известно нашей редакции, в последних редакциях описываемого нами «Положения» содержится один весьма интересный пункт. Оказывается, сотрудникам морского заповедника разрешается «котловое довольствие» морских гидробионтов, которые находятся на охраняемой территории. Поедание гребешков и прочей живности, как можно понять, конкретно в этом случае не влияет на «природно-заповедные качества» заповедника. Тут, как говорится, без комментариев…
Оставить комментарий